Читать книгу "Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР - Валерий Шамбаров"

В первых числах августа обстановка на границе Дагестана и Чечни резко обострилась. В Цумандинском районе произошли столкновения милиции с местными ваххабитами. Очевидно, им предназначалось отвлечь на себя внимание. А 7 августа около 500 боевиков Басаева и Хаттаба по горным тропам вошли в Ботлихский район, заняв ряд сел. Здесь была создана «Шура Дагестана», провозгласила себя единственной властью в республике, а законную администрацию объявила низложенной. Террористы распространяли декларацию о «восстановлении исламского государства Дагестан», «Постановление в связи с оккупацией государства Дагестан». У них имелась и телевизионная аппаратура, в республике начал вещать их телеканал, транслируя материалы ваххабитов и призывая к «священной войне».

Именно эта ситуация послужила толчком к «смене караулов» в Кремле. Мягкость и нерешительность Степашина, его поиски компромиссов с бандитами принесли очень горькие плоды. А когда началось вторжение, он прилетел из Дагестана совершенно подавленным, доложил, что положение катастрофическое, и фактически мы уже потеряли Дагестан, оттуда придется уйти. Но Ельцин оказался настроенным совсем иначе. 9 августа он вполне заслуженно отправил Степашина в отставку. Исполняющим обязанности премьер-министра назначил Путина. И в тот же день, еще конфиденциально, назвал его своим преемником.

Из стенограмм телефонных разговоров сейчас известно, как где-то осенью Ельцин рекламировал Путина перед Клинтоном: «…Наконец, я наткнулся на него, на Путина, и изучил его биографию, его интересы, его знакомых и т. д. и т. п. Я понял, что он надежный человек, хорошо разбирается в том, что находится в сфере его ответственности. В то же время он обстоятельный и сильный, очень общительный и может легко входить в контакт с потенциальными партнерами… У него есть внутренний стержень. Он силен внутренне. И я сделаю все возможное для его победы — законным путем, разумеется. И он победит. Вы будете вести дела вместе. Он продолжит линию Ельцина, ориентированную на демократию и расширение контактов России…».

После расшифровки этих стенограмм посыпались насмешки, что выдвижение Путина «согласовывалось» с США. Однако серьезной почвы под собой они не имеют. Ельцин никогда не был мудрым, но хитрить и темнить он умел хорошо, еще с обкомовских времен. Остается открытым вопрос — насколько он был искренним с Клинтоном? А после югославской трагедии он имел все основания не быть искренним. Понимал, что политику безусловного доверия к Америке надо менять. Но стоило ли об этом распространяться перед «другом Биллом»? Ельцину требовалось, чтобы избрание Путина встретило меньше помех, в том числе с западной стороны. Вот президент и характеризовал его соответствующим образом.

А тем временем в Дагестане обстановка накалялась. К боевикам Басаева и ваххабитам Кадарской зоны со всей республики стекались единоверцы, расплодившиеся благодаря «нейтралитету» Степашина. Но теперь правительство возглавлял не он, а жесткий и волевой Путин. Правда, боевые действия, как и в 1994 г., начались с неразберихи, ведомственных неутыков. Начальник Генштаба Квашнин заявлял, что конфликт в Дагестане — это внутреннее дело России. Значит, и действовать должны внутренние войска, а не армия. Хотя силы МВД не имели тяжелого вооружения, несли серьезные потери. Но Путин взял на себя общее руководство операцией, самовольство генералов пресек, наладил взаимодействие различных ведомств.

Пришло время определиться и в отношениях с Масхадовым. На словах он осудил нападение на Дагестан, но при этом отмахнулся, что Ичкерия не имеет никакого отношения к Басаеву и Хаттабу. Тогда вопрос был поставлен ребром, ему официально предложили действовать против террористов совместно с российскими войсками, а в Чечне уничтожить их базы, склады, лагеря. Он не только уклонился, а выступил с резким протестом против заявления Путина о нанесении ударов по базам в Чечне. С оскорбленным видом возражал, что конфликт в Дагестане — внутреннее дело России, пускай сама и разбирается, на своей территории.

