Читать книгу "Дар Юпитера - Тимоти Зан"

— Прекрасно, — заявила Лайдоф. — А я хочу встретиться с ними на полпути. И если звездолет все же существует, я хочу как минимум посмотреть на него, прежде чем мы сделаем еще хотя бы шаг.

Фарадей снова покачал головой.

— Нужно продемонстрировать добрую волю. Слышали, что сказал доктор Спренкл? Если мы сделаем это, Манта поверит нам и выполнит свою часть сделки.

— Вы так уверены? — спросила Лайдоф. — Несмотря на высказанное доктором Спренклом мнение, реально мы теперь понятия не имеем, как работает голова у мистера Рейми. Если он решит надуть нас, мы вернемся домой с пустыми руками.

Фарадей откинулся в кресле.

— Именно этого вы на самом деле и боитесь, правда? Боитесь остаться в дураках, боитесь обмануть ожидания Совета Пятисот, дожидающихся подарка, обещанного вашей фракцией?

— Сейчас обсуждается не моя личная политическая репутация, полковник, — спокойно ответила Лайдоф. — И просто для информации — ей ничто не угрожает.

— Тогда что вам стоит проявить великодушие? — настаивал Фарадей. — Помочь им решить свою проблему. Стать героиней Юпитера и заработать доброжелательное отношение всей Системы. И все это ценой двух ядерных бомб, которые никому никогда не понадобятся.

— И заодно вы продемонстрируете свою прозорливость, — пробормотал Гессе. — В конце концов, именно вы затребовали доставить сюда оружие.

— Правильно. — Фарадей тут же ухватился за эту идею. Если бы удалось убедить Лайдоф, что помочь Манте в ее интересах… — Мы можем даже, если угодно, записать задним числом, что занимались изучением радиации. Тогда вы сможете заявить, что заметили ее снижение в экваториальной зоне еще пару месяцев назад. Заподозрили, что тут есть проблема, сделали заключение и распорядились провести дальнейшие исследования.

— Интересная идея, — сказала Лайдоф. — К сожалению, я уже сообщила и Совету Пятисот, и службе безопасности, что ядерное оружие будет использоваться для акустических исследований.

— Можно ведь сказать, что вы не были абсолютно уверены, — заметил Гессе. — Чтобы не допустить распространения слухов, вы доставили сюда оружие под предлогом акустических исследований. Если предположения относительно радиации окажутся ложными, ничто не мешает вам использовать бомбы по первоначальному назначению.

— Очень хитроумно, — согласилась Лайдоф. — Вы оба неплохо соображаете. — Морщины на ее лице углубились. — И от меня требуется всего лишь стать соучастницей лжи, что даст вам в руки рычаг, который вы сможете использовать против меня же. — Она покачала головой. — Напрасный труд, полковник.

Фарадей вздохнул.

— Арбитр, что нужно сделать, чтобы достучаться до вас? Меня не интересуют ни власть, ни рычаги, ни идея устранения вас. Все, чего я хочу, это открыть человечеству дорогу во вселенную, и сделать это таким образом, чтобы иметь возможность спать спокойно. Это, наверно, слишком много, да?

— Задайте этот вопрос своему другу мистеру Рейми, — резко ответила Лайдоф и встала. — Он — единственное препятствие у вас на пути. Извините, но мне еще нужно подготовить сообщение для Совета Пятисот.

Фарадей сделал глубокий вдох.

— В таком случае готовьтесь к бою. Я хочу использовать эти ядерные бомбы, чтобы решить проблему Манты. И если вы встанете у меня на пути, я вас уничтожу.

Лайдоф остановилась на полпути к двери.

— Вы с ума сошли? — Она пристально посмотрела на него, и кожа вокруг ее глаз собралась глубокими морщинками. — Здесь у вас больше нет никакой власти.

— Напротив, — возразил Фарадей. — Я все еще руковожу проектом «Подкидыш». Вы сами сказали это меньше часа назад.

— И с такой же легкостью я могу лишить вас этих полномочий. — Выглядела она, однако, слегка сбитой с толку. — В жизни не видела, чтобы власть кому-то так быстро ударила в голову.

Фарадей покачал головой.

— Нет. Полчаса назад вы действительно могли сделать это, и я был бы не в силах помешать вам. Но не сейчас. К данному моменту мистер Бич уже отправил на Землю полную копию нашего разговора с Мантой.

— Чепуха! — отмахнулась Лайдоф. — Я что-то не слышала, чтобы вы отдавали ему такой приказ.

— Напротив, вы слышали, — возразил Фарадей. — Помните? Я сказал: «Действуйте согласно установленной инструкции». Не знаю, какие порядки вы завели, когда тут правили, но установленная мной инструкция включает в себя обязательную автоматическую отправку на Землю записей всех разговоров с джанска.

Во взгляде Лайдоф мелькнуло выражение неуверенности.

— Мистер Гессе, пойдите взгляните, что там происходит, — распорядилась она. — И если что, остановите это.

Гессе вскочил.

— Не стоит труда, — остановил его Фарадей. — Сообщение летит к Земле со скоростью света. Через полчаса Совету Пятисот станет известно, что нам предложили способ выйти за пределы Солнечной системы в обмен на помощь в разрешении проблемы джанска. Спустя еще полчаса общественность тоже узнает эту новость.

— Только если этого пожелает Совет Пятисот, — отрезала Лайдоф.

— А может, и нет, — сказал Фарадей. — Мы здесь, на станции, тоже имеем непосредственный выход на прессу.

— Вы не имеете права передать прессе секретные материалы! — рявкнула Лайдоф. — Это прямое нарушение предписаний службы безопасности Системы.

— Но я ведь тут единственный начальник, — напомнил ей Фарадей. — Пока не затрагиваются военная или государственная тайны, я один решаю, какие материалы секретные, а какие нет.

— Звездолет джанска — государственная тайна, — рявкнула Лайдоф.

— Официально нет, — спокойно сказал Фарадей. — Насколько мне известно, его существование никогда не было признано, а значит, и объявлено тайной. — Он вскинул руки. — Взгляните в лицо фактам, арбитр. Спустя час мое имя и проект «Подкидыш» станут предметом обсуждений во всем мире.

Лайдоф холодно улыбнулась.

— И вы воображаете, что я не учла эту возможность, когда мистер Рейми впервые контактировал с нами? Полно, полковник, не считайте меня полной идиоткой. Как вы думаете, почему я заставила мистера Гессе добиться от вас подписания этой бумаги до того, как позволила вам вернуться к участию в проекте?

— Потому что вы считали, что человек, вынесший себе приговор в измене, не посмеет воспротивиться вашей воле?

— Потому что даже если у такого человека хватит наглости предпринять подобную попытку, подпись на этой бумаге очень быстро сведет к нулю всю его знаменитую популярность, — сказала Лайдоф. — Однако если вас очень тянет совершить самоубийство, что же, вперед, обращайтесь к прессе. Мне вы больше не нужны.

— Ой ли? А как насчет Манты? — спросил Фарадей. — Он не станет говорить ни с кем, кроме меня, как вам известно.

— Он мне тоже больше не нужен, — ответила она. — Советник Латранесто наверняка жаждет занять его место в переговорах от имени джанска. Если им вообще есть что выставить при заключении сделки. Идите, мистер Гессе. — Она повернулась к двери…