Читать книгу "Красный, белый и королевский синий - Кейси Маккуистон"

Алекс шагает до противоположного конца комнаты, а Нора наблюдает за ним, склонив голову.

– Так ты… боишься надевать что-то слишком яркое в свою первую после признания ориентации поездку домой из-за изнеженных чувств гетеросексуальных техасцев?

– В основном да.

Сейчас она смотрит на него скорее как на целый набор из очень сложных проблем.

– Ты вообще смотрел результаты опросов в Техасе с сентября?

Алекс сглатывает.

– Нет. Я… эм, – он трет рукой лицо, – подумал, что это… заставит меня переживать? То есть я все время собираюсь взглянуть на цифры, но затем просто… отступаю.

Лицо Норы смягчается, но она пока не подходит ближе, чтобы дать ему пространство.

– Алекс. Ты мог спросить меня об этом. Цифры… вовсе не плохи.

Он прикусывает губу.

– Правда?

– Алекс, наши данные из Техаса по тебе нисколько не сдвинулись с сентября. Даже напротив, их симпатия к тебе возросла. И многие неопределившиеся сейчас разозлены на то, что Ричардс так поступил с парнем из Техаса. Все и правда в порядке.

Ох.

Алекс прерывисто выдыхает, проводя рукой по волосам. Он начинает пятиться обратно, подальше от двери, к которой, как он сам осознает, подошел в инстинктивной попытке к бегству.

– Ну хорошо.

Он тяжело опускается на кровать.

Нора осторожно присаживается рядом с ним, и, когда Алекс смотрит на нее, в ее взгляде он читает ту резкость, которая появляется, когда она практически читает его мысли.

– Послушай. Ты знаешь, что я не спец в этих, ну… деликатных эмоциональных разговорах, но… Джун здесь нет, так что… Я просто… Твою мать. Позволь мне попробовать, – продолжает она. – Не думаю, что все дело только в Техасе. Недавно ты был сильно травмирован, и теперь ты боишься делать или говорить то, что тебе действительно нравится и хочется, потому что ты не хочешь привлекать к себе еще больше внимания.

Алекс едва удерживается от того, чтобы рассмеяться.

Нора иногда так походит на Генри в том, что говорит правду в лицо. Но Генри делает это искренне, а Нора оперирует фактами. Иногда ей приходится быть резкой, чтобы заставить его вытащить свою голову из задницы.

– Эм… Что ж… Это… Возможно, отчасти так, – соглашается Алекс. – Я понимаю, что должен начать реабилитировать свой имидж, чтобы обеспечить себе хоть какой-то шанс в политике, но часть меня задается вопросом, типа… серьезно? Прямо сейчас? Зачем? Это странно. Всю свою жизнь я цеплялся за воображаемый образ будущего себя. Типа, план – выпускной, несколько кампаний, затем должность штатного сотрудника и конгресс. Вот и все. В омут с головой. Я собирался стать тем, кто справится с этим… кто хотел этого. И вот он я. И тот человек, которым я стал… это совсем не тот человек.

Нора льнет к нему плечом.

– Но тебе он нравится?

Алекс задумывается. Этот человек другой, может, слегка мрачнее. Более невротичный, но более честный. Более острый ум, более страстное сердце. Теперь это кто-то, кто не хочет связать свою жизнь с работой, но у которого гораздо больше причин, за которые стоит бороться.

– Да, – отвечает он. И твердо добавляет: – Да, нравится.

– Круто, – произносит Нора, и Алекс видит на ее лице ухмылку. – Как и мне. Ты – Алекс. Среди всего этого идиотизма ты единственный, кем когда-либо должен был быть. – Она хватает его лицо обеими ладонями и сжимает его. Алекс стонет, но не отталкивает ее. – Итак, хочешь составить какой-нибудь план на случай непредвиденных обстоятельств? Хочешь, чтобы я что-нибудь предсказала?

– На самом деле, – произносит Алекс немного сдавленно, потому что Нора все еще сжимает его лицо в своих руках. – Я не говорил тебе, что я типа… тайком сдал экзамены в юридический этим летом?

– О! О… юридический, – говорит она так же просто, как сказала «оттрахать» про принца несколько месяцев назад. Простой ответ на то, к чему он сам бессознательно шел все это время. Нора отпускает его лицо, вместо этого возбужденно хватая его за плечи. – Ну вот и все, Алекс. Погоди-ка… точно! Я собираюсь подавать документы в магистратуру. Мы можем сделать это вместе!

– Правда? – спрашивает он. – Думаешь, я справлюсь?

– Алекс. Да. Алекс. – Она опускается на колени перед кроватью. – Алекс, это гениально. Ладно, слушай. Ты поступаешь в юридический колледж, я иду в магистратуру, Джун становится спичрайтером и писательницей и голосом целого поколения типа Ребекки Трайстер или Роксаны Гей, я становлюсь специалистом по данным, который спасет мир, а ты…

– Становлюсь крутым защитником гражданских прав со славной карьерой, вторым Капитаном Америкой, растаптывая дискриминирующие законы в пух и прах и борясь за права обездоленных…

– А вы с Генри станете самой знаменитой геополитической парой во власти…

– А к тому времени, как мне стукнет столько же, как Рафаэлю Луне…

– Люди будут умолять тебя баллотироваться в сенат, – заканчивает Нора, задыхаясь. – Да. Что ж, немного медленнее, чем ты планировал. Но все же.

– Ага, – произносит Алекс, нервно сглотнув. – Звучит неплохо.

Вот оно. Несколько месяцев он балансировал на грани того, чтобы забыть именно эту свою мечту, боясь ее, но облегчение просто поразительное. Словно гора свалилась у него с плеч.

От осознания всего этого Алекс моргает, вспоминая слова Джун, и не может удержаться от смеха.

– Иногда задница у меня просто пылает без всякой видимой причины.

Нора корчит гримасу, узнав стиль Джун.

– Ты… чрезвычайно страстен. Будь Джун здесь, она сказала бы, что выждать – это то, что поможет тебе понять, как лучше всего действовать. Но здесь только я, поэтому я скажу следующее. Ты можешь толкнуть кому угодно что угодно. Ты прекрасный политик и отлично руководишь и объединяешь людей. Ты настолько умен, что большинство людей хотят врезать тебе по роже. Все эти способности лишь разовьются со временем. Так что ты всех порвешь.

Вскочив на ноги, она ныряет в его шкаф, и Алекс слышит звук скользящих вешалок.

– Самое главное, – продолжает она, – что ты стал символом чего-то очень важного.

Нора появляется из шкафа с вешалкой в руке: пиджак, который он никогда раньше не носил, но который она убедила его купить в интернете за непристойную цену в ту ночь, когда они напились и смотрели сериал «Западное крыло» в отеле в Нью-Йорке, позволяя таблоидам думать, что они трахались. Чертов Гуччи – темно-синий бомбер с красными, белыми и синими полосами на поясе и манжетах.

– Знаю, это перебор, но… – она шлепает его курткой по груди, – ты даешь людям надежду. Так что возвращайся туда и просто будь Алексом.

Он берет у нее пиджак, чтобы примерить, затем смотрится в зеркало. Идеально.