Читать книгу "Танец Грехов - Павел Калашников"

а потом он вырвал головупленника и больше походил на демона, а не на человека? Тебе этого мало? Он ведьприкончит тебя и даже не вспомнит, что ты был ему другом».

«Нет-нет, — тряс головой Однорукий, борясь ссоблазном улизнуть из этой заварушки сухим из воды, — он придурок, конечно, номы с ним два сапога пара. Только я вот по казино шарюсь, а он кентуется с самимСатаной!»

Да и куда ему теперь бежать? Обратно, в Инквизицию?Так руководство справедливо поинтересуется, где же Однорукий пропадал итеперь-то уж точно бросит его в «Лёд». А оттуда, как известно, не сбежать, покрайней мере, живым уж точно. А если не к ним, то куда?

«Может, стать ведьмаком? — блеснула идея в голове,когда он рассматривал переливающееся в солнечных лучах, лезвие клинка. — А что,работаешь сам на себя, получаешь деньги, гасишь демонов, а потом снимаешьдевок, чем не жизнь?»

«Однорукий ведьмак с протезом от “Инквизитора”, —рассмеялся внутренний голос, — быстро же ты народу запомнишься, а там и доИнквизиции слушки дойдут. Думаешь, старый Скряга не запомнил тебя? Не запомнил,как едва не сделал тебя инвалидом, но твой дружок смог тебя спасти? Ты жезнаешь, что Кодекс не терпит дезертиров. Ты ведь читал, что они делают с такимикак ты».

— Я пока не дезертир, — буркнул Однорукий,разглядывая протез на правой руке, — но участь незавидная. Не хочу лишаться жизнииз-за своего друга-идиота.

— Ольга… — протянул Виктор ртом, который наполнилсячёрной слюной, медленно падавшей на снег, — Харон… Градимир… боги…

— Ага, а ещё мать Тереза и Иисус Христос, — ввернулОднорукий и ткнул Виктора в плечо. Тот едва головой не стукнулся о камень, нобеловолосый вовремя подхватил его, Виктора. — Совсем ты себя не жалеешь, вотчто я тебе скажу, дружище, — Он в очередной раз зарядил Звереву пощёчину, нотот даже глазом не повёл. — Вот, спрашивается, кто тебя просил этимпользоваться? — Однорукий держал в руке кинжал с обсидиановым лезвием. КогдаВиктор пробил им сердце язычника, то Однорукому показалось, что чёрное лезвиераскалилось докрасна и жадно въелось в плоть своей жертвы, вытянув из неё всесоки. Теперь это жуткое оружие было в руках однорукого инвалида и угрозы непредставляло.

Но Однорукий чувствовал, как его заряженное чёрнымпламенем ядро будто бы тянулось к хищному чёрному лезвию, будто желаловпитаться в этот обсидиан и растаять во мраке. Парень вздрогнул и спряталклинок в ножны на поясе.

— Почему она умерла? — Виктор поднял глаза, залитыелопнувшими капиллярами. — Мне пришлось, пришлось её убить…

— Кого убить? — Беловолосый чувствовал, будтобеседует с заснувшим человеком. Это вернуло ему толику любопытства — всё лучше,чем молчать с трупами.

— Ольга была моей… — сказал Виктор, — она ушла кдемонам… Я не мог…

«Это ведь не его воспоминания, — вдруг понялОднорукий и ухмылка сползла с его лица, — глядишь, он так и себя забудет…»

— Голова шакала, — объявил парень снова и вытянулруки, желая сползти с камня, — Анубис платит жизнью за смерть и смертью зажизнь…

— Очень умно Витя, очень. Что ты прикажешь с тобойделать?

— Пески не забудут меня… — прошептал он и затрясголовой, — тюрьма… теперь тюрьма…

— Темница, — продолжил он и спал с алтарного камняна снег, — Владыка Молний меня оставил…

— Достало меня твои фокусы терпеть! — Однорукийвырвал серебряный клинок и приблизился к Виктору. Овощ овощем, подумалОднорукий, уж лучше тебя щас прикончить.

Он было замахнулся и готовился пробить груднуюклетку своего друга, но не успел — чёрная рвота облепила его ноги и штаны. Викторзакорчился на земле, застонал и его снова вырвало. Чёрные вены, большенапоминавшие цветом нефть, стали таять, возвращая себе естественный зеленоватыйоттенок.

— Прочь от меня, — закряхтел Виктор и выкинул рукивперёд, будто от кого-то защищаясь, — прочь, выродки! Я ВАС ТУТ ВСЕХ ВЫРЕЖУ!

— Не ори ты, придурок.

Виктор отполз к камню и опёрся на него спиной, жаднохватая воздух. Было так приятно ощутить эту морозную свежесть сибирского леса.

— У тебя привычка такая, вырубаться, а потом ждать,когда тебя кто-то разбудит? Я тебя уже второй раз в таком виде в чувствопривожу.

— Знаешь ли… человека очень просто отправить вобморок, — парировал Виктор и сплюнул.

— Особенно тебя, — Однорукий подал свою стальнуюкультю и Виктор, пошатываясь, поднялся. — В прошлый раз тебя отправил спатьодин удар Когноса, а теперь ты обожрался чужой силой и тоже голову потерял.Сколько можно тебя спасать, сукин ты сын?

— Это последний, — протянул Виктор, подняв голову, —последний…

Через час он уже полностью пришёл в себя. Ониразвели костёр и согрелись, но еды не было, хотя желудок сворачивало от голодаузлом. Однорукий, помимо этого, ещё и терпел постоянную ноющую боль в нижнейчасти груди и боялся, что за время этих весёлых приключений, поломал себепару-другую рёбер.

— Знаешь, Витя, мне казалось, когда я сюда поступал,что буду здесь мочить демонов направо и налево, прямо как герой из американскихбоевиков.

— Ага, как же, — сухо посмеялся Виктор, тяжеловдыхая воздух, — последнее время мы только и делаем, что получаем по самыеяйца.

— Ага, пока эти два монстра тут резались, только иприходилось, что бегать, — сказал Однорукий, ближе наклонившись к костру, —вообще чудо, что мы выжили под таким давлением.

— Я смог их сожрать, — вдруг сказал Виктор, — ихбыло много, но я всех сожрал…

— Чего?

— Души,