Читать книгу "Битва за небо - Максим Сабайтис"

– Кася, – пожаловалась девушка, только сейчас осознавая, что выскочила из комнаты в одной ночной рубашке. – Прыгнула мне на грудь, совсем как тогда…

«Тогда», – подумал сэнсэй, интуитивно чувствуя, что развивать эту мысль сейчас не стоит. Во время комы Кася тоже прыгнула Ксении на грудь, выдернула ее из футуроскопической ловушки – не может ли сейчас повторяться то же самое, но в других масштабах?

– Поликарп Матвеевич. – Девушка передала сэнсэю фрагмент своего эмоционального состояния. – Я помню сон про Николая! Это ужасно, мы обязаны хоть чем-то ему помочь. Поликарп Матвеевич! Сэнсэй!

«Ужасно, действительно ужасно, – с восторгом подумал Архипов, – но мы обязательно поможем, ведь именно ради этого момента я и создал свою школу».

– Одевайся и спускайся в столовую, – распорядился он, отступая назад и убирая ненужный меч обратно в ножны. – Понимаешь, Ксения, тут такое дело… Надо поговорить.

– …Таким образом, у нас в руках оказывается знание некоторого фрагмента будущего, расположенного в непосредственной близости от барьера, – восторженно говорил Сергей Владимирович.

Рассказ Ксении об увиденном сне заставил учителей пожалеть, что Оксана спит, а до кабинета сэнсэя, где тоже водились спиртные напитки, было слишком далеко. Знание будущего, пускай даже такого мрачного, снимало гнет с души Воронина. Действие же принятого наркотика на освобожденную от гнета душу футуроскописта оказалось сугубо положительным, разве что разговорчивости у профессора прибавилось.

– Нам необходимо послать Николаю предупредительное письмо. – Ксения прервала монолог Воронина, чтобы поскорее добраться до конкретных указаний.

В теории Мастерства оказалось столько специальных терминов, доселе ей неизвестных, что она отчаянно жаждала простых, понятных распоряжений, по возможности приносящих немедленную и очевидную пользу.

– Один раз я уже посылал ему письмо с предупреждениями об опасности, – вздохнул Поликарп Матвеевич. – На нашу почту полагаться не стоит, равно как на скоростных курьеров, почтовых голубей и прочие нетрадиционные методы доставки сообщения. Фактор фатума держит под контролем все почтовые отделения. Письмо потеряется или опоздает – нельзя полагаться на случайность. Мы играем не с кем-нибудь, а с самим Роком.

– Да и не успеет оно официальным порядком добраться за семьдесят часов до Калифорнии, – дополнил его слова ушедший собеседник, прибегнув к создающим иллюзию голоса, звучащего возле самого уха, Воздушным Ловушкам. – Необходимо найти выход на правительственную связь.

Наверное, он говорил эти слова не только Архипову, но и Воронину, поскольку футуроскопист нахмурился и полез в карман за таблетками.

– Я знаю, как отправить письмо во Владивосток, – хмуро заметил он, видя, как мысль о медлительности почты угнетает ученицу. – Медиумическая почта.

О существовании связи, не признающей расстояний, Архипов слышал и раньше, но то были слухи без каких-либо фактов. А вот Ксения про медиумическую почту не слышала ничего, и ей пришлось рассказывать с самого начала.

– Тут реализован старинный принцип автоматического письма, – объяснил Сергей Владимирович, пока сэнсэй бегал в кабинет за бумагой, чернильницей и перьями. – Два брата-близнеца, обладающие склонностями к Мастерству, а также прошедшие специальное обучение, подробности которого мне неизвестны, развезены по разным краям нашей могучей и необъятной империи. Но если один из них, впав в близкое к трансу состояние, начнет что-либо писать, у другого тут же возникнет потребность взять в руки перо и заняться тем же самым. Я такое видел только один раз, но вряд ли забуду увиденное до конца жизни. Абсолютно одинаковый почерк, даже кляксы в тех же местах!

– Только вам придется к этому брату ехать в Петербург, – прошелестел у него над ухом тихий голос третьего собеседника. – А значит, нужен отдельный паромобиль. Я приступаю к розыскам Михея. Если повезет – будет вам каламбур, а не повезет – сам за рычаги возьмусь! Темпус фугит!

Отчего-то текст письма не вызвал затруднений у Поликарпа Матвеевича и был одобрен всеми собравшимися. Куда больше времени ушло на сборы. Погода на улице стояла отвратительная, следовало одеться и представительно, и соответственно климату. Не успели решить, все ли необходимое взяли, как в столовую ввалился заспанный Афанасий и доложил, что Михей то ли спятил, то ли допился до «белочки». Виданное ли, точнее, слыханное ли дело – врываться в дом к почтенным людям и орать, будто было ему знамение свыше и голос из ниоткуда повелел немедленно ехать с Архиповым и его спутниками в Петербург по какой-то государственной надобности.

– Передай Михею, что мы уже выходим, – попросил дворника Поликарп Матвеевич, с трудом сдерживая желание расхохотаться во всю мочь. Уговорить Михея на быструю ночную поездку до столицы и обратно можно было только так, как это только что проделал отсутствующий собеседник.

Сэнсэй жаждал активных действий, а потому всю дорогу до Санкт-Петербурга поддерживал необходимое давление пара в котле. Михей принимал это как благословение небес и храбро разгонял грузовой паромобиль до гоночной скорости – семьдесят пять километров в час.

XV

«Разумовскому Николаю Аполлоновичу», вывела рука владивостокского медиума последние слова на конверте. Сеанс завершился, оставалось только доставить письмо по назначению.

Медиум осторожно запечатал конверт, привычно шлепнул по нему печатью «Совершенно секретно» и вышел из кабинета в коридор, узнать у первого попавшегося человека, как отправить письмо в расположение флота международной Комиссии по борьбе с подводным пиратством. Медиум уже привык к тому, что его считают странным и даже немного душевнобольным, но метод первого опрошенного еще никогда не давал сбоев – то ли так подбирались первые попавшиеся, то ли талант медиума включал в себя и способность найти в толпе подходящего человека. Что днем, что ночью и, что характерно, – без фонаря.

– Так курьерский дирижабль вот-вот улетит, – сказал медиуму первый встречный. – Я слышал, что отлет назначили на шесть часов.

Наручные часы медиума ходили исправно и показывали пять пятьдесят восемь по местному. Успеть за две минуты пробежать несколько километров и вручить конверт дежурному офицеру смог бы только Космический Счастливчик, да и то когда его автор пребывал в хорошем расположении духа.

– Платон Эдуардович задержали отправление курьера, – услышал краем уха медиум слова, предназначавшиеся вовсе не ему. Говорил их один жандарм другому, младшему по званию.

Младший жандарм щелкнул каблуками, отдал честь и убежал, очевидно на аэродром. Медиум нагнал его у выхода из здания, поинтересовался относительно своей догадки и, довольный, передал письмо жандарму. Теперь оставалось только вернуться к себе, достать чистый лист бумаги и отписать на нем уведомление о промежуточной доставке. Там, в Петербурге, считали, что содержимое письма слишком важно, и требовали, чтобы на том конце обязательно уведомили хотя бы о том, что оно пустилось в путь.