Читать книгу "Лабиринт розы - Титания Харди"

К концу такого активного дня Макс заметно устал и без всякого понукания отправился в свою спальню в мезонине ровно в девять, предоставив взрослым возможность поговорить. Алекс подал на стол браконьерски выловленного им лосося, приготовленного в голландском соусе с эстрагоном, и Люси в очередной раз изумилась, почему он всегда извиняется за свои кулинарные усилия.

— С кем ты пытаешься себя сравнивать, Алекс? Ужины в твоем исполнении просто прекрасны. Ты замечательно стряпаешь, а руки у тебя пахнут, словно огород с пряными травами.

Она быстро поцеловала его пальцы и только тут сообразила, что не разговаривала с ним с самого приезда. Генри сразу заметил, что Люси не терпится чем-то поделиться с Алексом. Он извинился и с непроницаемым видом удалился к себе, захватив чтение. Впрочем, пока они не прибрали со стола и не вымыли посуду, ни один не решался произнести ни слова, за исключением коротких междометий. Наконец Люси обвила Алекса руками за талию и заглянула ему в глаза. По случаю выходных он не побрился, и Люси с удовольствием потрогала на любимом лице наметившуюся щетину, подтверждавшую: вот он, настоящий Алекс, который иногда позволяет себе слабинку. Она немного оттаяла, но все еще не решалась заговорить. Тогда он взял инициативу в свои руки:

— Ты сегодня молодчина. Макс тобой просто очарован.

— Почему ты сразу не сказал мне, что он такой славный, что с ним так легко ладить?

— Ты не спрашивала, — рассмеялся Алекс. — Не поддавайся на его уловки — это далеко не ангелочек. Но, кажется, нам действительно повезло.

— Я была несносна, Алекс…

— Несносна, — согласился он с улыбкой. — Все время настороже.

— Отступала по всем фронтам, — попыталась пошутить над собой Люси.

— Ты заранее меня предупредила…

Ее покорный вид красноречивее слов подсказал ему, насколько она вымотана самоедством. Очевидно, ее преследовали мысли о неотвратимости психологического изгнания из рая, и Люси готова была пожертвовать счастьем, способным перерасти в серьезные отношения, лишь бы избежать сумятицы и стрессов — спутников эмоционального состояния, из которого, как ей представлялось, не было никакого выхода. Ее страдания мучили и Алекса; он опустил голову и прижался лбом к голове Люси.

— Скажи, чего ты хочешь? Я могу тебе помочь?

Она помолчала, а потом просто сказала:

— Ты можешь отвести меня в спальню и заняться со мной любовью?

На этот раз Алекс выбрал собственную комнату. Тогда, во Франции, ее нетерпение объяснялось желанием и треволнениями долгой отсрочки, там ее порыв был естественным, словно дыхание. Но истекшие с тех пор недели предоставили Люси достаточно времени на обдумывание происшедшего. Даже теперь, желая полностью отдаться на волю чувств, она словно наблюдала за собой со стороны. Она видела, как Алекс неспешно ее раздевает, лаская без малейшего намека на собственничество, но ее подавляло упорное стремление сдерживать свои чувства. Люси поняла, что на кону стоит их с Алексом счастье, и усилием воли заставила себя послушаться зова своего сердца.

По цвету ее глаз, из карих обратившихся в серые со стальным отливом, Алекс прочитал сгущающиеся в них мысли. Он лег рядом с Люси и просунул руку под изгиб ее талии, а другой начал ласкать ее миниатюрные, женственные формы. Люси казалось, что так продолжается целую вечность. Ее грудь мерно вздымалась и опадала, его дыхание обдавало теплом висок.

— Каким словом или цветом можно описать твои ощущения, когда я притрагиваюсь здесь?

Его пальцы нежно провели по искореженной, зарубцевавшейся плоти между ее грудями. Люси улыбнулась и повернулась к нему лицом:

— Близость…

— Мм… А тут? Где пупок?

