Читать книгу "Мой бывший бывший-2 - Джина Шэй"

От таких предупреждений у меня засосало под ложечкой.

Не зря.

Мама говорит, а у меня что-то умирает внутри. То, что она говорит — это какой-то кошмар.

— Я тебе не родная? — боже, это даже произносить страшно. Моя мама, родная мама, та, что учила меня сдержанности и манерам — не моя? — Ты забрала меня?

— У любовницы твоего отца, да, милая, — мама морщится и снова промакивает незаметную мне слезу в уголке глаза, — когда я потеряла своего ребенка — я знала, что твой отец меня бросит. Он хотел наследника, он выставил бы меня виноватой в выкидыше. А его любовница… Обычная девка, он с такими постоянно что-то крутил и забывал о них уже через час после горячей ночи. Она обиделась, что твой отец меня не бросил, и не сказала ему о тебе, хотела родить тебя в клоповнике. Без денег, без мужа… Боже, дорогая, я была в ужасе. Я тебя забрала. Я заплатила акушерке и врачу, забрала тебя себе, ради твоего будущего. Я заботилась о тебе как о родной. А чтобы было бы у тебя там? Нищета? Сказки о гордости мамочки вместо обеда и завтрака? Вместо хорошего образования — пожелания стараться сильнее? Вместо благополучного будущего — байки, что талант всегда пробьется?

Б-р-р!

Меня передергивает. В носу отчаянно свербит. Если так подумать — что бы у меня было, и вправду?

— Спасибо, мама, — голос все-таки начинает дрожать, — спасибо, что меня забрала. Я… Мне все равно, что ты меня не рожала, вырастила-то ты.

— Ох, детка, — мама болезненно морщится и всхлипывает, пряча лицо в платке, — вот бы твой отец был с тобой согласен. Вот только если он узнает, что я его обманула…

— Но откуда он узнает? — удивляюсь я. — Я не скажу, честно!

— Узнает, — мама всхлипывает еще громче, а потом выдвигает свободной рукой ящик туалетного столика, вытаскивает оттуда пачку фотографий, бросает мне на колени, — смотри.

На фотографиях парочка. Парень, темноволосый, видный, с яркими глазами. Я смутно припоминаю, что даже видела его как-то раз, когда мы как-то с мамой ходили на вечеринку к её знакомой. Так себе была та знакомая — мама с ней быстро поссорилась, видела я её только один раз, но парня с ярко-синими глазами запомнила. Ветровы… Да, кажется, такая была фамилия у его семейства. Мы с ними не общались, они нам ровней не были, но фамилия была на слуху.

Парень на фотках был не один. С девушкой. И…

Дьявол! Знай я точно, что никогда не позволила бы себе так откровенно обниматься с кем-то кроме Андрея, я бы заподозрила себя в ведении двойной жизни.

Пожалуй, только папина горбинка носа меня от этой девицы и отличала. Остальные отличия были не столь очевидны. И... Блин. Она точно не торчит у стилистов и визажистов. Почему её небрежность выглядит такой приятной для глаз? Лично я на таком ветру точно бы выглядела растрепанным чучелом.

— Кто это такая вообще? — я с трудом не отшвыриваю от себя фотки.

— Твоя сестра, — это мама выдавила с неожиданной враждебностью, — двойняшка. У той… стервы родилась двойня. Я столько денег заплатила этим ублюдкам, а они даже не соизволили мне сказать о второй девчонке. Отдали ее этой, решили, что так она будет меньше качать права.

Моя сестра…

Я просто пытаюсь представить, как это будет — если вдруг у меня появится взрослая сестра. Никак. Нет, ничего хорошего в перспективе это мне не несет. У нас были разные условия, разумеется, это будет вменяться мне в вину. Да и появляться с ней в среде моих подруг… Ну как? Она не наша, не нашего круга, совершенно не понятно, что нашел в ней сын приличного семейства. Наверняка же ни манер, ни образования, ни-че-го.

И… Могу себе представить, что будет, когда папа узнает о её появлении…

Только что будет с мамой?

Я ведь не идиотка, я прекрасно представляю, кто мой отец. Он неоднократно подчеркивал, что превыше всего ценит свои семейные обязательства, и требовал абсолютной искренности и подчинения. Не один раз обозначалась тема, что мою мать он ценит главным образом за сам факт моего рождения, во всем прочем у неё…

— Есть недостатки, — дипломатично и холодно улыбался папа. Как бы я иногда ни хотела, чтобы между родителями хоть самую малость было потеплее — но с каждым годом их взаимная холодность только усугублялась. Я даже думала, что после моего совершеннолетия отец с мамой разведется, но он четко обозначил, что его обязательства имеют более долгую длительность. Менять маму на молодую любовницу он не стал — уже спасибо. Вот только… Это ведь было из-за меня. Из-за того, что мама родила ему меня. Ну, он так считал.

И если он узнает, что она забрала меня у его любовницы…

Господи, да он же сам виноват. Ему стоило меньше крутить шашни, ему стоило чаще быть дома с женой.

Но обвинит он маму, разумеется…

— Мы что-то можем сделать? — я переплетаю пальцы на коленях. — Можно как-то сделать, чтобы папа о ней не узнал и ничего тебе не сделал?

— К сожалению, — мама тяжело вздыхает, — наша ситуация не решается радикально. Эта… Девушка уже стала членом влиятельной семьи. И информация о моем обмане уже достигла ушей чужих людей. Если я попробую избавиться от этой выскочки надежным способом… Твой отец тут же все узнает.

От того, что говорит мама, у меня посасывает под ложечкой. Я понимаю, о чем она.

Хотя…

Существование моей “сестренки” — разве не ошибка? Следствие лжи жадных людишек, не способных даже сказать правду до конца. Сказали бы они о нас обеих — и не было бы над нами никакой угрозы сейчас. Мама бы забрала обеих. Я в этом уверена. Но сейчас… Сейчас это, разумеется, никому не поможет.

А мы… Мы ведь не собираемся никого убирать радикально! Мама проговаривает это вслух, значит — не рассматривает эту идею всерьез.

— Нужно что-то сделать… Нужно как-то развести эту соплячку с Ветровым, до того, как слухи о ней дошли до твоего отца. Как-то насмерть её рассорить с муженьком, чтобы его от неё тошнило. Пусть возвращается к своей мамочке и не вылезает из своих трущоб больше никогда, — раздраженно бормочет мама, а я отвожу глаза в сторону.

Неприязнь портит её лицо. Очень сильно. И пусть она обоснованная, мне все равно не очень-то приятно видеть маму вот такой.

Она замирает и резко разворачивается ко мне — я аж вздрагиваю. Мамины пальцы сжимаются на моем подбородке, крутят мое лицо из стороны в сторону.

— Я кое-что придумала, — наконец заключает она, отрываясь от созерцания, — только… Детка, я пойму, если ты откажешься. Возможно, это слишком для тебя. Возможно… Возможно, мне следует принять ту судьбу, что определит мне твой отец если узнает правду... Может, родная твоя мать сможет любить тебя так, как я. Может быть, через пару лет твой отец даже разрешит нам с тобой иногда видеться…

— Нет… — я ловлю маму за руку, потому что то, что она говорит — действительно самый неприемлемый для меня вариант развития событий, — нет, мама, я этого ни за что не допущу. Скажи, что мне надо сделать...