Читать книгу "Хозяйка Мертвой воды. Флакон 2: Пар, моторное масло и магия - Елена Баукина"

в изувеченным теле. Это стало знаком того, что время для Альберта пришло.

Одним движением боевой офицер империи извлек чуть закопченный стальной пистоль. Прицелился, потянул за спусковой крючок и лёгкая отдача толкнула его руку. Альберт промахнулся. Черные мундиры уже все поняли, однако бить в высокородного майора смертонесущей магией не рискнули. Ствол немного повело влево во время пожара и сделав поправку Кроу выпустил по очереди еще четыре злых стальных пчелки, которые с жужжанием вгрызлись в тело Роба Нокса, разбрызгав серыми мозгами эшафот и палача.

Черные мундиры гуртом навалились на Альберта, сбив с ног. Его держали шестеро. Держали крепко. Но Альберт не сопротивлялся. Диана отомщена и ее душа теперь освобождена. А что будет с ним самим, уже не так важно.

Капитан Черных мундиров Сильв Саут сотворил каменный булыжник, который монолитом покрыл ладони Альберта. Офицер посмотрел на развороченную голову Роба Нокса, затем на еще дрыгающихся в предсмертных конвульсиях Вейса и Рокбелла. Затем перевел ненавидящий взгляд на Альберта и с силой сунул кулаком в лицо скованного офицера.

Его можно было понять, Альберт подставил капитана Сильва и улыбнулся.

Ярость Черного мундира сменилась растерянностью. Черный мундир увидел ручеек ГОЛУБОЙ крови стекающий по скуле Альберта. И это ему многое сказало.

* * *

Гелиот пятые сутки не выходил из лаборатории, почти ничего не ел и совсем не спал. Сплин был наркотиком, но вместе с тем позволял занимать силы у организма, которые придется вернуть сторицей. Его красные глаза впали еще сильнее, кожа приобрела серость, что делало его похожим на поднятую нежить.

Но оно того стоило. Сейчас происходило самое важное событие в его жизни. Крупная ампула заполненная Мертвой водой висела над деревянным гробом в центре девятиугольник, испещренный готической вязью. От деревянного ящика уже смердело разложением, но стеклянная ампула напитывалась магическим свечением, что развеевало страх перед неудачей.

Та жидкость, что Гелиот слил из медного таза по просьбе Хельги, оказалась уникальной субстанцией. В силу исследовательского любопытства он её скрыл и присвоил себе. Совесть грызла его за банальное воровство, но теперь он благодарил свою жадность за тот малодушный поступок.

Ни один кристалл не мог на долгое время сохранить вырванную из тела душу. А эта жидкость могла! Может и в самом деле это было Мертвая вода? Если это правда и исцеляющая вода из сказок Скив существует, то вполне может статься, что существуют и другие магические субстанции, например Философский камень и Амброзия.

Наконец, монотонный бубнеж магов прекратился и чародейский конструкт, накрывший девятиугольник, лопнул, словно мыльный пузырь. Драгоценная ампула мягко упала на бархатную подушечку заведомо подложную на гроб. Маг в алом балахоне безмолвно шагнул к гробу, поднял подушку со светящейся голубым ампулой и так же безмолвно вручил ее Гелиоту.

Душа мягко пульсировала лазурным светом. «Так вот значит какая душа у Дианы!» — подумал Гелиот вертя в руках стеклянный сосуд. У гомункула, который был перенесен в тело голема до нее, душа была буро-зеленой, точно болотная лужа. Наверное цвет души есть признак ее чистоты. Гелиоту хотелось в это верить.

Механик сидел и крутил в руках стеклянный сосуд. Маги поспешили убраться восвояси. Что-то внутри Неджи призывало не торопиться с помещением Сосуда Души в новое механическое тело. Как к нему отнесется Диана? Как отнесется к отцу? И вообще, как дальше сложится жизнь его дочери?

Поймав себя на скверных опасениях, что таились в закоулках подсознания, Гелиот силой ударил себя по впалым щекам. Его дочь жива! И через минуту, когда он соберется с духом, она обретет новое тело! Да, оно не прежний юный сосуд, что благоухал молодостью и был красив настолько, насколько можно быть красивой только в шестнадцать. Но она будет жива и это главное!

Взяв себя в руки, Гелиот подошел к мраморному столу, на котором лежало механическое тело, созданное по образу юной девушки. Оно было идеальным. Венцом его возможностей и инженерного гения. Тем более подбадривало осознание того, что он в одиночку создал этого механического голема за пять дней.

Отворив трехосным ключом дверцу в груди голема, Гелиот отворил ее и, секунду поколебавшись, вложил в стеклянную колбу с душой дочери в рукотворного механоида. Вывернул тем же ключем стопор, подающий топливо в камеру сгорания и им же завел пружинный механизм.

Шестерни вращались, поскрипывая зубцами сложного механизма, завелось рукотворное сердце и голем открыл глаза.

* * *

Ночной лес жил своей жизнью. Стрекот сверчков, шум ветра в дубах исполинах и шорохи и глухое уханье сипухи где-то впереди. Свеловолосого мальчика с еще по-детски голубыми глазами, точно дикого пса, вела на веревке девушка. Он уже не пугался каждого шороха, как это было в первые дни их странствия, закалившись точно булат в каменном масле. Но его пленительница, молодая брюнетка-смуглянка в бело-голубых одеждах, кажется и вовсе не ведала усталости, будто черпая силы в диком лесу.

Впервые за почти месяц парень увидел следы разумного в топком лесу, переходившем в болото: покосившиеся частокол на котором сидел филин. Большой филин. Он ухнул вперив в них взгляд желтых глаз. Выдра вдруг остановилась перед птицей и поклонилась до самой земли. Филин гулко ухнул и взлетел провалившись в непроглядную тьму. Зазевавшийся мальчонка налетел на выдру, за что получил подзатыльник.

Мальчишка устал, но не скуксился. Он был полон ледяной ярости, он копил ее и подзатыльник был его последней каплей переполнившей эту чашу.

Он не безродный малодушный невольник, которого Выдра вела уже третью седмицу сквозь болота. Он Святозар сын Ильи Муромского, защитника Китежских земель и страж восточных рубежей Скив. И если в первые дни его странствия парнишка плакал и жаловался, умолял вернуть его домой в Китеж. Теперь же в нем закипала дикая ярость, а синяки, ссадины и порезы, лишения пути и голод не сломили его и лишь множили первобытный звериный гнев.

Светозар, увлекаемый веревкой, что натерла связанные руки, споткнулся. Неуклюже или скорее намеренно. Встав на ноги он держал в ладошках острый осколок камня и исподлобья, озлобленно смотрел на девушку с веревкой.

Мальчик смолчал и бросился на выдру, занося над головой каменное оружие. Эта игра позабавила её, и та слегка подогнула ноги готовясь перехватить руку с острым булыжником. Но мальчик и не думал наносить удар со связанными руками. Почти добежав до выдры, он бросил в