Читать книгу "Псы Вавилона - Алексей Атеев"

Шахов изумленно слушал странный рассказ. Временами ему казалось: собеседник свихнулся.

– Ну а меня ты зачем сюда притащил? – поинтересовался он наконец.

– А затем! Чтобы понял наконец, кто нынче главный. Ты мне поперек дороги стоишь. Если бы эти деятели не справились с Хозяином… – Вася запнулся.

– И что тогда? Мне предложил бы с ним сразиться?

– Куда тебе! Одно слово, интеллигент! Он бы тебя, Хозяин то есть, разок укусил…

– Да за такие речи…

– Руки коротки! Ты, дорогой начальничек, и не знаешь, что висишь на волоске. Грешков за тобой много. В Питере входил в окружение Гришки Зиновьева?

– Что за чушь! Я в охране был…

– В охране… Знаем мы эту охрану! А здесь? Под носом контрики орудуют. Бывший секретарь горкома, Логидзе этот… Хорошо, вовремя застрелился. А другие? Кругом одни вредители, а он вместо борьбы с ними с девками прохлаждается. Ничего себе чекист! Начальству все известно о твоих художествах.

– Докладываешь, мерзавец?

– А как же! Для этого к тебе и приставлен. Так что, милый друг, давай по-хорошему. Или дружим, или тужим. Усек диспозицию?

Шахов минуту поразмышлял. Похоже, бойкий молодец ловко подставил ему подножку. Однако не все потеряно. Сейчас самое время притвориться побежденным, сделать вид, как будто принял условия его игры, а там видно будет. То, что он раскрыл карты, даже к лучшему.

– А эти? – Шахов обвел взглядом присутствующих. – С ними что делать?

– Да ничего. На кой они нам? Да и спрос с них невелик. Татарчонок будет молчать о всем произошедшем. Ведь так, Хасан? Ты же понимаешь, что к чему? Американец? Он тоже лишнего болтать не станет. А то мало ли что может случиться. И не только с ним, а, например, с любимой девушкой. – Вася хохотнул. – Остается только наш друг-охотник. Однако, насколько я понимаю, Хозяин успел его достать. Так, скажем, причастил. Следовательно, он уже не человек. А, Николай Николаевич? Необратимые изменения уже произошли или пока не до конца? Людской облик еще не потерян? Что вы предпочитаете? Легкую смерть или жалкое существование полутрупа?

– Убейте меня, – холодеющими губами прошептал Всесвятский, но Вася расслышал.

– Мужественное решение, – заметил он. – Вы всегда мне нравились, Николай Николаевич. Еще с тех далеких времен. Возились, помню, со мной. Грамоте учили… Истинный радетель за судьбы родины, не то что некоторые… Ну что ж, Александр Кириллович, настала твоя очередь.

– Не понял? – удивился Шахов.

– Забей кол в грудь своего друга.

– Это немыслимо!

– Отчего же? Исполнив этот акт, ты одновременно совершаешь два благих дела: облегчаешь участь близкого тебе человека и одновременно избавляешь общество от мерзкой нежити. Нам не нужны всякого рода исключения из правил. Тем более персонажи из сказок, претендующие на роль властителей душ. Мы сами нынче хозяева.

– Пожалуйста, Саша, сделай это, – почти в полный голос произнес Всесвятский.

Товарищ Шахов немного подумал, вздохнул и поднял с земли кол…

ЭПИЛОГ

Вот так и закончилась эта весьма странная, невероятная на первый взгляд история. Ознакомившись с ней, дотошный читатель скажет насмешливо: «Враки! Никаких вампиров не существует! Идиотская история!» А иной старожил покумекает малость, почешет плешь и изречет: «Было! Припоминаю. От бабки-покойницы сам лично слышал. Только это шанхайское семейство не Скворцовыми звали, а Воробьевыми, а татар – не Валитовыми, а Халитовыми… А в остальном все правда». И пойдет рассказывать и доказывать…

Впрочем, автор и сам не уверен наверняка, что вышеописанные события в действительности имели место. Хотя не утверждает он и обратного. Как говорится: за что купил, за то и продаю.

Но все же несколько слов в продолжение добавить стоит. На следующий день после вышеописанных событий, а точнее, ближе к вечеру, загорелся Шанхай. И вот что интересно. Пожар начался не откуда-нибудь, а именно с дома, в котором проживали старики дядя Костя и Фужеров. Следом вспыхнули и ближайшие времянки. Пока приехали пожарные, сгорело больше половины поселка. При этом погибли люди. Среди пепелища обнаружили несколько обгоревших трупов. Кому конкретно они принадлежали, так и не было установлено. Поговаривали, что пожар не возник случайно, а стал следствием поджога. Но кому и зачем требовалось поджигать Шанхай, опять же выяснить не удалось. Очевидно, за этим стояло желание скрыть некие темные дела. В тот же самый день, правда, еще до начала пожара, схоронили старика Валитова. На похоронах присутствовали только ближайшие родственники.

А как сложилась дальнейшая судьба главных героев? – обязательно спросит любопытный читатель.

Товарища Шахова вскорости перевели на новую должность, начальником исправительно-трудовой колонии в Пермской области. Место это по сравнению с Соцгородом вовсе было медвежьим углом, однако Александр Кириллович почему-то не особенно расстроился. Со своей прежней женой он развелся, а женился на местной уроженке, едва умевшей читать и писать, зато замечательной хозяйке, веселой цветущей молодой бабе, родившей вскорости двух пышущих здоровьем близнецов. Апатия и хандра оставили Александра Кирилловича, он почувствовал вкус к жизни, увлекся охотой и рыбалкой, тем паче что окрестные леса и водоемы изобиловали дичью и рыбой. Не реже двух раз в год он посещал культурные центры: Москву и Ленинград, где, что называется, «хапал культурки», то есть посещал театры, музеи и рестораны. Однако жену он всегда оставлял дома, дабы не испортить таежную непосредственность «веяниями цивилизации». Следует добавить, что товарищ Шахов благополучно пережил все чистки, а позже и военное лихолетье. В конце пятидесятых он вышел на пенсию и мирно просуществовал до начала перестроечных процессов. Лишь одна странность, точнее, страстишка сохранилась у товарища Шахова после пребывания в Соцгороде. У себя в лагере он приказал построить башню, наподобие сторожевой вышки, только намного выше, наверху устроил утепленную застекленную площадку, скорее даже маленький домик с печкой. Один толковый инженер из заключенных сконструировал в башне лифт. И Александр Кириллович в любую погоду поднимался на верхотуру и пристально обозревал в бинокль копошащуюся далеко внизу серую массу, потом переводил окуляры дальше на крохотный поселочек при лагере, потом на ближайшую деревеньку и наконец на линию горизонта, где за синеющей пеленой хвойного леса ему чудилось нечто громадное, непоколебимое, вечное, охранять которое он поставлен.

А вот его соратнику по чекистской стезе, ушлому молодцу Васе Федорову, в дальнейшей жизни повезло гораздо меньше. После того как Шахова перевели в таежную глушь, Федоров занял его место, но начальствовал недолго, поскольку в тридцать восьмом году в ходе чисток НКВД был арестован и расстрелян.

Татарский мальчик Хасан, как и мечтал, выучился на летчика, во время войны воевал в штурмовой авиации, в конце войны был сбит над Кенигсбергом и сгорел в самолете. Одна из улиц нынешнего Соцгорода носит его имя.