Читать книгу "Границы (без)опасности - Валерия Савельева"

Честно, если бы она ещё раз повторила эти слова, Вероцкий поверил бы, что иногда его мать бывает неправа.

* * *

Была у меня подружка, которая обожала повторять: «Нет лучшего снотворного, чем секс». Серьёзно? Если бы она попробовала вякнуть мне это сейчас, получила бы в глаз. И плевать, что столь агрессивное поведение не соответствует образу настоящей леди.

Я лежала, положив голову на руку Стаса, чувствовала, как он лениво перебирает пряди моих волос, глубоко, размеренно дышала… и не могла заснуть. Совсем. Мысли бродили где-то в заоблачных далях, лениво перекатывались по черепушке, но отрубиться не позволяли. Хотя после первого захода был душ, в который телохранитель сам нагло меня оттащил, заявив, что промокшие под дождём барышни обязаны хотя бы так попытаться справиться с возможной простудой. А потом был второй заход, потому что ночную рубашку я выбрала слишком вызывающую, а Стас решил всё же «поговорить» и завалился в мою комнату как раз в процессе её надевания.

И теперь мы лежали на моей кровати. Просто лежали, а тишина казалась тёплой и приятной.

Я не была против. Но всё происходящее до сих пор казалось каким-то невероятным сном, из которого ужасно не хотелось выныривать. И рушить его не хотелось, хотя на языке вертелась сотня фраз, куча вопросов. От судьбоносного «Завтра это закончится?» до простого «Что же изменилось?». Но я молчала, решив: пусть всё идёт своим чередом. Если с утра господин телохранитель решит, что снова обязан вернуться к исполнению рабочих обязанностей… что ж, так тому и быть. Полно. Я устала.

И теперь была просто счастлива. Возможно, именно поэтому сон не шёл?

Ощутила, как рука Станислава осторожно потянула меня за волосы, и покорно подняла голову, подставляя губы поцелую. Легкому, неспешному и такому прекрасному. Боже, если ты есть, я готова молиться тебе день и ночь, лишь бы эти поцелуи, эти мгновения никогда не заканчивались!

– Боже, – словно вторя моим мыслям, простонал Стас и прислонился лбом к моему лбу, – я не хочу никуда уезжать.

У меня сердце дрогнуло, так отчаянно это прозвучало. Нет, мы не говорили друг другу слов любви. С меня хватило одного спонтанного признания, Станислав… не факт, что он испытывал то же, что и я. Но желание «не уезжать» почему-то показалось сродни признанию.

– Почему? – прошептала я, неосознанно принимаясь чертить пальцами круги у него на груди. От нервов. Но нервов приятных.

– Мы здесь как в вакууме, – отозвался он. – Заперты вдвоём в квартире, вокруг ни единого знакомого человека, ни единого живого существа, которое бы нас знало и могло бы помешать.

– С этим ты сам успешно справлялся, – усмехнулась я, ловя его взгляд.

Сейчас даже в полутьме я видела золотые искорки в глазах Стаса, но от возбуждения зрачок полностью поглощает радужку. Эх, знала бы я это раньше, дожала бы господина телохранителя ещё в первый раз! Хотя сейчас мне было приятно: он тоже ощущает её – нереальность происходящего, словно мы попали в сказку. Ведь у любой сказочной принцессы бывали тяжёлые времена, правда? А для меня переломный момент наступил вчера.

Вопрос в одном: сумеем ли мы – я? – это удержать? И хочет ли того Стас?

Следующие его слова во всех смыслах меня поразили. В самое сердце.

– Извини, – пробормотал телохранитель, целуя меня в щёку. Он уткнулся носом в мою шею и крепко-крепко прижал к себе, словно хотел сломать рёбра. Почему даже от этого, особенно от этого, я получила такой кайф? – У меня сложно с привязанностями. А к тебя я начал привязываться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сердце снова ёкнуло. Замерло на мгновение, чтобы потом продолжить бег, но мне казалось, с каждым разом оно замирает всё на более долгое время. Господи, если я так и дальше буду реагировать на каждую фразу телохранителя обо мне, в конце концов сердце просто остановится.

– Ко мне? – пробормотала почти беззвучно, но Стас услышал.

– Регина Денисовна, вот не начинайте, вы прекрасно знаете, что являетесь огромным соблазном для мужчин, – усмехнулся он, вновь начиная играть с моими волосами. А потом добавил удивительно тёплым голосом, таким трогательным, что сердечко вновь было готово остановиться: – Я просто понимал, что это неправильно, мне нельзя привязываться к клиенте. Нельзя, чтобы было… вот так.

– Как так? – спросила я.

Стас сглотнул.

– Как сейчас, – он обвёл рукой комнату, завершая полукруг на моём плече и легонько его сжимая. – Мы вдвоём в каком-то вакууме, я всё-таки не удержался, а теперь лежу тут и не могу заткнуться, – как-то до обидного горько усмехнулся Стас.

– Мне нравится, – проворчала в ответ. – Но всё в любой момент можно исправить, вы уже это делали, Станислав.

Слова всё же сорвались с языка, не удержались. А кто до начала этого разговора уверял себя, что устал и не хочет больше ругаться? Не я ли? Я. Вот только спасибо телохранителю: он, хоть и услышал их, комментировать не стал. Лишь сильнее сжал моё плечо и продолжил:

– С контролем эмоций у меня тоже проблемы, Регина, так и знай. Разбередила это осиное гнездо, разгребай последствия.

Он вдруг замолчал, заёрзал, заставляя меня сесть, подтянув простынь к груди, а потом поднялся сам. Пристальный, напряжённый взгляд был заметен даже в темноте. Не знаю, какое осиное гнездо я разворошила, но этот Стас был иным. Всё тем же, но Иным. То, как он смотрел, как двигался, как говорил… я ведь всё время видела это где-то внутри, но не могла достучаться. Как всего один день – нет, даже несколько часов – смогли это сотворить?

Может, я всё же попала в сказку? На нас с Леркой напали собаки и мы сейчас лежим где-нибудь, наслаждаясь прекрасными галлюцинациями, пока тело потихоньку умирает на операционном столе?

– Ты что-то хотел сказать? – выдавила я.

Стас кивнул, но вместо слов вдруг снова подался ко мне. Будто сейчас что-то обязательно решится, и он срывает с моих губ последний поцелуй.

– Просто знай: да, мне было важно, что ты и так не одна, но… – он замялся, – в общем, теперь абсолютно плевать, сколько у тебя и кого. Плевать, что твой шеф меня прибьёт, если узнает, и подыщет другого телохранителя…

А я сидела, хлопала глазами, и тупо не понимала, о чём он. Что за «сколько у тебя»? И за что его убивать?