16 августа Дума постановила считать вторжение из Чечни «особо опасной формой терроризма с участием иностранных граждан, направленной на отторжение Республики Дагестан от Российской Федерации». На этом же заседании Путин был утвержден премьер-министром. А уничтожить ваххабитов наметили по очереди. Сперва основные силы навалились на отряды Басаева и Хаттаба в Ботлихском и Цумандинском районах. Их надежды на массовую поддержку дагестанцев не оправдались. Со времен их рейдов на Кизляр население видело в боевиках бандитов. Присоединялись единицы, зато на стороне России выступили дагестанские ополченцы. Террористы укрепились в горах, дрались фанатично и умело (большинство в этих формированиях прошло спецлагеря, было много иностранных наемников и «добровольцев»). Атаки не приносили успеха, оборачивались значительными потерями. Но врагов перемешивали артиллерией, авиацией, ракетами. Их ряды таяли. 23 августа Басаев приказал остаткам своего воинства уходить обратно в Чечню.

После этого контингенты армии и МВД были переброшены на Кадарскую зону. Здесь тоже пришлось вести серьезные бои. Главное село Карамахи было превращено в настоящую крепость с убежищами, подземными ходами. При массированных бомбардировках мирным жителям позволили уйти, но вместе с ними выскользнула и часть боевиков, заняла позиции по окрестным горам. И в это же время, 5 сентября, последовало второе вторжение из Чечни. На этот раз Басаев и Хаттаб собрали под своим началом гораздо больше полевых командиров с их отрядами. Целью объявлялось выручить единоверцев в Кадарской зоне, отвлечь русских на себя.

На самом же деле руководство боевиков построило расчеты как раз на том, что русские войска оттянулись на Карамахи, и на границе осталось только прикрытие. Сочли, что для них открылась возможность прорваться вглубь Дагестана. Двинулись уже на другом участке, в Новолакском районе. В пограничном селе Тухчар приняли неравный бой 12 солдат и офицер 22-й бригады внутренних войск. Когда иссякли боеприпасы, четверо сумели спрятаться. Шестерых пойманных бандиты зверски умертвили со съемкой на видео. Их отряды захватили районный центр Новолакское, несколько сел. Но российское командование бросило мобильную группировку наперерез, врагов остановили в 5 км от города Хасавюрта.

Однако и по самой России разразилась целая серия терактов. 31 августа прогремел взрыв в торговом комплексе «Охотный ряд» в центре Москвы. 4 сентября грузовик со взрывчаткой взлетел на воздух возле жилого дома в Буйнакске. Еще один грузовик через два часа обезвредили возле госпиталя. 8 сентября — взрыв жилого дома в Москве на ул. Гурьянова. Рано утром 13 сентября новый взрыв обвалил 8-этажный дом на Каширском шоссе. Хотя уже велись поиски злоумышленников, проверки зданий. Накануне взрыва участковый милиционер заходил в мебельный магазин в погибшем здании на Каширском шоссе. Узнал, что он сдан в аренду под склад некоему Лайпанову, видел там мешки с «сахаром».

В Москве поднялась паника. Люди организовывали круглосуточные дежурства у своих подъездов. Но и правоохранительные органы, столичная администрация провели беспрецедентную работу. Были проверены чердаки, подвалы, нежилые и сдающиеся внаем квартиры с лицами, как тогда говорили, «кавказской национальности». На расследование были брошены все силы оперативников МВД и ФСБ. Фоторобот «Лайпанова» размножили, его опознали. Риелтор сообщил, что этот человек через их фирму снял помещение под еще один «склад сахара». Уже 13 сентября его обнаружили на Борисовских прудах, там нашли 2,5 тонны взрывчатки, 6 часовых устройств. Установили и личность «Лайпанова» — карачаевец Гочиев.