Читать книгу "Иные - Олег Волховский"

Утром мы сделали первую инъекцию.

— Сир, вы спасены! — торжественно объявил Тим.

Дитрих недоверчиво улыбнулся.

— Посмотрим.

Вечером, в час заката, Император стоял у широко открытого окна и лениво препирался с охранником.

— Прошу вас, сир, отойдите от окна. Там могут быть снайперы.

— Брось!

— И простудитесь.

По радио как раз передавали сообщение о внезапно усилившемся императорском насморке. Дитрих хмыкнул.

— Сир?

Он обернулся. Надо сказать, Император выглядел значительно лучше, чем накануне.

— Как вы себя чувствуете?

— Почти хорошо. Здорово помогает ваша сыворотка! Надо еще?

— Да. Каждый день утром и вечером.

— И долго так?

— Мы что-нибудь придумаем.

— Понятно. Идите, Йозеф. — Он кивнул охраннику.

Мы остались одни.

— Ну, что вы там нашли?

Мне пришлось рассказать.

— Так! Значит, «печать» можно было не удалять? Жаль!

— От нее все равно не было никакого толка. А так мы нашли эффективное противоядие. Причем совершенно безвредное.

Дитрих покачал головой.

— Как я мог усомниться в Пантократоре!

— Имплантат не работал, сир. Сломался или был выключен. — Я помолчал. — Скорее второе. — Я сделал инъекцию. — Расскажите еще о Храме, сир. Возможно, это натолкнет нас на какую-нибудь мысль.

Император кивнул.

— У выхода из святая святых меня встретили воины Храма. Посмотрели печать, довольно грубо отвернув ворот рубашки. Но сразу отступили на шаг и склонились в глубоком поклоне: «Слава принцу Империи!» Потом начались будни с бесконечными уроками. Нас не щадили. Занимались весь день с перерывом на обед. Каникул не полагалось. Мои императорские привилегии заключались в том, что мне приходилось учить с десяток дополнительных предметов, и меня больше всех ругали за ошибки. Правда, одноклассники должны были мне подчиняться. Храм считал, что я должен учиться властвовать. Но если наши учителя решали, что я употребляю свою власть не должным образом, на меня сразу сыпались все шишки. Вплоть до карцера. Кстати, я учился в одном классе с одним из нынешних Директоров. С третьим Директором. Забавно… Обучение продолжалось восемь лет. Когда мне исполнилось пятнадцать, меня отвезли на материк и представили правящему Императору Францу Пятому. Старик не произвел на меня особого впечатления. Дед как дед. Ему было тогда уже за восемьдесят. Здесь меня учили всякой ерунде: куртуазным манерам, дворцовому этикету. Из любопытства я немного походил в Вестенбургский университет, но скоро понял, что знаю гораздо больше любого из выпускников, и бросил это занятие. К тому же за мной везде таскалась охрана. Обременительный эскорт, знаете ли. А через три года меня стали приглашать на королевский совет.

— А ваш наследник тоже участвует в совете?

— Йозеф? Конечно. Умный мальчик.

— Да? А вы знаете, этот ваш «бич Храма» вполне можно синтезировать.

— Ну и что?

— Сколько вам было лет, когда вы стали Императором?

— Около сорока.

— Значит, Йозеф может надеяться на это только лет этак в шестьдесят.

— Самое оно.

— А он не мог захотеть приблизить этот счастливый момент?

— Попытаться убить меня? Никогда! Последует немедленная кара Пантократора. Мальчик не самоубийца.

— Вы в это верите?

— Я это знаю, господин Гримальди.

— Зачем тогда вам столько охраны?

Император улыбнулся.

— Ну, уж не от Йозефа. Существуют фанатики, сектанты, шпионы Директории. Они идут на смерть совершенно сознательно. Но им незачем скрывать следы преступления. Это бессмысленно.

— Пантократор всеведущ?

— Подозреваю, что да. По крайней мере, в рамках данного мира.

— А в чем еще проявляется его власть?

— Большинство высших чиновников обоих государств — ставленники Храма и несут на себе печать Пантократора. Правда, Директория последнее время бунтует. Сейчас только один из Директоров — Избранный Пантократора. Но Пантократор не позволяет мне уничтожить Директорию. И не позволит. Его принцип — минимум два государства. Я оттяпал у Директоров слишком много территории в пылу погони за вашим кораблем. Впрочем, у меня были основания для подобной дерзости. Я не сомневался, что Директора попытаются овладеть вашей гамма-лазерной технологией. Просто в силу богоборчества, по крайней мере, двое из них проголосуют за. И тогда Пантократор позволит мне зайти далеко.

— Гм… При чем здесь богоборчество?

— По моим сведениям, гамма-лазеры являются одной из разновидностей ядерного оружия.

— Не совсем.

— Похоже на то. Иначе бы в Директории уже сменилось правительство.

Я недоуменно посмотрел на Дитриха.

— Ядерное оружие запрещено Пантократором. Именно поэтому я так поздно решился на восстановление технологии гамма-лазеров. Только когда убедился, что Директоров не покарал Пантократор.

Темнело. За окном, на синем вечернем небе высыпали первые звезды. Странный рисунок незнакомых созвездий. Потянуло прохладой, свежим запахом весенних цветов.

Император встал, подошел к окну, облокотился на подоконник, повернулся вполоборота к нам. Высокий красивый человек. Темные волосы. Нос с горбинкой. Редкая рыбка на крючке у Пантократора! Я уже понял, где находится источник яда. Думаю, Тим тоже.

— Господин Гримальди, у вас не будет закурить?

— Нет!

Пасси. И все-таки пасси. Восемь десятых процента генов никуда не денешь. Их всего около одного процента — видоспецифичных генов пасси. И у Дитриха восемьдесят процентов из них. Что мы так с ним носимся? Я задумался. Как я, собственно, отношусь к Дитриху? Кем его считаю? С одной стороны почти равным. Все-таки и от Высшего в нем немало. Но гены пасси и Иного заставляют видеть в нем дери, о котором надо заботиться. Это происходит на подсознательном уровне. Неплохо устроился наш Император! Вероятно, низшие вполне искренне ему преданны. Харизма! И это за счет пассионарной части его натуры. Думаю, Пантократор долго выбирал сочетание генов, наиболее подходящее для Императора.

Раздался стук в дверь. Дитрих обернулся.

— Да?

В щель просунулась голова охранника.

— К вам господин Поплавский, сир.

— Пусть войдет.

— Добрый вечер, господа. — Тим был озабочен и решителен. — Сир, как вы себя чувствуете?

— Превосходно.

— Тогда вы выдержите небольшое медицинское обследование.