Читать книгу "Отстойник - Сергей Чичин"

Это еще кто кого оставит. Как-то я привык оперировать своими квалификационными категориями, до которых не всяк дорастет. И за неактуальностью почти перестал принимать в расчет, что есть на свете немало ребят уровнем ничуть не ниже. Очень живо вспоминаю, как в бурную юность бегам по сельве от «Дельты», выброшенной разобраться с тамошними крутыми наркодядьками. Было не очень приятно, но вполне познавательно наблюдать, как эти бравые хлопцы без малейших проблем, действуя четко и аккуратно, разбирались со вполне крепкими и неплохо вооруженными эскадронами смерти. По счастью, профессионалами они были во всем, ибо вполне могли бы и меня загнать, но логично посчитали, что на выполнении их задачи это не скажется, а потери будут, и несравнимые с пользой для дела, так что после двух суток лесных упражнений раскланялись во взаимном уважении и расползлись по углам зализывать раны. На носу себе я этот опыт зарубил и с тех пор, получая очередное деловое предложение, всегда во главу угла ставил подбор таких кадров, квалификация которых резко превосходит ожидаемое сопротивление. Не чтобы конфеты у детей отбирать кульками, а чтобы не преследовала слава горе-командира, который после каждой операции закапывает своих бойцов пачками. Кого-то принесло в этот раз? Если уж они ухитрились Хранителей повыбить. Чарли им на ползуба, а Айрин с ее замашками Синтии Ротрок и того дешевле обойдется.

Вертолет тем временем аккуратно спускался на крышу. Бортовые двери были настежь раздвинуты, так что удалось бросить взгляд на прибывающих. Единства в их экипировке не было никакого. Первым бросился в глаза камрад в армейском акупате, не самом успешном камуфляже по здешним меркам. Выглядел дядька словно прямиком из Персидского залива выдернутый, даже пулемет М249, который он держал наперевес, при длинном стволе стандартной модели имел выдвижной приклад параверсии, если не ошибаюсь, такие именно для Ирака и делали. Жилет «интерсептор», кевларовая каска, разгрузочные ремни с сумками под ленты — суровый мен пришел, главные успехи таких ребят проходят под заголовком «дружественный огонь». Рядом с ним примостился другой товарищ, в зеленом камуфляже, с банданой на голове и карабином Г36. От остальных видны были только головы, украшенные пестрым набором головных уборов, да несколько стволов, в том числе характерная акаэшная мушка. У пилота на голове сидели мощные наушники с радиогарнитурой, а отличать его от остальных в случае каши мы будем по пышным черным, с проседью, усам. Интересно, как далеко заведет фона злонравие, если я на бегу потребую не убивать мужчину с усами. Он не верит в сложные логические конструкции, зато легко способен представить, что сей индивидуум должен мне деньги, или я собираюсь его опросить на тему «привлекают ли усы женщин». В общем, по головам я насчитал восемь посетителей — не сказать, что мало, особенно учитывая превосходство в огневой мощи, но отчего бы не побарахтаться. Кабы в руках был не пятизарядный дробовик, заряженный картечью, а гранатомет или хотя бы такой же пулемет, как у этого парня, можно было бы попробовать прямо к ним туда и выйти, поздороваться, и по обстоятельствам. Но в текущей комплектации — дохлый номер, картечь такой жилет, как у этого первого, поймает всю и погасит, в лучшем случае синяков наставив; я это знаю и он, если только не из страйкбола сбежал, тоже знает прекрасно. Нет, прежде чем пальцы растопыривать, надо убедиться, что они произведут впечатление.