— Тепло. Интимность.

Она потянулась, как кошка, слегка выгибая спину. Алекс приподнялся и стал исследовать дивный ландшафт ее тела: ее бедра и живот, нежную шею, соски, поясницу, изгиб ягодиц. Он касался ее кожи то сильнее, то слабее, то языком, то кончиками пальцев, то шершавым налетом небритости на лице. Он не спешил, и Люси внимательно прислушивалась к эротическим ощущениям, чтобы поточнее облечь их в словесную форму. Вместо чувственных вздохов они вызывали у нее негромкий смех. Алекс потянулся к ее губам, поцеловал и нежно провел ладонью по внутренней стороне ее бедра, затем осторожно согнул ей ногу в колене, поглаживая снизу вверх. Люси затаила дыхание и вытянула над головой руки.

— Лиловый или индиго, и на нем точечки звездного света, как после грозы…

— Так нечестно. Слишком много слов, а я просил лишь одно. Сосредоточься…

Пальцами он перебирал шелковистость меж ее бедер, затем углубился внутрь, и у Люси захватило дыхание. Она едва смогла вымолвить его имя.

— А здесь какое слово?

Его напряженное тело контрастировало с мягчайшим голосом.

— Совершенство… Алекс, я хочу тебя…

Он неторопливыми движениями проник в нее.

— А теперь?

— Элизий…

Ее любовный жар разгорался все ярче, и скоро Люси стало нечем дышать, особенно когда Алекс приник к ее губам, обрекая на безмолвие. Тогда она подумала, что ее сердце вот-вот разорвется. Его освобождение было таким продолжительным, что он улучил момент и шепнул ей на ухо все тот же вопрос.

— Я не могу подобрать слово! — выкрикнула Люси и притянула его ближе, побуждая глубже войти в нее.

От его нежных движений, от его долгого поцелуя ее дыхание участилось. Прежде ни один из ее любовников не дарил ей такого настоятельно-требовательного, такого возбуждающего лобзания.

— Люси, какое же слово?

На ее груди выступили красные пятна, и Алекс понял, что она близка к развязке. Люси нашла силы для доверия, значит, вместе им оказалось все под силу.

— Избавление, Алекс… Эпоптея…[116]

Это прозвучало как вздох: ей не хватало воздуха для слов. Их тела так тесно переплелись, что она ощущала дрожь, но не могла определить, кого из них бьет озноб. Она не отпускала от себя ни его тело, ни взгляд, и вскоре их дыхание и движения слились, словно пение в унисон.

— Даже радуги мало, чтобы описать такие цвета, — прошептала Люси.

Алекс тихо рассмеялся и легонько поцеловал ее: их обостренные чувства не вынесли бы большего.

— Теперь ты понимаешь… что ты богиня… небожительница…

В промежутках между словами он нежно ее целовал, и Люси наконец-то поняла: она попала туда, где ранее не бывала, — в страну любви. Она потянула на себя одеяло, и они с Алексом окончательно растворились друг в друге.

* * *

Несмотря на то что еще не истекла первая декада апреля, субботний день выдался погожим под стать предыдущим, и выпечка, приготовленная Люси по случаю Страстной пятницы, пригодилась для послеобеденного чаепития в саду, в тихом уголке. Саймон и Грейс подняли это мероприятие на должный эпикурейский уровень, выставив от себя превосходное шампанское, и остаток дня сулил всей компании массу радостей. Макс был доволен, что смог выманить отца и Люси покататься на велосипедах по утреннему солнышку. Его, в противовес Алексу, сильно поразило то обстоятельство, что Люси оказалась выносливее их обоих. Она, в свою очередь, хвастливо заявляла, что не зря после операции наматывала милю за милей на велотренажере, и грозилась принять участие в следующем Лондонском марафоне наравне с Кортни и Алексом.