Читать книгу "Красная змея - Питер Харрис"

— Гастон де Мариньяк! — неожиданно выпалил магистр.

— Великолепно, Арман! — театрально похлопал в ладоши кардинал. — Ты угадал с первого раза!

— Так, значит, вот отчего этот изменник возился с растреклятой папкой.

Голос магистра звучал сейчас не громче шепота. Он словно говорил сам с собой, вслух выстраивая мысли, которые сейчас крутились вокруг одного человека — преемника, предложенного Гастоном де Мариньяком. С тех пор прошло много времени. Этот преемник уже успел войти в круг и назначить преемника себе. Минарди не догадывался, что своими словами он вывел магистра на след ныне здравствующего ватиканского шпиона, внедрившегося в тайный круг «Братства змееносца».

— Совершенно верно! Впрочем, полагаю, что не стоит именовать его изменником. Ведь он исполнял свой долг.

— Мы всегда считали, что Мариньяк затеял всю эту комедию с папкой ради материальной выгоды…

— Отчасти ты прав — перебил его кардинал. — Все-таки его смерть затормозила операцию на полпути. Мариньяк нас предал.

— Как это?

— Мы слишком поздно узнали причину, по которой этот человек вступил в сговор с Андреасом Лахосом и решился передать ему некую информацию. Библиотекарь должен был подороже продать ее одной из стран социалистического лагеря. Только несколько лет назад мы обнаружили, что Мариньяк нуждался в деньгах. Образ жизни, который он вел, никак не соответствовал уровню его доходов. Гастон де Мариньяк предложил коммунистическому правительству Польши информацию, способную нанести ущерб церкви. Это явилось бы серьезным ударом по профсоюзу «Солидарность», который в то время всерьез угрожал польскому правительству и пользовался безоговорочной поддержкой Иоанна Павла Второго. Папа желал видеть свою страну свободной от коммунистического ярма.

— Ведь Лахос поехал не в Польшу.

— Встреча была назначена в одном из городов ГДР, но не состоялась. Нам представляется, что именно вы сорвали ее. Вышло так, что сотрудники Штази отвезли Лахоса на границу и выдворили из страны. Вскоре он погиб на станции парижского метро.

— Почему же вы не продолжили начатое дело?

— Потому что Мариньяк, которого вскоре обнаружили повешенным в его собственной квартире, сильно все испортил. Он разрушил многие наши планы. Потом мы долго не могли оправиться от удара, около двадцати лет были как парализованные и только три года назад разработали новую стратегию. Вместо того чтобы враждовать с «Братством змеи», мы решили добиться соглашения с ним. Это дело представлялось нам очень сложным, однако церкви не раз нам приходилось преодолевать великие трудности. — Минарди сделал последнюю затяжку и раздавил окурок в пепельнице. — С другой стороны, наша политика последних лет была направлена на то, чтобы заранее обезопасить себя хотя бы от части проблем. Ведь Мариньяк все-таки предоставил нам информацию, хотя и в фрагментарном виде. Вот почему, как я уже не раз тебе говорил, было принято решение коренным образом изменить представление верующих о Марии Магдалине. Она больше не будет изображаться раскаявшейся блудницей, ушедшей от мира, чтобы замаливать свои грехи, и превратится в одну из тех стойких женщин, которые не оставили Иисуса в ужасный момент распятия. Магдалина находилась на Голгофе, у подножия креста, самим своим присутствием бросая вызов тогдашним правителям Иерусалима. Она не стала трусливо прятаться, как поступили апостолы. Отныне Мария Магдалина будет представлена как женщина, сопровождавшая Иисуса на крестную муку, которой досталась высшая награда. Ей первой явился Христос в великий момент воскресения. По свидетельству евангелиста, Мария хотела его обнять, однако воскресший спаситель мягко ее отстранил.

— Ты хочешь сказать, что Второй Ватиканский собор был созван из-за тайны, которую хранит наше братство?

— Не будь наивным, дорогой Арман! — рассмеялся Паоло Минарди. — Роль этого собора куда более значительна. Все-таки должен признать, что мы действительно воспользовались им, чтобы нейтрализовать часть вашей тайны.

— Признавая разумность этих рассуждений, хочу заметить, что ты далеко не во всем прав.

— Да, своего разрешения не получили еще два важнейших вопроса. Вот почему мы решили вступить с тобой в переговоры.

Д'Амбуаз слегка кивнул. Его напряжение выдавали лишь накрепко сжатые челюсти. Слова члена папской курии только что открыли магистру основную причину, по которой римская церковь вот уже две тысячи лет обладала величайшей властью. В ее распоряжении находилось не только такое могущественное оружие, как толкование христианского учения. К тому же она всегда опережала своих врагов! Эти люди успели выступить первыми! Им можно было предъявить ряд справедливых упреков, но, защищаясь, они ответили бы, что все уже исправлено. Они, мол, уже пересмотрели свой подход.

— Почему вы теперь изменили свое мнение, сделали шаг назад и готовы публично признать, что ваши Евангелия полны лживых утверждений?

— Потому что в ватиканских коридорах опять повеяли новые ветры. Любезный мой Арман, эпоха покаяния миновала. Впрочем, это не мешает мне кое-что вам предложить.

Последняя фраза кардинала изумила магистра.

— Ты шутишь?

— Я абсолютно серьезен.

— Не верю собственным ушам! Вы засунули под сукно результаты трехлетних переговоров, не выполнили ни одного обязательства, а теперь ты осмеливаешься мне что-то предлагать?!

— Разве одно мешает другому? Нам не удалось заключить договор, но это отнюдь не исключает иных возможностей решения наших проблем. Представь себе, дорогой Арман, что участники кровавой и разрушительной войны садятся за стол переговоров.

Такой поворот мысли поставил д'Амбуаза в тупик, зато он начал понимать, для чего Паоло Минарди излагал ему всю эту историю. Магистр немного успокоился, отделался от части дурных предчувствий, нахлынувших на него чуть раньше.

— Что ты предлагаешь?

— Мы заинтересованы в получении известного тебе документа. Нам хотелось бы знать, располагаем ли мы чем-нибудь, вызывающим интерес у «Змееносца»?

Магистр провел рукой по щеке и вгляделся в лицо Минарди. Его высокопреосвященство внешне был спокоен, почти бесстрастен. Арман д'Амбуаз подумал, что они, по-видимому, получили сходное воспитание. Он знал, что кардинал никогда и ничем не выдает своего волнения.

Гость подавил искушение встать и уйти. Интуиция подсказывала ему, что если кардинал желает приобрести у него документ, способный перечеркнуть многовековую историю церкви, то этот факт должен иметь какое-то объяснение. Дело, заставлявшее Ватикан трепетать на протяжении двух столетий, не могло разрешиться с такой вот простотой.

Д'Амбуаз решил испытать все возможные уловки, которые позволили бы ему выиграть немного времени, пусть даже несколько минут.

— Ты уверен в своем предложении?

— Разумеется. Я предлагаю тебе сделку, хотя твой товар, скажем так, успел утратить часть своей прежней ценности.