Непохоже, что посетители готовились к новому штурму, по крайней мере, вели себя вяло, расслабленно. Пулеметчик и его сосед спрыгнули на крышу первыми, следом за ними появились новые персонажи. Двое по бокам — еще куда ни шло, нормальные грубые особи вполне человеческого облика, но вот тот, что по центру, не понравился совершенно. Кожа у него была серовато-зеленая, горбоносое скуластое лицо обрамляли белоснежные пейсы, а глаза нетривиального разреза отливали жидким серебром. Одет он был в элегантную темную мантию, не похоже, что имеющую какие-то защитные свойства, а оружия не носил вовсе, по крайней мере, на виду. Уши, как у ослика, бодро торчали выше макушки. Эльф? Какой-то слишком зловещий для доброго народца. Больной, может быть? Может, пристрелить его, чтоб не мучился? А то непонятно, чего от него ждать. С остальными-то ясно: вот как распахну я эту дверь, тут-то в меня и прилетит.

Шасси вертолета коснулось крыши, и настала пора принимать решение. Если не свалить прямо сейчас, то уйти не удастся вовсе; еще несколько секунд, и они сунутся в мою башенку, тут уж убираться станет поздно. И, коль скоро они не закричат «ба, старина Мейсон, а мы-то тебя вспоминали и привезли тебе пива, и чипсов, и женщину с грустными глазами», может возникнуть суета, толкотня и неудобняк. Даже если предположить, что мои тщательно взрощенные навыки не осыпались при транспортировке в Ад, и первого же вторженца я без особых усилий заломаю на входе, положение все равно будет незавидное. У него ж даже пулемет, коварно взятый на трехточечный ремень с широкими подкладками, не выдернешь так запросто. Нет, не наш вариант. Наше правило — разделяй и властвуй. Вот по одному разбредутся, и можно будет идти досыпать, свалив индивидуальную воспитательную работу на фон Хендмана.

Последние мысли прокручивались уже на бегу — я оставил свой наблюдательный пост и припустился через чердак к спуску на жилой ярус, стараясь как можно меньше шлепать босыми пятками. А вот и мой друг Мик, как раз поднимается мне навстречу — в спортивных трусах и с глоком в руке. На роже любопытство, свободная рука фривольно скребет задницу, издавая звуки, как от граблей по шиферу.

— Э? — Надо полагать, это что-то вроде: «Доброе утро, как спалось? Мне вот хорошо, только кто-то нашумел и помешал. Кто пришел, зачем пришел, чего хочет? Какую позицию занимаем мы? Э?»

— Тсс.

— Эге.

— За мной. — Я потрусил вниз, на ходу, понизив голос, изложил диспозицию. — Одна вертушка на крыше, восемь рыл, семь наших в полевом эквипе, один непонятный. Что надо — не сообщили, сопротивления, по-моему, не ждут.

— Будем бить? — Фон предъявил левую, чесательную, руку. На ней красовался памятный кастет. Какой аккуратист, все свое с собой носит.

— Как вести себя будут. Группе глаза не мозоль, отбившихся от стада старайся тихонько взять на абордаж.

— Не стрелять?

— При крайней нужде. Пожилого с усами не убивать: он пилот, его и сотрясение не украсит.

Хлопнула дверь будки. Вошли, стало быть. А мы как раз добрались до второго яруса, итого между нами весь чердак.

— Айрин видел?

— Нет, и не искал.

— Топай вниз, отступай к арсеналу. Оттуда, если что, есть выход во двор, а там и в стене дырка. Не думаю, что погонятся.

— Ты и сам не увлекайся. — Мик наддал газу и быстро исчез в конце коридора. Где он бросил свои штаны, хотел бы я знать. Если в термах, то нормально — далеко, глубоко, делать Там нечего, кроме как красть мыло, авось еще и не доберутся. А вот если развесил, скажем, на портале в заклинательной комнате, а эти ребята именно к ней интерес и имеют, может возникнуть неловкость. Так что по пути пришлось притормаживать, заглядывать в каждый проем. Вроде никаких следов присутствия мы на виду не оставили. Конечно, если соберутся придирчиво изучать местность, то найдут как пить дать, но к тому времени ситуация может и перебалансироваться.