Читать книгу "Память о смерти - Нора Робертс"

– Имя у нее есть?

– Что? О черт, как же ее звали? А, да, Рози, вот как. Рози О’Хара. А что?

– Может, у нее есть родственники? Может, они ее ищут?

– Вряд ли. Она была уличной шлюхой и нюхала химку. – От женщины, которая умерла вместо нее, Марни отмахнулась, как от скверного кофе. – С ее ксивой я не смогла бы долго продержаться. Я знала, что надо от нее избавиться и завести себе новую. Вот тут-то я придумала Зану. Новую ксиву и анкету получить не так уж трудно, если знаешь, кого подмазать. Портрет я себе подправила. Без регистрации. Я решила, что это хорошее вложение денег. Особенно когда я проверила Бобби.

– Симпатичный, одинокий, честолюбивый.

– И все это, и еще кое-что. Он все еще был крепко привязан к мамочкиной юбке. Только давай сразу проясним одно: я не собиралась ее убивать. – Марни подняла обе руки и наставила на Еву оба указательных пальца. – Я хочу, чтоб тут была полная ясность. Никакого «долгого выжидания в засаде» и прочей мути. Я просто хотела украсть ее сына, а потом превратить ее жизнь в ад, как она превратила мою. А может, и денежек огрести при этом.

– То есть это была просто большая мошенническая комбинация.

– Точно. С Бобби было легко. Он, в общем-то, парень неплохой. Скучный, но ничего. Плюс кое-какие ходы в постели знает. А Труди? – Марни откинулась на спинку стула, широко улыбаясь. – С ней получилось просто здорово. Решила, что у нее есть новая рабыня, послушная маленькая Зана. О мама Тру, я с радостью сделаю это для вас! Надо сделать грязную работу? Я ваш кандидат! И вот тут я налетела на большой сюрприз. Оказалось, у нее есть сбережения. Весьма приличная сумма. Так почему бы мне у нее не позаимствовать? Раз уж я стала ее маленькой помощницей, весь дом оказался на мне. У нее были неплохие вещички, довольно-таки дорогие. Вот интересно: откуда? Я кое в чем покопалась, поработала детективом. Шантаж. Я могу повернуть это против нее. Нужно только немного времени, нужно все подготовить. – Поставив локоть на стол, Марни оперлась подбородком на сжатый кулак. – Я искала способ вытянуть у нее часть денег, а потом разоблачить ее. Они бы заперли ее, как она когда-то меня запирала.

«Ей это нравится, – поняла Ева. – Она наслаждается собой, смакует каждую минуту».

– Потом она увидела тебя по телику и страшно разволновалась: вынь да положь ей поездку в Нью-Йорк. Я собиралась завернуть это дело в золотую бумагу и преподнести тебе рождественский подарок. А сама я просто отошла бы в сторонку и смотрела круглыми от ужаса глазами: мать моего мужа оказалась шантажисткой! Я могла бы лопнуть со смеху.

– Хороший план, – согласилась Ева, – но опять тебя сбила с толку золотая возможность.

– Вот если бы ты прогнулась, все могло бы закончиться иначе. Подумай об этом, – сказала Марни, жестикулируя стаканчиком с кофе. – Я думала, ты ей заплатишь или хотя бы возьмешь пару дней на раздумье. Тогда я пришла бы к тебе, расстроенная, вся в слезах, и рассказала бы, что я узнала о моей дорогой свекрови. Мы бы с тобой обе кое-что от этого получили. Все, кому она испортила жизнь, могли бы на этом выиграть. Но ты разозлила ее до чертиков. Рорк? Он так ее пнул, что она вылетела в озоновую дыру. Она хотела заставить тебя заплатить, заплатить по-крупному, ни о чем другом думать не могла. Вы поломали ей игру, и она в ответ готова была поломать вам жизнь. Ты же видела, что она с собой сделала.

– Да. Видела.

– И это не в первый раз, как ты сама сказала. Хочешь знать, что я думаю? По-моему, у нее были большие проблемы с психикой. Она уже избила себя к тому времени, как позвонила мне. Позвонила, заметь, не сыну – он бы такого не потерпел. Бобби не дал бы ей сделать то, что она задумала. Он попытался бы ее остановить. Но я, ее милая, послушная невестка? Она знала, что может на меня рассчитывать, знала, что может мне приказать. Мне даже не пришлось очень стараться, чтобы прикинуться ошеломленной, когда я вошла в ее номер. Ее лицо напоминало гребаный фарш. А знаешь, что она мне сказала? Хочешь знать?

