Читать книгу "Ворон - Бертрис Смолл"

Он вылез из ванны и, повернувшись, поднял ее и опустил на пол. Он был готов уже забраться в постель, но Уинн остановила его, объяснив, что кровать намокнет. Они тщательно вытерли друг друга, потом Эдвин задержал Уинн, чтобы насладиться ее красотой. Уинн зарделась от его взгляда. Ее зеленые глаза слегка расширились при виде его обласканного «копья».

Эдвин протянул руку и погладил ее.

— Ты так прекрасна, — произнес он нежным, полным любви голосом. — Никогда не знал, что женщины могут быть такими красивыми. — Он распустил ее волосы, и они упали, окутав ее, как шелковая мантия. — Они черные, словно ночь, и мягкие, как атлас. У Арвела твои волосы.

— Его отец тоже темный, — мягко заметила Уинн.

— Я его отец. Арвел такой же мой сын, как и того, из чьего семени он вырос. Я не хотел пугать тебя и поэтому не говорил раньше, но когда Арвел появился на свет, пуповина обвилась вокруг его шеи. Цвет его тельца, однако, был нормальный. Я освободил его и очистил ему горло от слизи. Это я вдохнул в него жизнь.

Уинн, пораженная, смотрела на Эдвина. Вся страсть мгновенно исчезла.

— Он мог умереть, — прошептала она, ужаснувшись не просто от его открытия, но от того, что ее упрямство могло стоить жизни Арвелу, не подоспей вовремя Эдвин.

— Я был рядом с тобой, чтобы ребенок благополучно появился на свет, — сказал Эдвин, правильно поняв ее мысли. — Я полюбил мальчика с самого первого момента, как увидел его. Он вырастет здесь, в Элфдине, сильным и хорошим человеком.

— Дай Бог, чтобы он был похож на тебя, мой господин. Большего я и не желаю. — Она обняла его за шею и нежно поцеловала. — Спасибо тебе, Эдвин, за то, что спас моего сына, когда ты мог просто дать ему умереть.

— Я никогда не мог допустить такого, моя дикая уэльская девочка.

Нет, я так глубоко люблю тебя. Я никогда не сделаю тебя несчастной, Уинн. Никогда!

— Не говори так, мой господин. Это слишком серьезное обещание.

Он взял ее на руки и медленно понес к кровати.

— Ты будешь со мной счастливее, чем когда-либо прежде, моя прекрасная жена, — ответил он, нежно укладывая ее на покрывало, прижимая к подушкам и целуя до тех пор, пока у нее от удовольствия не закружилась голова.

Счастливее, чем прежде? Возможно ли сейчас такое? Когда-то, о, это было, кажется, так давно, она думала, что счастливее ее нет на свете женщины. Когда-то, давно, но то время прошло. И она начала понимать, что, похоже, оно никогда не вернется. Она гладила сзади его тело и чувствовала покалывание под пальцами. Когда он вновь начал осыпать ее поцелуями, ее пальцы переплелись в его густых волосах Его теплый и слегка влажный рот целовал и покусывал ее тонкую шею.

Она разожгла его чувства. Ее пахнувшая лавандой кожа была живым шелком под его пальцами. Волосы, как вороново крыло, такие мягкие и благоуханные. Он чувствовал бег крови в ее теле, где бы ни касался его губами. Он начал посасывать ее соски, которые, казалось, так и манили к себе. Эдвин эгоистично радовался, что у Уинн нет молока, иначе ему было бы отказано в этом удовольствии.

Уинн не могла припомнить, чтобы ее тело было столь чувствительным, так чутко откликалось на его ласки. «Может быть потому, что это было так давно», — виновато рассуждала про себя Уинн. Она вся трепетала от каждого прикосновения его губ, и тупая боль начала тянуть низ живота. Она тихо постанывала и неуловимыми движениями тела побуждала его овладеть ею, но тан не торопился. Он желал ее с самого первого момента, как увидел. Их прежние любовные утехи во время ее беременности лишь возбудили его плотский аппетит.

