Читать книгу "Лучшая месть - Стелла Камерон"

— Очень удобно для тебя! Итак, ты решила отказаться от Тайсона? Почему? Опасаешься, что я выдам вашу общую тайну? Или из каких-то других соображений?

— Нет, потому что хочу быть с тобой.

— И будешь использовать секс, чтобы заткнуть мне рот? — Дело не в этом. Я просто хочу тебя!

— Перестань!

Картер освободился от Эвы, оттолкнул ее на край кушетки и завязал пояс на халате.

— Ты больна! Отвратительна! Мне даже противно вспоминать о том, что я хотел тебя! Хотя это было всего лишь естественное желание, которое испытывает каждый мужчина к любой сексуальной женщине. Я просто хотел побыть между твоих ног и насладиться столько раз, сколько бы смог.

Эва закрыла его рот поцелуем.

— Нет, Картер! Ты трогательно-нежный! Ты очень красивый! В этом можешь не сомневаться. Но в тебе есть еще кое-что, о чем мечтает каждый нормальный мужчина. Ты — настоящее олицетворение природы со всем ее эгоизмом. Ребенком я мечтала о таком мальчике.

— Но я уже давно не мальчик! Не надо об этом. Можешь не беспокоиться о том, что я расскажу кому-то о твоих отношениях с Тайсоном. Да, я хотел унизить тебя за то, что ты так долго меня дурачила. Но теперь передумал. Кроме того, у меня нет никакого желания компрометировать Тайсона. Хотя кругом все толкуют, будто я не хочу, чтобы он вошел в правление вместе с Келхауном. Ложь! Я тут ни при чем. Уверен, он и сам этого не хочет. Тайсону нужен старт. А уж какой именно — пусть решит сам, без моей помощи!

— Но ты сказал…

— Я многое говорил, потому что был зол. Мы были обручены с тобой или что-то вроде того. Это оказалось ошибкой. Но я все-таки на что-то надеялся. Ты была самой богатой девчонкой в округе, и с помощью твоих денег я мог добиться всего, чего хотел, и поехать куда угодно. Но вскоре твой папенька понял, что деньги Бифа Келхауна вместе с твоими составят огромное состояние. Ты могла бы воспротивиться этому браку, но не захотела, потому что замаячила реальная перспектива стать самой богатой женщиной уже в графстве. Если, черт побери, не во всем штате… Я понимал, что не смог бы дать тебе всего этого. Но был глубоко уязвлен. Сейчас, естественно, от обиды не осталось и следа…

Эва встала с кушетки и гордо подняла голову. В висевшем на стене большом зеркале отражалось все ее обнаженное тело, ради обладания которым любой мужчина мог бы застрелиться.

— Ты дурак! — презрительно сказала она. — И всегда им был. То, что твои слова — правда, не имеет никакого значения. Я готова забыть все то, что ты сейчас сказал, потому что всегда считала, что мы нужны друг другу. Кстати, я не раз говорила об этом и тебе. Я нужна тебе, чтобы вложить деньги в газету. А ты просто нужен мне…

— Нужен, — перебил ее Картер, — поскольку ты опасаешься, как бы я не сорвал с тебя фальшивое покрывало холодной собственницы и не показал всему свету, кто под ним скрывается. А именно — особа, которая предпочитает иметь дело не с мужчинами, а с безусыми мальчишками. К тому же ты до смерти боишься, что тебя разгадает Даллас. Он, видимо, совершенно уверен, что поместил тебя на уютном, мягком облаке, на котором ты можешь нежиться и плыть по жизни, не нарушая его покоя.

И Картер зло рассмеялся своей шутке. Эва задохнулась от негодования.

— Я… — начала было она, но Картер не дал ей договорить:

— Хватит! Довольно слов! Тебе абсолютно не надо меня бояться. Сегодня утром ты полностью заплатила мне долг, который я не надеялся от тебя когда-либо получить. А теперь одевайся и уходи!

— Нет!

— Говорю тебе — убирайся отсюда! Мне надо работать. Надо найти покупателя!

Эва нахмурилась.

— Что ты намерен продать? У меня есть деньги.

— И ты согласна купить газету?

Эва промолчала. Картер внимательно посмотрел на нее и ехидно улыбнулся:

— Да нет же! Ты не пойдешь на это. Но какой-нибудь дурак — может! А я очень хотел бы сменить декорации.

— Ты никогда не уедешь из Глори. Во всяком случае, без меня. Но я уезжать не собираюсь.

— Ошибаешься! Я хочу создать что-нибудь совершенно новое. И непременно в большом городе. Почему бы нет? Я очень даже приличный журналист. Но рядом должна быть не ты. Больше всего мне подойдет Мельвира.

— Но ведь она тебя бросила.

— Я ее не виню за это, поскольку намеренно никогда не давал ей возможности забыть Бифа. Это лишало ее возможности защищаться. Мельвира никогда бы не ответила ни «да», ни «нет» на вопрос о своей связи с Бифом, что давало мне право дать ответ за нее. И я предпочитал «да»! Хотя, черт побери, абсолютно ничего не знал наверняка. Но тем самым давал возможность себя дурачить. Это меня вполне устраивало. Да и ее, думаю, тоже. Так что теперь Мельвира вполне заслуживает того, чтобы я к ней вернулся. Что я и намерен сделать, попросив принять меня.

— Она не согласится. Уже всему городу известно: Мельвира заявила, что не хочет больше тебя видеть.

— Это так. Она действительно не хочет меня видеть. Но я все же намерен попытаться.

— Картер, право, не стоит со мной так обращаться. Нам надо пожениться. И я стану для тебя самой лучшей женой в мире. Об этом будет знать весь город. Все женщины позеленеют от ревности. Я стану миссис Картер Лароуз. Мы начнем издавать новую газету. Жаль только, что потеряно столько времени. Но мы наверстаем это, мой дорогой любовник! Ведь я все еще остаюсь твоей девочкой.

— Ты не девочка!

— Не смей со мной так разговаривать! — воскликнула она, теряя самообладание. — Я уже сказала, что принадлежу тебе и готова подчиниться любому твоему желанию во всех смыслах этого слова.

Картер протянул руку к столу, взял пульт дистанционного управления аудиосистемой и вновь включил музыку.

— То, что ты не способна серьезно спорить, для меня не секрет, — сказал он. — Поэтому надень, пожалуйста, лифчик, платье, туфли и уходи. Будь осторожна на лестнице. На таких высоких каблуках очень легко оступиться и скатиться по ступеням…

Офис шерифа находился в уродливом квадратном здании около пожарной станции на углу Пекан-стрит и Мэйн-стрит.

Даллас сидел на неудобном стуле с прямой спинкой и уже начинал терять терпение. В преддверии нового пробуждения грозы теплый пар поднимался от мокрой, перепревшей земли. В кабинете Ника с наглухо закрытым единственным окном было нестерпимо душно.

Рей застыла в своей любимой позе на краешке старенького, потертого кресла, зажав ладони между коленями. Лицо ее было бледным как полотно, на лбу выступили капельки пота.

Всю первую половину дня оба провели в Мейконе, собирая факты, которые могли иметь хоть какое-то отношение к исчезновению Джинни. Вернувшись в Глори, они тут же направились в полицейское отделение Ника Серба.

— Я уверена, Лес Макайвер знает что-то о смерти Уоррена, — вдруг заявила Рей. — Ведь он сразу же уехал из Мейкона. И даже вовсе из страны. Причем не сказал никому ни слова!