Читать книгу "Сердце обмануть нельзя - Ширли Басби"

Морган чуть улыбнулся. Он и Бретт выросли вместе, и каждый из них знал о другом почти все. Они примерно одинаково относились к женщинам. Появление Леони изменило Моргана, но Бретт по-прежнему оставался все таким же убежденным женоненавистником. Морган решил прояснить ситуацию. Не глядя на Бретта, он произнес:

— Леони не лжет, как мне вначале казалось. Мой двоюродный братец Эшли выдал себя за меня и женился на ней шесть лет назад. Я написал об этом Доминику, но он, видимо, когда говорил с тобой, еще не получил моего письма. Возглас удивления был ответом Бретта. В течение нескольких часов друзья беседовали, попивая коньяк. Более всего говорили о женитьбе Моргана. Ярость искажала лицо Слейда при одном только упоминании имен» Эшли. Видя, как трудно признать Моргану, что по закону Леони является женой его ненавистного кузена, Бретт с кажущимся равнодушием спросил:

— Может быть, мне стоит найти Эшли… и пристрелить?

Морган напрягся, зная, что предложение Бретта — не пустой звук. Это был, конечно, выход, но Моргану не хотелось об этом думать. Он посмотрел Бретту прямо в глаза и твердо ответил:

— Нет! Я сам разберусь с ним! Бретт пожал плечами.

— Хорошо, раз ты этого не хочешь. Но, — добавил он ледяным тоном, — если наши с Эшли дорожки пересекутся, не надейся, что я спущу это дело ему с рук!

— Я не хочу, чтобы ты это делал, Бретт! — ответил Морган.

— Как знаешь! — весело согласился Бретт. Тема была исчерпана, и, сделав очередной глоток коньяка, Морган спросил:

— Ну, а кроме страсти к путешествиям, что привело тебя сюда? Ты пока об этом ничего не сказал.

— Малыш Барр, — мгновенно ответил Бретт. — Этот человек чрезвычайно интересует меня. Очень хотелось бы знать, что он из себя представляет. Поэтому…

Морган вопросительно приподнял бровь.

— Что поэтому?

Бретт хитро посмотрел на него из-под длинных густых ресниц.

— Барр и Уилкинсон, — почти добродушно произнес он. — Этот дьявольский союз, если он, конечно, существует, возбудил мое любопытство. — И, внезапно наморщив лоб, он спросил:

— Ты ведь был в Нью-Орлеане, когда умер губернатор Гайозо, не так ли?

Не скрывая своего удивления этим вопросом, Морган кивнул.

— И Уилкинсон был там? — спросил Бретт. — Знаешь, в последние годы я слышал массу историй о той ночи, когда умер Гайозо…

Несмотря на дурашливый тон Бретта, Морган был не склонен шутить.

— Ты хочешь знать, не заметил ли я чего-нибудь подозрительного?

Подняв брови, Бретт спросил, иронически улыбаясь:

— С чего это тебе пришла в голову подобная мысль?..

…И Морган поведал все, что помнил, о той давней ночи. Свой рассказ он закончил словами:

— Признаюсь, меня удивило появление Уилкинсона. Я тогда подумал, что тут что-то не чисто, но не видел и не слышал ничего такого, что подтвердило бы мои подозрения. — Вопросительно взглянув на друга, он спросил:

— А что слышал ты?

Бретт прочертил в воздухе рукой.

— Немногое. Пока это лишь мои догадки. Но несколько губернаторских слуг шептались, что Гайозо умер вовсе не от лихорадки. Я точно знаю от испанских офицеров, с которыми мне доводилось общаться в последние годы, что Гайозо был почему-то недоволен Уилкинсоном. Никто не говорил об этом прямо, но если собрать вместе все сведения, то получается, что губернатор умер не своей смертью.

— Вздор! — убежденно возразил Морган. — Неужели ты подозреваешь Уилкинсона в убийстве?

— А почему бы и нет? — спокойно ответил Бретт. — Особенно если учесть, что Гайозо не ладил с Уилкинсоном. Не делай ошибку, недооценивая нашего бравого генерала, Морган. Возможно, он хвастун и выглядит иногда глупцом, но чутье у него как у загнанной в угол гремучей змеи, ты должен помнить об этом.

Морган нахмурился.

— Никто не мог доказать, что Уилкинсон работал на испанцев… Если…

— Если только Гайозо не обнаружил, что Уилкинсон вел двойную игру… — подхватил Бретт.

— Черт побери, какое отношение все это имеет к Барру? — задумался Морган.

— Возможно, никакого. Но я слышал историю о карте, которую предположительно нарисовал Филипп Нолан и которая была необходима как повод для вторжения на испанскую территорию.

Зеленые глаза Бретта встретились с глазами Моргана, и он мягко сказал:

— Уилкинсон всегда покровительствовал Нолану, а люли шептались, что Уилкинсон был более, чем в любезных отношениях с испанцами… Но не в привычке нашего генерала было оказывать кому-либо услуги, если он не рассчитывал на ответное расположение. Добавь сюда Аарона Барра, этого падшего властелина, ищущего для себя подходящее королевство, и ты поймешь, что здесь есть простор предположениям, особенно после того, как малыш Барр прибыл в Нью-Орлеан, где интриги столь же обычны, как и восход солнца.

— Ты действительно думаешь, что Уилкинсон уничтожил Гайозо, что карта, составленная Ноланом, находится у него и что они с Барром собираются вторгнуться на испанские земли?.. — спросил Морган, не веря до конца во все это, но допуская подобную возможность.

Бретт поставил рюмку коньяка на стол и резко встал.

— Думаю, что мне пора отправляться спать, но перед отъездом я еще повидаюсь с тобой. Возможно, к этому времени я буду располагать чем-то более существенным, чем догадки. — Ироничная улыбка мелькнула на его лице, и он добавил:

— Надеюсь, к тому времени ты разрешишь все проблемы со своей женой.

Морган уныло кивнул.

. — Я тоже надеюсь, хотя и не слишком в этом уверен, мой друг…

Глава 29

После ухода Бретта Морган в полном одиночестве, лежа на кровати, мечтал о Леони, страстно желая заключить ее в свои объятия. Но понимая, что это пока невозможно, он стал прокручивать в памяти разговор с Бреттом. Убил ли Уилкинсон Гайозо? Использовал ли Барр склонность Уилкинсона к интриге? Не найдя ответа, он отбросил эти мысли, чувствуя, что если кто-то и сможет во всем разобраться, так это Бретт. У него пока достаточно своих забот с Леони!

Под влиянием встречи с Бреттом, Морган уже на следующее утро приобрел пистолет, который можно было легко спрятать под одеждой, и небольшой нож, который легко помещался в голенище сапога. Ему не хотелось вновь испытать чувство беззащитности, которое он ощутил, когда накануне открыл дверь в свою комнату, где его ждал в темноте Бретт. Такое не должно было больше повториться.

Следующие две недели пролетели для Моргана как один миг. Каждый день для него был подарком судьбы. Все сомнения и подозрения по поводу Леони отпали. Он еще больше был очарован ею, но его угнетала мысль о том, что она — жена Эшли. За те прекрасные дни, что прошли после их поездки в Сант-Андре, Морган десятки раз был близок к тому, чтобы рассказать Леони правду, но каждый раз откладывал признание. Ему так не хотелось разрушать ощущение счастья и доверия, которое он читал в ее глазах!