Он устроился рядом с ней, и они начали ласкать друг друга. Ее губы посинели от его поцелуев, но она не чувствовала боли. Она нащупала пальцами боевые шрамы на его теле, когда ласкала его. Она выскользнула из объятий и поцеловала каждый огрубевший кусочек кожи, а он вздрагивал от ее прикосновений. Он перевернулся на спину и посадил се на себя.

— Ты ведь не боишься страсти, правда? — спросил он, улыбнувшись в ее зардевшееся лицо.

— Нет, даже с самого начала не боялась, — честно призналась она и, подавшись вперед, прикусила его нижнюю губу, возбуждающе коснувшись грудью жестких волос на его груди.

Не в силах больше сдерживать себя, он погладил их и произнес:

— Я хочу продлить это блаженство с тобой, моя дикая уэльская девочка, но мои желания вот-вот взорвутся. Позволь мне хоть раз овладеть тобой, а потом я целую вечность буду ублажать тебя.

— Уинн улыбнулась ему.

— Ты оригинален в своих любовных признаниях, мой господин. Я тоже мечтаю завершить наш союз! — Затем, ему на удивление, она слегка отодвинулась назад. Ее зеленые полуприкрытые глаза сверкали. С глубоким вздохом она томно заключила в себя его плоть. — Ты хотел увидеть мое лицо, когда мы будем любить друг друга этой ночью, — нежно проговорила она, глядя ему в глаза. — Тебе это нравится, мой господин?

— Нет, — ответил он и мгновенно повернул ее так, что она оказалась внизу. — А вот теперь нравится. Жена должна покоряться мужу, моя дикая уэльская девочка!

Уинн рассмеялась ему в лицо.

— Почему?

— Потому что мужчина — хозяин в доме, — последовал ответ, и он неспешно задвигался.

— Между нами никогда не будет мира, мой господин, пока ты не признаешь меня равной в уединении нашей спальни, — ответила Уинн, заставив себя сохранять спокойствие.

— Равной мне? — Он начал делать резкие, быстрые движения бедрами и ягодицами.

— В нашей постели. — Она, слегка задыхаясь, притянула его голову к себе и поцеловала. Ее язычок проскользнул ему в рот.

— Моя дикая уэльская колдунья, — пробормотал он. Ее язычок уже облизывал его горло, зубы покусывали у него мочку уха. Его движения убыстрились.

— Равная тебе! — упорствовала она. Уинн не знала, как долго может это выдержать.

— Да! — почти прорычал он, а она, лежа под ним, откликнулась на его страсть, их тела с силой прижались друг к другу, ягодицы напряглись, а бедра стали скользкими от усилий.

Уинн почувствовала, как забытое восхитительное чувство сильной страсти овладевало ею. Дав волю своим ощущениям, она воспарила, поднимаясь за наслаждениями все выше и выше в поисках полнейшего завершения. Она слышала, как бешено колотилось сердце перед приближающимся для них обоих финалом. Прекрасное лицо Эдвина было искажено яростными желаниями, и как только его страсть прорвалась, он издал победный клич, опускаясь в изнеможении на нее.

Теперь Уинн чувствовала биение его сердца. Ощущение того, как его любовные соки устремились в нее, было пронзительно острым. Она лишь на миг отстала от него в экстазе, впав в полубессознательное состояние, когда восхитительное удовлетворение овладело ею, и она обессилела от наслаждения. Долгое мгновение они так и лежали, не шевелясь, и Уинн поняла, что ей нравится ощущать на себе тяжесть его тела. В нем было что-то успокаивающее. И несмотря на то, что их бурное слияние произошло в годовщину ее свадьбы с Мейдоком, Уинн не чувствовала ничего, кроме счастья. Мейдок ушел из ее жизни так же таинственно, как и появился, а на его месте был человек, которого она любила.