Читать книгу "Сокровища чистого разума - Вадим Панов"

– Отсидимся?

– Возможно.

– Вениамин!

– Прекрати истерить, Френа, – поморщился Мритский. И бросил быстрый взгляд на Холя, словно оценивая его состояние. – Я тут, я рядом, если сдохнем, то вместе, как любящие герои одного из твоих романов.

– Скажи мне правду.

– Подвалы выдержат, их строили с большим запасом, – неохотно протянул губернатор. – Но Рубен пообещал газовую атаку, а масок в Карузо нет. Ни одной.

На несколько секунд в кабинете установилась тишина. Вениамин в упор смотрел на жену, Агафрена отвечала ему стеклянным взглядом насмерть перепуганного человека, а Холь нервными жестами перебирал на столе бумажки. По очереди брал в руки, бездумно проглядывал и возвращал на место. Холь неплохо разбирался в алхимии и знал, что такое газовая атака, и уже представлял посиневшую, с выпавшим языком и выпученными глазами Агафрену, лежащую в луже собственных…

– И ты всё равно не хочешь делиться с ним информацией? – прошептала, наконец, женщина.

– Рубен всё равно нас убьёт, – пожал плечами Вениамин.

Она хотела возразить, хотела крикнуть, что если есть надежда, то надо за неё цепляться, хотела настоять, но громкий вопрос Алоиза разрезал семейный диалог:

– На какую дистанцию подойдут крейсеры?

– Лига, – тут же ответил Мритский. Мгновенно ответил, словно ждал. – На этом расстоянии зенитки не особенно эффективны, а вот из корабельных орудий можно устроить форменный расстрел форта. – Губернатор помолчал, после чего осведомился: – Почему интересуешься?

– Есть одна идея… – рассеянно ответил Холь. Он продолжал перебирать бумажки, но его движения перестали быть нервными.

– Говори быстрее, потому что мне пора на совещание, – велел губернатор. – Что придумал?

– Сколько времени понадобится лекрийцам, чтобы выйти на ударную позицию? – Алоиз понял, что вопрос не получился, и уточнил: – В том случае, если им придется выходить внезапно, отвечая на наши действия?

– От десяти до двадцати минут.

– Отлично!

– Что ты видишь в этом отличного? – зло спросил Вениамин. – Хватит секретничать!

– Мы в точке перехода, – напомнил Холь. – Мы тайно перейдём на рундер, поднимемся в воздух и покинем планету.

У Агафрены заблестели глаза, на губах появилась слабая улыбка, но… но надежда разбилась о спокойный голос Мритского:

– Если бы я хотел сбежать – сбежал бы на «Легавом Ке». – Губернатор вскинул подбородок: – Но я не собираюсь бросать крепость и людей.

– После нашего ухода бомбардировка Карузо потеряет смысл.

– Лекрийский всё равно уничтожит форт. Со зла.

– Он нас убьёт!

– Если страшно – можешь убираться, – бросил Вениамин, поворачиваясь к двери. – Я приказал медикусам делать маски из подручных средств.

– Отпусти Агафрену! – не выдержал инженер.

– Мритские остаются, – отрезал губернатор. – Так что, если хочешь помочь, придумай что-нибудь.

– Что?!

– Не знаю! – Вениамин почти дошёл до двери, но резко повернулся и в два шага приблизился к Алоизу: – Я не знаю, что можно придумать, не знаю! Но я видел гибель первого «Исследователя». Я понял, какую силу ты вытаскиваешь из Пустоты, и потому спрашиваю: твоё изобретение можно использовать в качестве оружия?

– Я никогда…

– Подумай!

Три или четыре удара сердца мужчины буравили друг друга взглядами, после чего Холь дёрнул плечом и сдался, жалобно, словно оправдываясь, пролепетав:

– Возможно, я смогу нужным образом изменить установку на «Исследователе-2»…

– Так делай! – почти весело перебил инженера Мритский. – Делай, чтоб тебе проснуться чиритом! Изменяй! Старайся! Но помни: ровно в шесть часов Рубен начнёт убивать Агафрену.

* * *

– А пока они примутся за нас, – уныло пробубнил Мерса. – Очень… э-э… замечательно.

– Не примутся, – уверенно ответил Гатов.

– Почему?

– Потому что мы – неизвестная величина, непонятная, но серьёзная помеха, и никто не станет рисковать главной целью ради нашего устранения.

– Тем более что даже самым тупым и агрессивным воякам уже очевидно, что с нами лучше не связываться, – самодовольно напомнил Бааламестре. – Один корабль лекрийцы потеряли, больше не сунутся.

Не то чтобы он действительно так считал, просто храбрился, разгоняя тоску перед рискованной затеей.

– А потом? – настырно уточнил алхимик. Порою он был настоящим занудой.

– А до «потом» нужно дожить, – наставительно ответил Павел.

Каронимо ухитрился забраться на скалу, у подножия которой учёные укрыли бронекорду, вооружился биноклем и довольно точно отследил начало и завершение губернаторских переговоров. В свою очередь, Гатов предположил, что мритам выставлен ультиматум и, пока он не истечёт, стороны не станут предпринимать активных действий, и именно это заставило алхимика решить, что они станут следующей целью.

– Сейчас мриты услышали предложение, – продолжил Павел, поглядывая на часы. – Обсудили его, решили, что делать, и распределили обязанности. Дадим им ещё время, после чего выйдем на связь.

Никакого другого способа подать знак Холю у них не было.

Друзья понимали, что идут на риск, что на затаившуюся бронекорду, скорее всего, плюнут, оставят на «десерт», а вот подавшую голос наверняка начнут искать, чтобы добить, но поступить иначе не могли. И даже Мерса перестал протестовать, беспокоясь лишь об одном:

– А вдруг среди лекрийцев найдутся люди, которые сумеют понять разговор?

– Об этом лучше не думать, – хохотнул Бааламестре. И похлопал себя по плечу, в очередной раз сдувая пыль с рукава рубашки.

– Возможно, нам вообще не придётся помогать Алоизу, – негромко и без всякой уверенности произнёс Павел. – А возможно, мы спасём ему жизнь. Или погибнем. – И прежде, чем последние, самые сильные сомнения не помешали ему совершить задуманное, Гатов вышел в эфир, поднёс к губам микрофон и чётко произнёс:

– Холь шиарус пер! Крата шиарус пер! Агито! Холь шиарус пер…

* * *

– Что вообще?

– Тихо.

– Мриты?

– Спокойны, как будущие покойники.

Ближайшие защитники Карузо прятались метрах в трёхстах от дозора, но поскольку «песчаная» полевая форма прекрасно сливалась с пылью Камнегрядки, а сами гвардейцы умело прятались за валунами, лекрийцы чувствовали себя в относительной безопасности. Теоретически стрелки могли прицелиться в блеснувший на солнце окуляр, но это был естественный риск.

– Заметили нас?

– Заметили.

– Хорошо…