Читать книгу "Жизнь 3.0. Быть человеком в эпоху искусственного интеллекта - Макс Тегмарк"

Какое поведение осознанно?

Умножая в уме 32 на 17, вы осознанно, шаг за шагом, совершаете множество внутренних вычислительных операций. Но, предположим, я показываю вам портрет Альберта Эйнштейна и прошу назвать имя изображенного на нем человека. Как мы видели в главе 2, это тоже вычислительная задача: ваш мозг производит приближенное вычисление функции, которая любой информации о множестве разноцветных точек, полученной от ваших глаз, ставит в соответствие сигналы, управляющие движением мышц вашего рта и голосовых связок. Специалисты по информатике называют эту задачу «классификация изображений» с последующим «речевым синтезом». Хотя в этом случае вычисление намного сложнее, чем простое перемножение чисел, вы справляетесь с ней гораздо быстрее, без видимых усилий и не осознавая последовательности действий, приводящих вас к успеху. Ваши субъективные переживания сводятся только к рассматриванию фотографии, опознанию лица и слуховому восприятию собственного голоса, когда он произносит: «Эйнштейн».

Психологи давно уже знают, что вы можете бессознательно совершать величайшее многообразие всевозможных поступков и действий: моргать и дышать, хватать и подбирать, наконец, сохранять равновесие. Как правило, вы осознаете, что именно вы сделали, но не осознаете как. С другой стороны, поведение в незнакомой ситуации, требующей самоконтроля и следования сложным логическим правилам, абстрактных рассуждений или языкового манипулирования, имеет тенденцию быть осознанным. Это поведенческие корреляты сознания, и они тесно связаны с трудоемким, медленным и контролируемым способом мышления, который психологи называют «Системой 2».

Известно также, что длительной практикой многие обыденные действия превращаются из сознательных в бессознательные: вспомним ходьбу, плавание, езду на велосипеде, вождение автомобиля, набор текста на компьютере, бритье, завязывание шнурков на ботинках, игры на компьютере или игру на фортепиано. Действительно, хорошо известно, что у настоящих специалистов своего дела лучше всего выходит то, что они умеют делать «на автомате», следя за происходящим словно со стороны, и выполняют конкретные действия бессознательно, не привлекая контроль нижнего уровня. Например, попробуйте прочитать следующее предложение, осознанно проговаривая каждую букву, как вы делали, когда учились читать. Вы можете почувствовать, насколько медленнее пошло дело по сравнению с тем, когда вы просто воспринимали текст на уровне слов или идей?

Действительно, бессознательная обработка информации не только возможна, но представляется теперь скорее правилом, чем исключением. Данные свидетельствуют о том, что из примерно 107 битов информации, которые каждую секунду наш мозг получает от органов чувств, мы можем осознавать только крошечную часть, не превосходящую, по разным оценкам, от 10 до 50 бит. То есть от той информации, что перерабатывает наш мозг, сознанию открыта разве что верхушка айсберга.

Все эти данные в совокупности привели некоторых исследователей к мысли, что сознательную обработку информации следует рассматривать вроде этакого генерального директора всего нашего ума, который контролирует принятие только самых важных решений, требующих сложного анализа данных всех органов чувств. Такой подход помогает объяснить, почему как раз в качестве директора компании он обычно не хочет отвлекаться на детали, находящиеся в ведении его подчиненных, но при желании он всегда может получить к ним доступ. Чтобы лучше понять, как работает эта избирательность внимания, посмотрите еще раз на слово «желании», сосредоточив взгляд на букве «а» и, не перемещая глаз, перенесите внимание на весь слог «ла», а затем и на слово целиком. Хотя информация, получаемая мозгом от вашей сетчатки, осталась той же, осознаваемые ощущения теперь иные. Метафора генерального директора также объясняет, почему при накоплении опыта растет роль бессознательного: измучившись при освоении техники чтения и печатания на клавиатуре, генеральный директор делегирует эти рутинные задачи бессознательным подчиненным, чтобы иметь возможность сосредоточить внимание на новых задачах более высокого уровня.

Где же сознание?

Остроумные эксперименты и их анализ привели к выводу, что сознание связано не только с определенными типами поведения, но и с некоторыми участками мозга. Кто в числе главных подозреваемых? Первые зацепки пришли из опыта лечения больных с локализованными повреждениями мозга, возникшими вследствие аварии на дороге, удара, опухоли или инфекции. Но они часто дают лишь предварительные сведения. Например, означает ли тот факт, что поражение задней доли коры головного мозга вызывает слепоту, участие этой доли в формировании визуального сознания, или она просто расположена на пути визуальной информации куда-то еще, где она впоследствии станет сознательной, и информация через нее только проходит, точно так же, как до этого проходила через глаз?

Хотя исследования ни повреждений головного мозга, ни последствий медицинского вмешательства не дают надежных указаний, в каком именно месте формируются осознанные ощущения, они сужают круг возможных вариантов. Например, я знаю, что, хотя я испытываю боль в руке, как будто она и в самом деле возникает именно там, ощущение боли должно зарождаться где-то в другом месте, потому что один раз хирург обезболил мою руку, ничего не делая с ней самой: он просто ввел анестетик мне в плечо поблизости от проводящего нерва, это называется проводниковой анестезией. Кроме того, некоторые люди с ампутированными конечностями испытывают фантомные боли в несуществующей конечности. Вот еще один пример: я однажды заметил, что, когда я закрываю левый глаз и смотрю только правым, часть поля зрения у меня пропадает — врач определил, что у меня отслоилась сетчатка, и прикрепил ее обратно. В отличие от меня, некоторые пациенты с определенными повреждениями головного мозга испытывают одностороннее пространственное игнорирование, из-за которого у них тоже пропадает половина поля зрения, но они даже не замечают, что что-то пропало, — например, они могут не видеть одной половины своей тарелки и съедать только половину лежащей на ней пищи. Получается так, будто половина мира исчезла из их сознания. Но можем ли мы утверждать, что поврежденные области мозга создают пространственные ощущения, или же они просто передают сознанию какую-то информацию о пространстве, как это делает сетчатка глаза?

Нейрохирург-новатор, живший в США и Канаде, Уайлдер Пенфилд, обнаружил в 1930-х годах, что его пациенты ощущают прикосновения к различным частям своего тела, когда он раздражает электричеством некоторые области их мозга, относящиеся к тому, что теперь называется соматосенсорной корой (рис. 8.3). Он также обнаружил, что его пациенты совершают непроизвольные движения различными частями тела, когда он стимулирует области мозга, относящиеся к тому, что теперь называется моторной корой. Но означает ли это, что информация, обрабатываемая в этих областях мозга, соответствует осознанию осязания и совершения движений?

Рис. 8.3