Читать книгу "Двойное дыхание - Татьяна Соломатина"

А через неделю уж зажарили так зажарили.

Они-то там уже через полчаса, как матушка Земля через дырявый атолл на космический газон высморкалась, уже всё знали. Да сколько ж такую весть утаишь, будь ты хоть троекратно «богоизбранный», когда все скважины горюче-смазочные на планете разом опустели!

«НЕФТЬ ЗАКОНЧИЛАСЬ НА ПЛАНЕТЕ!» – хором выдохнули в народ мировые СМИ. Ну, то есть ВСЯ нефть закончилась.

Паника и обвал на бирже!

Глава Нефтепрома застрелился!

Председатель акционерного общества «Главгаз» выбросился из окна своей лондонской шестнадцатиэтажки, по дороге нанеся себе пулевое ранение в голову! Дело закрыто в связи с его бесспорной суицидальной очевидностью!

Дети нуждаются в дешёвых китайских резиновых игрушках!

Вулканизация подорожает в четыре тысячи раз!

Конец силиконовым сиськам и гелевым губам!

Нет нефти – нет презервативов! Нет презервативов – есть СПИД!

МЫ ВСЕ УМРЁМ!!!

Ага. Видимо, до сих пор наивно полагали, что мы все будем жить вечно. Простите.

Ну и так далее. Сами понимаете, умные. Вечно жить если и собираются выжившие к моменту настоящих записок, то, видимо, на каком-нибудь ином, «альтернативном», виде топлива. Я лично – на силе духа. Опять отвлекаюсь…

Естественно, началась паника. Как только факт исчезновения из недр планеты Земля жидкого горючего полезного ископаемого стал общеизвестен, началась паника. На бирже и среди подъездных старушек. В перерабатывающей и химической промышленности и в детских садах. В автомобильных концернах и приютах для бездомных собак. В пищевых, фармацевтических, издательских гигантах и маленьких уютных секс-шопах.

Но вы же понимаете, сообщи такое прогрессивному человечеству, оно сразу же забудет о том, что оно прогрессивное, и начнёт себя вести как стая саранчи!

Однако удержали. Уговорили. Упредили-забрехали.

Главы государств и организаций выступали с заявлениями, заверениями и программами, мол, запасы нефти позволяют. А пока запасы позволяют, наши учёные изыскивают пути производства керосина из некондиционных бройлеров, бензина – из поголовья генно-модифицированных телят, а губной помады – из крови, сданной инфицированными павлиньим гриппом, поросячьим триппером и бизоньей гонореей доноров. Призывали успокоиться, расслабиться и получать удовольствие. Обещали, что мир не возвратится к ремеслу, строительству без гвоздей и безаппаратному скотоводству. Напоминали, что солнечную энергию, электричество вкупе с дровами и углём у нас никто не отнимет, прорвёмся, люди мира!

Монополия на нефть и вне божественных форс-мажоров принадлежит государству, а уж в таких условиях тем более. И вы не хуже меня отдаёте себе отчёт в том, что первым остановится и будет стоять намертво, где стоит, транспорт. Так что передвигаться – некоторое время – будут только чиновники и военные. Точнее, военные чиновники. Ибо только они – в отличие от всех остальных, хаотично мечущихся по делам и от нечего делать, – передвигаются всегда с определённой секретной целью. Следом красиво – с эффектом домино – обрушится невидимая невооружённому глазу подслеповатого обывателя конструкция под названием «Экономика». А если вы в последней надежде уткнётесь мыслью в гидро-, тепло– и атомные электростанции, то я напомню вам, что все они собраны из неких вращательных, поступательных и прочих кинематических механизмов, требующих смазки, замены шестерёнок и своевременной доставки к рабочему месту обученной единицы с газовым ключом наперевес. Так что рано или поздно…

