Читать книгу "Турист - Олен Стейнхауэр"

— Вам известно, что было дальше?

— Известно. Я по-прежнему имел доступ к отчетам и за судьбой Эллен следил примерно так же, как нынешние девочки следят за карьерой любимого певца. Суд над членами «Фракции Красной Армии» освещался всеми европейскими газетами. Эллен тогда не взяли. Вроде бы укрылась с ребенком в Восточной Германии, потом возвратилась, вступила в «Движение второго июня». В тысяча девятьсот семьдесят четвертом полиция обнаружила в Грюнвальде, в окрестностях Берлина, тело Ульриха Шмикера. Его убили свои же, товарищи по «Движению второго июня». — Примаков нахмурился. Помолчал. — Была ли там Эллен? Принимала ли участие в расправе над Шмикером? Не знаю. Но примерно через три месяца она появилась в Северной Каролине, в доме сестры. Попросила Вильму взять Мило. Должно быть, понимала, что добром все это не кончится, и защитить сына могла только так. Никаких требований относительно его воспитания не выставляла, настояла только на том, чтобы мальчика ни при каких обстоятельствах не отдавали Перкинсам. Насколько мне известно, те его и не видели.

— И потом ее арестовали.

Примаков кивнул.

— Летом тысяча девятьсот семьдесят девятого. В том же году она покончила с собой.

Джанет Симмонс откинулась на спинку стула. Перед ней прошла целая жизнь. Непонятная, загадочная, полная лакун, но все-таки жизнь. Сесть бы сейчас с Эллен Перкинс и спросить — почему? Почему она так поступала? Не понимала Симмонс и Примакова. Как можно влюбиться в психически неуравновешенную женщину? И все же… Она тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли.

— Итак, Мило остался в Северной Каролине, с тетей и дядей. Он знал, кто они и кто его настоящая мать?

— Знал, конечно. Вильма и Тео были людьми искренними, а Мило попал к ним в четыре года — он помнил мать. Но все это держалось в тайне. Эллен считала — и, может быть, не без оснований, — что если власти узнают правду о ее сыне, то постараются использовать его как средство давления на нее. Поэтому Вильма и Тео объясняли всем, что взяли ребенка через бюро по усыновлению. Вильма рассказала мне, что Эллен приезжала несколько раз под чужим именем и навещала Мило. Они с Тео, как правило, узнавали о таких визитах постфактум. Она приходила к дому, стучала в окно, Мило вылезал, и они гуляли всю ночь. Вильма ужасно боялась. Беспокоилась, что Мило может уйти с любым, кто постучит в окно. Ему было девять, когда визиты прекратились.

— Они сказали ему, что случилось?

— Да, но не сразу, а через какое-то время. Обо мне он тоже знал. Я навещал его примерно раз в год. Увезти с собой даже не пытался. Он был американцем и в другом отце не нуждался — Тео хорошо о нем заботился. Только после похорон я узнал, что получил права опекуна. Какие-то сомнения оставались, однако они рассеялись после встречи с Минни, бабушкой Мило. Ее муж Билл на похороны дочери не приехал, и старушка всячески старалась найти для него оправдания. Я решил, что не позволю им забрать мальчика.

— И он уехал в Россию.

— Да, — Примаков, прищурившись, посмотрел на нее. — Мило ведь не отметил этот факт в анкете, когда поступал в Компанию? В его школьных документах об этом тоже не упоминалось. Идея была моя. В то время мы все делили мир на Восток и Запад, и я не хотел, чтобы это обернулось против него в будущем. Вот мы и сочинили небольшую историю, согласно которой он после смерти дяди и тети провел три года в приюте. А то, что они приемные родители… ну зачем об этом кому-то знать? Фактически вырастили его они.

— Не слишком ли много вы хотели от мальчика? Лгать о трех годах жизни…

— Согласен, большинство детей на такое не способны. Только не Мило. Не забывайте, его навещала мать, которую разыскивала полиция. При каждой встрече Эллен напоминала, что их отношения должны оставаться секретом. Так что он уже был подготовлен к двойной жизни. Ну и я над этим поработал.

— А потом, после окончания холодной войны, вы ведь могли внести изменения в соответствующие документы.

— Это вы ему скажите. Я предлагал. Но Мило спросил, как, по-моему, его начальство отнесется к тому, что двадцатилетний парень пускал им пыль в глаза? Мило знает, как работают эти учреждения. Укажи на их недостатки, и они в благодарность загрызут тебя насмерть.

Поспорить с этим было трудно.

— Знаете, он ведь ненавидел Россию. Я старался показать ему красоту нашей страны, Москвы, познакомить с культурой. Но он слишком долго прожил в Америке и видел только грязь и продажность. Однажды он заявил мне в присутствии обеих моих дочерей и на отличном русском — отчего все выглядело только хуже, — что я работаю на угнетателей и даже не понимаю, какое преступление совершаю, что я сижу в мелкобуржуазном коконе. — Примаков вздохнул. — Понимаете, что я хочу сказать? У меня было такое чувство, что передо мной Эллен, что это она кричит на меня.

Ирония ситуации была настолько очевидна, что улыбнулась даже Джанет Симмонс.

— И все же в покое вы его не оставили. Две недели назад свалились как снег на голову, когда он проводил отпуск во Флориде. Зачем?

Примаков пожевал губами, словно поправляя протез.

— Мисс Симмонс, вы явно к чему-то ведете. Я был откровенен с вами, потому что судьба Мило в вашей власти, и мой рассказ вряд ли сможет повредить ему. Да, холодная война позади, но если вы хотите продолжить наш разговор, мне нужно от вас кое-что. Скажите, что с Мило. В «Дисней уорлде» я виделся с ним в последний раз и с тех пор — ничего.

— Его арестовали за убийство.

— За убийство? Кого?

— Помимо прочего, Томаса Грейнджера, сотрудника ЦРУ.

— Тома Грейнджера? — Он задумчиво покачал головой. — Не верится. Том был для Мило почти что отцом. По крайней мере, значил для него намного больше, чем я.

— Он признался в убийстве.

— И объяснил, почему убил Грейнджера?

— Ответить на этот вопрос я не имею права.

Русский кивнул.

— Я, разумеется, слышал о смерти Тома Грейнджера. И говорю то, что говорю, не потому что Мило мой сын. Каждое преступление заслуживает справедливого наказания.

— Не сомневаюсь в вашей искренности.

— Просто я не думаю… — Он остановился, посмотрел в ее чистые, спокойные глаза. — Забудем. Я уже старик и порой несу чушь. Итак, вы спрашивали, зачем я приезжал в «Дисней уорлд».

— Да.

— Все просто. Хотел узнать, что случилось с Энджелой Йейтс. Она была отличным агентом, ваша страна может гордиться ею.

— Вы ее знали?

— Конечно. Я даже обращался к мисс Йейтс с предложением работы.

— И что же за работу вы ей предлагали?

— Сбор и анализ информации. Энджела была очень умная женщина.

— Минуточку, — начала Симмонс и остановилась. — Уж не хотите ли вы сказать, что пытались завербовать Энджелу Йейтс?

Примаков кивнул и медленно, словно взвешивая каждое слово, проговорил: