Читать книгу "Роман Ким - Александр Куланов"

Какая может быть связь между кудеталогией и ниндзюцу? Не заигрался Роман Николаевич в синоби? — эти вопросы неизбежно приходят на ум, когда мы читаем «Школу призраков». Это понимал, об этом же думал и сам автор повести, вкладывая и вопрос, и ответ на него в уста своих героев:

«Ниндзюцу. Наука номер один для вас. Японские ниндзя, так именовались самураи, усвоившие эту науку, могут служить вам примером.

Я сказал:

— В газетах писали, что Иан Флеминг незадолго до своей неожиданной смерти ездил в Японию изучать ниндзюцу и заявил, что эта самурайская наука совсем устарела и утратила всякое значение.

— Он поторопился с выводом, — тихо сказал Командор».

Этот короткий, максимально спрессованный диалог — прямое развитие мысли Кима, высказанной еще в «Ногах к змее»: ниндзя существуют, они живут среди нас и сегодня, просто не надо думать, что они бегают по крышам в черных костюмах с двумя мечами за спиной. Современный ниндзя — это разведчик высокого класса, имеющий специальную подготовку для решения своих тайных задач. И всё. В «Школе призраков» встречается даже любопытное определение, относящееся к наставнику ниндзюцу по кличке Утамаро: «нацистский ниндзя». Это в корне переворачивает вообще все наши киношные, голливудские представления о ниндзюцу, но, похоже, ниндзя с Лубянки — Роман Николаевич Ким — именно к этому и стремился.

Как обычно в его произведениях, в этой книге много фантастики, нереального, творческих придумок, но также обычно вместе с ними присутствует база, извлеченная из японской литературы. Несмотря на то что книга вроде бы о современной разведывательной школе, вся схема ее работы, как, кстати говоря, и методы «исследований» антисоветского психологического института в повести «Кто украл Пуннакана?», основаны на профессиональных универсалиях, восходящих еще к практической философии Древнего Китая и средневековой Японии. Чего стоит, например, отсылка автора к свитку под названием «Сёнинки», что значит «Записи об истинном ниндзюцу», написанным неким Фудзибаяси Масатакэ еще в 1682 году. Вот замечательный фрагмент из «Сёнинки», рассказывающий о принципе столь популярной сегодня «мягкой силы», в средневековой Японии именовавшейся «искусством предоставления человеку возможности быть правым», что, в свою очередь, является основой для манипулирования им в собственных целях (свиток 2, глава 8):

«Этот принцип состоит в том, чтобы заставлять человека думать, будто он умный, а вы — дурак. Чего нельзя говорить ни в коем случае — так это того, что даст людям догадаться о вашем уме.

Дать человеку оказаться правым — значит притвориться простаком, абсолютно не понимающим, что да как в этой жизни, и, таким образом, провоцируя собеседника объяснить вам это. И если вы будете постоянно поддакивать, говоря: “Вот-вот, как верно, как верно!” — собеседник еще больше возгордится и начнет кичиться своими умственными способностями. Вот тут-то, если вы достаточно внимательны, вы сможете обнаружить, как он ненароком местами обмолвится о чем-то важном, чего напрямую никогда бы вам не сказал. Тогда-то, если ухватиться за неосторожно оброненные им слова и насесть на него с расспросами, то, начав говорить, ему будет неудобно не дорассказать до конца, и в этом плане его позиция станет уязвимой. Всем людям свойственно желание говорить умно, но от этого-то и следует воздержаться в первую очередь.

Поэтому со своей стороны следует обуздать именно свой ум. Всегда держа его внутри, вы всегда сможете воспользоваться им, как только захотите. Главное, таким образом, вы оставляете за собой подлинную правоту.

Потому человек, способный хорошо выполнять функции синоби, на вид полный олух. Но в любом деле он способен заставить собеседника потерять голову от собственной важности, что также называют “посадить человека на повозку” (яп. хито-о курума-ни какэру)»[427].

«Сёнинки», как и другие древние трактаты о ниндзюцу — «Бансэн сюкай», «Комондзё-но дзюппо», «Синоби мондо» и «Ниндо кайтейрон», напрямую упоминаются в «Школе призраков». И упоминаются именно в этом контексте: приложение к «Сёнинки» под названием «Сокровенное наставление по возбуждению смут» служит одной из основ курса кудеталогии, который ведет в школе профессор под японским псевдонимом Утамаро. Этот преподаватель делит ниндзюцу на три периода.

С XIV по XIX век, включая период постмэйдзийской модернизации и знакомства японской разведки с достижениями западных специалистов, «происходит модернизация самурайской науки о тайной войне».

«Расцвет обновленного ниндзюцу» — 1930-е и 1940-е годы. «Он связан с деятельностью школы Накано, выпускники которой покрыли Азиатский материк густой паутиной агентов и приняли участие в подготовке различных событий, дававших Японии поводы для военных интервенций и создания марионеточных режимов. Японские службы призраков достигли высшего мастерства по части такого рода особых политических акций… (сравните с фразой из допроса генерала Хата: «Выпускники школы Накано везде добивались исключительно высоких успехов в своей работе». — А. К.). В школе Накано японские теоретики дополнили и развили положения, фигурирующие в китайских и японских трактатах прошлых веков о свержении власти в стране врага руками заговорщиков». Если вспомнить о чрезвычайно важной роли японской разведки в организации первой русской революции в 1905 году, понимаешь, что в школе Накано был богатый практический материал для исследований.

«Всё лучшее, что есть в классическом и модернизированном ниндзюцу, было соединено с наиболее ценными достижениями секретных служб во время Второй мировой войны — так появился ниндзюцу третьего, то есть послевоенного, периода».

Курсанты школы АФ-5 изучают науку о слухах — руморологию, опять же используя трактаты по ниндзюцу и современные им американские и европейские исследования Уэклера, Холла, Хэмфри и других. Ким не видит в этом противоречия, ибо с его точки зрения именно так и выглядит ниндзюцу «третьего периода». Более того, в качестве примера «идеального ниндзя» Ким, конечно словами Утамаро, приводит… Рихарда Зорге:

«— Когда его арестовали, дома у него нашли большую библиотеку, он изучал даже японские литературные памятники восьмого века, начиная с “Кодзики”. Недаром в своих записках, написанных в тюрьме, он писал, что если бы жил в обстановке мира, то стал бы ученым. Свою секретную работу он вел именно как ученый.

— Наверно, изучал ниндзюцу, — сказал Даню.

Исходя из того, что он изучал основательно японскую литературу и историю Японии, можно полагать, что ему, конечно, был известен ниндзюцу — хотя бы по книгам Ито Гингэцу, Фудзита Сейко и других современных популяризаторов этой самурайской науки».

Как мы помним, «Школа призраков» была сдана в печать в октябре 1964 года. В это время только-только стартовала кампания по героизации Зорге в Советском Союзе. Дотоле неизвестный у нас разведчик был знаменит только на Западе. Можно было бы предположить, что Ким успел прочитать первые публикации о Рамзае в советской прессе и срочно вставил их в уже сдаваемую рукопись. Такое возможно. Но на самом деле Роман Николаевич и до этого хорошо знал дело Зорге, что позволяло быть ему в курсе и содержимого библиотеки, и содержания «Тюремных записок» Зорге, изданных на русском языке только в 2001 году.