Читать книгу "Homo Incognitus. Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард"

Добравшись до квартиры Алисы, Лэйнг помедлил, не зная, как объяснить свой приход. Но когда сестра открыла дверь и поманила его, Лэйнг тут же понял: она знала, что он придет. Два чемодана, уже собранные, стояли в гостиной. В спальне беспробудным сном спал Фробишер, рядом стоял полупустой ящик виски.

Алиса взяла брата за руку.

– Ты поздно, – сказала она с упреком. – Я давно жду.

Покидая квартиру, она даже не подумала оглянуться на мужа. Лэйнг припомнил, как много лет назад, дома, они с Алисой так же выскользнули из гостиной, где мать лежала без сознания, поранив себя во время запоя.

На лестнице, пока они поднимались в безопасной темноте на 25-й этаж, эхом отдавались звуки мелкой стычки. Теперь на пятнадцати этажах, включая этаж Лэйнга, света не было совсем.

Как буря, не желающая утихать, время от времени налетает новым порывом, так и насилие продолжалось всю ночь, пока Лэйнг с сестрой лежали без сна на матрасе в его спальне.

12. К вершине

Через четыре дня, примерно в два пополудни, Ричард Уайлдер вернулся из телестудии и въехал на автостоянку у здания. Сбросив скорость, чтобы в полной мере насладиться моментом возвращения, он удобно устроился за рулем и уверенным взглядом окидывал фасад многоэтажки. Длинные ряды припаркованных автомобилей покрылись слоем грязи и цементной пыли, летящей через открытое пространство комплекса от строящейся развязки за медицинским центром. В эти дни мало машин уезжали со стоянки, так что свободных мест почти не было, но Уайлдер катался по подъездным дорожкам – доезжая до конца и сдавая назад к отправной точке.

Уайлдер погладил пальцем затянувшийся шрам на небритом подбородке – память о жестокой коридорной схватке накануне ночью. Он нарочно расковырял рану и с удовлетворением взглянул на окровавленный палец. По пути с работы Уайлдер гнал на полной скорости, словно пытался вырваться из злобного сна, гудел клаксоном и кричал на других водителей; теперь он был спокоен и расслаблен. Сам вид пяти высоток умиротворил его, как всегда, предоставив реальность, которой не хватало в студии.

Уверенный в том, что найдет свободное место, Уайлдер продолжал объезжать стоянку. Изначально он парковался, как и его соседи с нижних этажей, в рядах по периметру стоянки, но в предыдущие недели он постепенно придвигал машину к зданию. То, что начиналось как безобидная игра тщеславия – ирония по отношению к самому себе, – скоро превратилось в серьезный процесс, очевидный показатель успеха или поражения. После нескольких недель восхождения на высотку он почувствовал, что вправе парковаться в тех же рядах, что и его новоиспеченные соседи. В момент триумфа, когда он взберется на 40-й этаж, его машина встанет рядом с дорогущими развалюхами у самых стен.

Прошлой ночью Уайлдер несколько часов удерживался на 20-м этаже и даже за несколько минут неожиданной схватки достиг 25-го. К рассвету его вынудили отступить с занятых позиций к предыдущему базовому лагерю на 17-м этаже – в квартиру ассистента режиссера с телестудии, бывшего собутыльника по фамилии Хиллман, который с неохотой приютил кукушонка в своем гнезде. Захват этажа, по строгой квалификации Уайлдера, значил больше, чем случайный захват заброшенной квартиры. Свободных жилищ в высотке были уже десятки. Уайлдер выбрал для себя более сложную версию восхождения – новые соседи должны признать его за своего, за человека, получившего права на квартиру не просто грубой силой. Коротко говоря, он должен стать им нужным.

На 20-й этаж Уайлдер попал в результате одного из демографических капризов, которые сопровождали его восхождение. Во время местных стычек, заполнявших ночь, он помог заблокировать сломанную дверь квартиры на 20-м этаже. Там проживали две специалистки по фондовому рынку. Сначала чуть не выбив бутылкой шампанского мозги Уайлдеру, когда он сунул голову в дверной проем, они затем с радостью приняли его предложение помощи – он был восхитительно спокоен в минуты кризиса. Старшая из женщин, яркая блондинка лет тридцати, даже сделала Уайлдеру комплимент, назвав единственным здравомыслящим мужчиной в высотке. Уайлдер, со своей стороны, рад был играть роль хозяина дома, а не изображать вождя народа и Бонапарта на баррикадах в лифтовых холлах или объяснять необученной милиции из редакторов журналов и финансовых директоров, как атаковать защищенную лестницу или захватывать вражеский лифт. Помимо прочего, чем выше он забирался, тем в худшей физической форме находил местных, – долгие часы на велотренажере готовили их только к долгим часам на велотренажере.

Оказав помощь двум женщинам, Уайлдер коротал время до рассвета, попивая их вино и напрашиваясь на приглашение переехать в их квартиру. Как обычно, он размахивал кинокамерой и рассказывал про документальный фильм о высотке, приглашая женщин появиться на экране. Однако такое предложение их особо не впечатлило. Если на нижних этажах жильцы с радостью готовы были участвовать в программе и выплакать свои горести, жители верхних этажей уже все бывали на телевидении, многие и не по разу, в качестве экспертов в актуальных программах.

– Телевизор нужен, чтобы его смотреть, Уайлдер, – строго сказала одна из женщин. – А не чтобы в него лезть.

Вскоре после рассвета появились члены женского диверсионного отряда. Их мужья и спутники кто переехал к друзьям на другой этаж, кто совсем исчез. Вождица, пожилая детская писательница, в ответ на предложение стать звездой документального фильма только сердито зыркнула на Уайлдера. Поняв намек, он раскланялся и вернулся на промежуточную базу, в квартиру Хиллманов на 17-м этаже.

В тридцати футах от машины Уайлдера, который вознамерился найти достойное своего нового положения место, бутылка рухнула на крышу чьего-то автомобиля, разлетевшись облаком блестящих осколков. Бутылка прилетела с далеких высот, чуть ли не с 40-го этажа. Уайлдер притормозил машину, почти остановив ее, подставляясь, как мишень. Он даже готов был увидеть фигуру Энтони Ройяла в белой куртке у перил пентхауса – в позе мессии – и белую овчарку у его ног.

За последние дни Уайлдеру довелось несколько раз мельком увидеть архитектора – тот исчезал в экспроприированном лифте, уносясь в цитадель верхних этажей. Вне всяких сомнений, он нарочно выставлялся перед Уайлдером, маня вверх. Иногда казалось, будто Ройял непостижимым образом знает про затаившуюся в чердаке мозга Уайлдера мутную фигуру биологического отца, мелькающего в высоких окнах детской. Сознательно ли Ройял играет эту роль, надеясь, что сложные чувства Уайлдера по отношению к отцу поколеблют его решимость к восхождению?.. Уайлдер ударил тяжелыми кулаками по рулевому колесу. Каждую ночь он становится ближе к Ройялу, делает несколько шагов к последней схватке.

Под шинами захрустели осколки стекла. Прямо перед глазами Уайлдера, в первом ряду, предназначенном для жителей верхнего этажа, оказалось свободное место – раньше там стояла машина погибшего ювелира. Без колебаний Уайлдер повернул руль и встал на свободное место.

– Давно пора…

Свободное место – хорошее предзнаменование. Он не спеша выбрался из машины и прошагал ко входу с видом состоятельного землевладельца, только что прикупившего гору.