– Я затаила дыхание, – ответила Ева.

– Она сказала, что это твоих рук дело.

Ева отшатнулась от стола, словно в шоке.

– Правда?

– О да, она толстым слоем намазала масло на хлеб. Все мне расписала. «Смотри, что она со мной сделала. И это после того, как я взяла ее к себе, дала ей кров. Подумать только, она же в полиции работает!» Ну, я ей, конечно, подыграла. «О боже, какой ужас! Надо отвезти вас в больницу, надо позвать Бобби, нет, надо вызвать полицию!» Тут она меня, конечно, тормознула. «Нет-нет, ни в коем случае. Она это сделала, но она сама в полиции работает, и муж у нее – большой человек». В общем, дает мне понять, что опасается за свою жизнь, понимаешь? И вот она заставляет меня сделать запись. Для защиты, говорит она. А я-то вижу, как она это дело поворачивает. Довольно-таки тонко. Не впрямую, но все сказано ясно и понятно. Если не сделаешь, чего надо, она пошлет копию записи в СМИ, мэру, шефу полиции. Они все узнают. Я должна сделать копию – оригинал сохранится у нее – и лично доставить ее тебе в полицейское управление. И ни слова не говорить Бобби. Клятву с меня взяла. – Марни со смехом перекрестилась. – Потом велела разогреть ей суп, а я сунула в него немного успокоительного. Ну, и вино тоже подействовало. Она и отключилась. Я могла бы убить ее уже тогда. Тебе и об этом стоит подумать.

– Я думаю.

– Я обыскала комнату, нашла носок с монетами. И копию дела с компроматом на тебя тоже нашла. Любопытный материальчик. Я все забрала с собой. Она позвонила позже, но я сказала, что не могу говорить. Бобби был рядом. Я сказала, что перезвоню позже, когда мы вернемся с ужина, когда он заснет. Должна тебе признаться, ей это очень не понравилось. Хотя, раз у тебя ее телефон, можешь сама послушать.

– Она на тебя надавила, – подсказала Ева. – Труди не любила, когда ее заставляли ждать.

– Нет, не любила. Ну а я тоже не промах. «Ой, давайте я скажу Бобби. Мы никуда не пойдем, мы придем к вам и позаботимся о вас». Я знала, что на это она не пойдет. Ну, словом, она приняла еще одну таблетку, а мы пошли ужинать в городе. Долгий был вечер, но – бог свидетель! – это было здорово. Стоило мне состроить глазки – «Бобби, можно нам выпить шампанского?», – как он уже вынимает бумажник. Готов кутить – в определенных рамках, конечно. Для меня это был просто кайф, понимаешь? – Марни втянула носом воздух, запрокинула голову и закрыла глаза, вспоминая, как это было здорово. – Я так завелась… Трахнула его, как только мы вернулись. Ему тоже кое-что сунула, чтобы заснул. А потом я пошла к Труди, надо было закончить разговор.

– Ты взяла с собой орудие убийства?

– Полегче! Я не собиралась пускать его в ход. Давай проясним этот момент, – добавила Марни. – Пусть это будет внесено в протокол. Я чего хотела? Я хотела показать ей носок, оставаясь в образе еще какое-то время. «Что вы наделали? Вы мне солгали! Я все расскажу Бобби! Я иду в полицию!»

Марни расхохоталась, ухватившись за живот.

– Боже! Видела бы ты ее лицо! Она этого не ожидала. Закатила мне оплеуху. Сказала, что у меня истерика, и закатила оплеуху. Сказала, чтоб я делала, что мне велено, и чтоб не смела ей перечить. Если я хочу сохранить свое теплое местечко возле ее сына, лучше мне заткнуться и помалкивать. И делать, что велят. А не то она вышвырнет меня на улицу. Да, она об этом позаботится. – Лицо Марни стало мрачным, в глазах вспыхнула ненависть. – Она опять сказала, что я ничто. В точности как тогда, когда я была маленькой. «Ты ничто, – сказала она, – и не забывай, кто здесь главный». И тут она повернулась ко мне спиной. Носок все еще был у меня в руке. Я об этом не думала, просто не думала. Это просто случилось. Я ее здорово саданула. Она рухнула прямо на колени, и тут я еще добавила. В жизни мне не было так хорошо. И кто теперь ничто? – Она подняла пустой стаканчик. – А можно мне еще? Кофе дерьмовый, но все-таки взбадривает.