Читать книгу "Тайна оберега - Татьяна Милях"

– Пошёл вон! – зашипел старший Залевский, угрожая собаке ножом.

Воспользовавшись замешательством мучителя, княжна рванулась в сторону, сумев высвободиться из его хватки. Пан было кинулся за жертвой, но страшные челюсти в секунду сомкнулись на его запястье. Мерзкий хруст сломанных костей резанул слух, истошный вопль оглушил двор, и Залевский выронил клинок. Пытаясь отбиться от здоровой псины, поляк потянулся к оружию, но только он ухватил рукоять, как Гром повалил противника на землю. Жалко трепыхаясь под лохматой тушей, Якуб норовил высвободить здоровую руку и вонзить лезвие в собаку, но челюсти вновь лязгнули, и зубы зверя сомкнулись на горле поляка.

Народ только ахнул, а Болеслав, намереваясь броситься на помощь отцу, спрыгнул с коня. Но тут из подвала выбежал Левашов, а следом за княжичем высыпали и дружинники. После тёмного подземелья люди, щурясь на солнце, не могли сразу разобрать, что произошло, и младший Залевский, осознавая, что он может вновь оказаться под стражей, вскочил обратно в седло и пришпорил коня.

Увидев бегство негодяя, убившего её подругу, Любава неожиданно для себя подлетела к стоящему в толпе охотнику и, выхватив у него лук, прицелилась. Стрела, издав тонкий звон, устремилась за всадником, и через мгновение Болеслав свалился с лошади.

Удовлетворённо стиснув зубы, княжна опустила лук и уже хотела передать его хозяину, как неожиданно охнула и, согнувшись, схватилась за живот.

– Позовите Пелагею! – разнеслось по толпе, и к княжне поспешила знахарка.

Между тем, Грома никак не могли оттащить от пана Залевского. Пёс рычал, не желая разжимать челюсти, Якуб хрипел, захлёбываясь собственной кровью, и когда собаку всё-таки отогнали, поляк был уже мёртв. Евсей удовлетворённо потрепал пса по загривку:

– Спасибо тебе, Громушка, защитил ты и хозяйку нашу, и дитё, ещё не рождённое, – поблагодарил Левашов четвероного друга. Да, польский посол вполне мог избежать людского суда, а вот от божьей кары скрыться не смог.

Евсей осмотрелся, разыскивая глазами жену, и, заметив, как Любава бессильно опустилась на землю, бросился к ней. Подхватив любимую на руки, княжич понёс её в дом.

После всех событий отец Евсея, растерянно глядя на невестку и сына, не знал, что и сказать.

– Видишь, свет моих очей, всё как ты хотел, так и сложилось, – лукаво взглянула княгиня на мужа. – Мечтал ты с князем Засекиным породниться – сын не ослушался, дочку его за себя взял. Да и приданое у невесты оказалось царское.

– Ты знала? – прищурился Фёдор Петрович.

– Любава мне в нашу первую встречу всё и поведала, – призналась Евдокия.

– Почему мне не сказала?

– А ты бы поверил? – насмешливо фыркнула княгиня, и Фёдор, наклонив буйную голову, лишь виновато потупился.

Совсем скоро крик крохотного наследника княжеского рода огласил стены терема.

– Ну что ж, осталось благословить сыночка, – облегчённо вздохнула Евдокия.

– Да, уж… Теперь придётся, – улыбнулся в бороду князь.

Эпилог

Когда муж и жена в любви да в согласии живут, дети часто на свет появляются. Вот и терем в Хлепени не раз оглашал призывный плач новорождённого, а весёлый топот детских ножек неустанно радовал бабку и деда Левашовых.

Прохора с Пелагеей бог тоже стороной не обошёл. Через год после венчания у Доматовых появилась девочка, а ещё через год мальчик народился. Ох, и знатный пир закатил боярин! На крестинах вся Москва гуляла!

Фрола за измену в монастырь сослали. Говорят, он там умом тронулся и по ночам на луну выл, словно волк лесной. В застенки темницы отправили и Болеслава. Король польский сначала вроде шуметь пытался, но после представленных доказательств угомонился. Одним подданным больше, одним меньше – ему особо не тягостно. Только воду мутит вся эта беспутная шляхта да власть королевскую расшатывает. Каждый господин по-своему жить норовит, короля слушать не желает, так с чего ему, государю, за каждого пана убиваться?

Большую часть богатств рода Засекиных, как и хотел князь Алексей Григорьевич, супруги передали на восстановление государства российского. «Зачем им столько богатства? – рассудили Любава с Евсеем. – Одно зло и горе приносит золото людям. Пусть лучше делу доброму послужит…»

С немалым трудом возвращалось всё, что растеряла страна за смутные времена. Более тридцати лет прошло, прежде чем царские войска смогли окончательно выдворить супостатов с родной земли и вернуть Смоленск и другие исконно русские города. В который раз словно птица феникс возрождалась Русь из пепла и, широко расправив сильные крылья, вознеслась над необъятными просторами.

Время неумолимо отсчитывает года и столетия, в бурной реке истории растворяются человеческие судьбы, меняются властители и династии, разрушаются государства, канут в лету целые народы, бесследно исчезают несметные сокровища. Только любовь человеческая, несмотря ни на что, живёт на земле тысячи лет, и, наверное, только любовь и имеет смысл и достойна восхищения. Поскольку только она одна продолжает жизнь на земле и лишь она одна дарует истинное богатство и безграничное счастье.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.