Впрочем, я забегаю вперёд. Туда – где меня, журналиста Юрия Васильева, ещё нет. Туда, где случись такое не на самом деле, а как тема, отданная в разработку параллельно нескольким писателям, то в сухом остатке получится примерно одно и то же плюс/минус стиль изложения и талант. Все, кто мало-мальски обладает логическим мышлением и если не минимальными знаниями, то хотя бы доступом к оным, создадут логическую модель того, что произойдёт, паче чаяния, в заданной теме «Нефть закончилась на планете». Пессимисты в оговорённом договором количестве авторских листов построят мрачное апокалиптическое будущее с предшествующей абсолютному хаосу неразберихой из-за стопора всех видов производства. Оптимисты быстренько засадят в лабораторию какого-нибудь очередного Доктора Добро и создадут альтернативные виды энергии и красителей, идентичных натуральным, спасающих планету от дефицита красивой колбасы, качественных любрикантов и дешёвых китайских погремушек. А то и полетят на обетованную землю гуманоидов, накормят их борщом, и те, познав магию сочетания горячей свинины, квашеной капусты и ледяной водки, в благодарность одарят землян сакральным секретом производства горючего для самолётов из мыслеформ (или из той же капусты – почему нет?!). Скептики-юмористы и циники-сатирики щедрыми мазками напишут полотно «Кысь в периоде» или будут проливать на планету нефтяной дождь строго по вторникам и четвергам. И, что самое забавное, всё написанное будет иметь право на существование. «Что на земле, то и на небесах». Если вы о чём-то думаете, это уже существует, тут накормленные и напоенные гуманоиды правы. Как оказался прав Жюль Верн со своими наивными, но весьма точными прогнозами в двенадцати томах 1957 года издания, прочитанных мною между седьмым и восьмым классами на чердаке снятого родителями на лето домика в уездном городке на Волге. Как, весьма вероятно, рано или поздно окажется прав Брэдбери, Азимов и даже Хайнлайн, тьфу-тьфу-тьфу на последнего. Но вся конкретная моя, журналиста с русским именем (и не менее русской фамилией), жизнь разрушилась и состоялась уже как жизнь человека лишь потому, что внезапная пропажа нефти в планетарных масштабах случилась на самом деле.

Так что оставим прогнозы – аналитические и фантастические – общественному бессознательному и вернёмся к моей личной истории после небольшого экскурса в физику лирики.

Знаете, что такое инертность? Ну, конечно, знаете. Вы довольно часто повторяли это слово. Как и я повторял. Поэтому знаете, что «инертность» или, если угодно, «инерция», в переводе с латыни означает «бездеятельность». Это внутреннее свойство всех тел, количественной мерой которых является масса. Чем больше масса тела, тем более оно инертно, то есть тем меньшее ускорение оно получает при действии на него данной силы и, следовательно, тем медленнее изменяет свою скорость.

И закон этот, позвольте заметить, применим не только тогда, когда вы с хмельными подельщиками пытаетесь вытолкать гружённый до потолка пивом BMW из метрового сугроба. Он применим и на этапе выбора машины (ох, как теперь без них?!), и на этапе покупки пива-водки (все же пьют!), и на этапе выбора друзей (друзей не выбирают!), и… инертность, инертность, инертность.

Это сквозной вселенский закон. Запросто дробящий валуны антиматерии и ворочающий социальными глыбами в рамках одной небольшой планетки.

Я же, журналист Юрий Васильев, – маленькая составляющая такой глыбы. Молекула. У меня, несмотря на имя и фамилию, не было имени и фамилии. У меня, несмотря на мысли, не было мыслей собственных никогда позже детства. Я был продуктом социального общества, и я же являлся тем, кто социальное общество продуцировал. Я думал как член социального общества. Я поступал как член социального общества. Я был инертен как это огромное неповоротливое социальное общество, включающее в себя массу всех шестерёнок, хорошо смазанных очищенным перегнанным ректифицированным сознанием. И даже такое сильное одномоментное воздействие было неспособно до поры до времени заставить эту махину изменить скорость ментальных и, что важнее, духовных процессов.