Читать книгу "Мир уже не будет прежним - Геннадий Марченко"

– Жена декабриста, блин, – пробормотал я.

– Мне тоже пришла в голову подобная аналогия. – На лице председателя КГБ промелькнула улыбка, но оно сразу снова посуровело. – Поймите, Сергей Андреевич, никто не может гарантировать, что западные спецслужбы не объявят за вами настоящую охоту. Они вами после всего случившегося сейчас серьёзно заинтересовались, гадая, что вы за фрукт такой, если даже ЦРУ о вас зубы обломало…

– Вернее, о вас, – вставил я.

– Не буду отрицать, наши сотрудники сработали профессионально, особо отличившиеся получили поощрения. Но мы всё же, как я считаю, одна команда. Тогда можно сформулировать так: обломали зубы о нас с вами. Так что интерес к вашей персоне по всему миру сейчас просто огромен, западные журналисты мечтают взять у вас интервью. Кстати, интервью мы им обеспечим, устроим, как принято это делать на Западе, пресс-конференцию. Я что-то скажу, отвечу на какие-то вопросы, потом они накинутся на вас. Думаю, их вопросы оригинальностью не отличаются, а приблизительный текст ответов мы вам дадим, чтобы случайно лишнего не сболтнули. Главное, побольше удивления, мол, я шокирован, с чего вдруг ЦРУ решило меня выкрасть. И добавляйте, что, вероятно, причиной тому послужил сериал «Заря новой жизни», ставший катализатором народных волнений в Латинской Америке, что, естественно, не могло не задеть самолюбие проклятых буржуинов… Ну, в общем, вот, держите, – протянул мне папку Цвигун. – Здесь примерный текст вопросов и ответов, постарайтесь выучить как можно быстрее, потому что пресс-конференция намечена на послезавтра.

– Оперативно работаете, – усмехнулся я.

– Стараемся, – серьёзно ответил главный чекист СССР. – А что касается Академгородка, то это всё-таки не тюрьма. Сможете там и книги, и песни писать, разве что с режиссурой придётся повременить. На сборы вам – примерно неделя. Возражения не принимаются, вопрос решён на самом верху, так что не обессудьте.

Да-а, вот ведь петрушка… Я молча переваривал информацию, глядя на отражение в полированной поверхности стола портрета Дзержинского, висевшего за спиной председателя КГБ.

– А можно, я перед отъездом в Пензу смотаюсь на один день?

– Это ещё зачем? – напрягся Цвигун.

– Три дня назад я появился на свет… Вернее, должен был появиться. Ну вы понимаете, в той истории. Хочу хотя бы издалека на себя посмотреть. А если даже в этой истории что-то пошло не так, и я не родился, то хотя бы на своих родителей глянуть, а то когда ещё представится возможность.

– Ну вы уж не переживайте так, Сергей Андреевич. Год-другой покукуете невыездным, а потом сможете периодически покидать пределы Академгородка. Насчёт заграницы не уверен, но по Советскому Союзу сможете покататься. А вот охрана, боюсь, вам обеспечена пожизненная.

– Понятно… Так что насчет Пензы?

– Ладно, – после паузы сказал Цвигун, – дам вам пару человек в сопровождение, мне так спокойнее будет. Никому о поездке не говорите, даже жене, скажете ей перед самым отъездом. Когда планируете навестить своих… родителей?

– Да вот после пресс-конференции и съезжу, если вы не против.

– Вот и хорошо, вот и договорились. – Цвигун встал. – Тогда увидимся на пресс-конференции, я там с вами буду рядом сидеть, связь будете держать через приставленного к вам человека. Он вам сообщит, куда и когда надо будет подъехать. Ну а потом – счастливо вам съездить в Пензу.

По пути домой, косясь на сидевшего рядом молчаливого телохранителя, я думал, что скажу супруге. А ведь придётся ставить перед фактом, никуда не денешься. Интересно, как Валя отреагирует на новость о переезде под Новосибирск? Надеюсь, обойдётся без криков, слез и битья посуды.

Глава 25

На пресс-конференцию пришлось надевать костюм, такова была просьба Цвигуна, переданная через приставленного ко мне старшего лейтенанта Ерзикова. Сегодня он со мной отправляется в качестве личного телохранителя, а вечером эстафету должен принять лейтенант Кавтарадзе. Ерзиков предложил мне занять пассажирское место в моей же «Волге», мол, мероприятие официальное, так что он будет изображать моего личного водителя.

Я же всё то время, пока мы добирались до Министерства иностранных дел, где должна была состояться пресс-конференция, повторял про себя ответы на ещё не заданные журналистами вопросы. Чтобы не попасть под град этих самых вопросов ещё до начала мероприятия, мы заехали во внутренний двор, откуда нас провели в комнату ожидания. Там под прохладой вентилятора уже распивали чаи Цвигун и министр иностранных дел Семичастный, оживившиеся при моём появлении.

– Присоединяйтесь, Сергей Андреевич, – пригласил меня председатель КГБ к столу, на котором тут же материализовалась ещё одна чашка с блюдцем, наполненная горячим ароматным чаем.

– Спасибо, не откажусь.

Я пригубил пахучего напитка, закусил шоколадной конфетой. Хорошо сидим.

– Ну что, помните ответы на предположительные вопросы? – поинтересовался как бы невзначай Цвигун.

– Вроде вызубрил.

– Главное – ничего не бойтесь, – подключился Семичастный. – Некоторые вопросы могут оказаться провокационными. Если поймёте, что затрудняетесь с ответом, лучше просто промолчите. Или мы с Семёном Кузьмичом поможем, примем огонь на себя.

– И придерживайтесь основной версии, – сказал Цвигун. – Не позволяйте себя запутать или увести в сторону… Кстати, мы пробили информацию по вашей семье… в смысле, по Губернским в Пензе. Так вот, вы и в самом деле появились на свет, только месяцем раньше, чем в той реальности. Хотя… Вы же должны понимать, что родился совершенно другой человек, этот ребёнок – это не вы, вас можно назвать лишь его братом.

– Хм, логично…

– Так что повод съездить на малую родину довольно весомый. Только не выдавайте там себя с головой, а то, мало ли, натура вы творческая, впечатлительная, кинетесь маме на шею, а она моложе вас лет на двадцать, папа ещё не так поймёт…

– Спасибо за новость, Семён Кузьмич. А за меня не беспокойтесь, уж как-нибудь совладаю с эмоциями…

– Товарищи, пора.

Человек, подавший мне чай несколько минут назад, открыл дверь и пригласил следовать за ним. Ф-фух, что-то как-то резко стало жарко. Может, потому, что покинули комнату с вентилятором?

Не успел я пересечь порог зала для пресс-конференций, как был ослеплён вспышками фотоаппаратов. Чуть ли не на ощупь добрёл до стула, перед которым на столе красовалась табличка с моим именем, набранная латинскими буквами. Слева от меня уселся Семичастный, справа – Цвигун. Десяток микрофонов, преимущественно передо мной, и столько же телекамер с операторами в наушниках. Первый и второй ряды заняли журналисты с ручками и блокнотами, а двое – причём один из них был негром, а второй узкоглазым – козыряли портативными магнитофонами с выносными микрофонами.

Роль ведущего взял на себя Цвигун.

– Добрый день, товарищи, дамы и господа, леди и джентльмены. Надеюсь, все понимают русский язык, или пригласить переводчика?