Читать книгу "Звезда моей души - Татьяна Устименко"

В свою очередь Ребекка, удачно соединившая в себе не только кровь двух враждующих рас, но и такие, казалось бы, абсолютно несовместимые черты характера, как рассудительность и взбалмошность, ужаснулась черным последствиям организованного Финном заговора и поклялась восстановить попранную справедливость, искупив грехи деда. Финдельберг умер спокойно, взвалив на внучку опасное наследие своей бурной молодости.

Притворившись послушной воле богини Банрах, рыжеволосая воительница втерлась в доверие к девочке, за которой ей поручили следить, на самом деле собираясь использовать Наследницу не только в качестве объекта интересов змееликой, но и ради достижения собственных целей. Выслушав исповедь деда, распростертого на смертном одре, воительница получила от него покоробившийся от старости кусок пергамента, содержащий в себе спасение всего Лаганахара. А точнее, часть спасения…

Жаль, конечно, что Финн передал ей всего лишь треть древнего манускрипта, доверительно сообщив: найти остальные две части, а также правильно их применить способна лишь та, которую называют Наследницей сгинувших кланов, несущей в себе остатки былой мощи эльфов. А откуда он, спрашивается, все это узнал? Да Тьма его разберет, но знает точно — и вот хоть тресни. Ну, скажем, озарение на деда снизошло перед кончиной и он начал пророчествовать. И стоило ли удивляться тому, что именно на эту же Наследницу имела виды и сама богиня Банрах?..

Сложно сказать, какие именно силы сыграли на стороне Ребекки, столь удачно сведя ее с умирающей от холода и голода Йоной. Но факт остается фактом — их встреча произошла, сложившись вполне благоприятно. И вот на этом везение закончилось, ибо дальше началось непредвиденное…

Ребекка полюбила. Нет, конечно же не так, как любят мужчину — жениха или супруга, а так, как привязываются к младшей беззащитной сестренке, нуждающейся в помощи и опеке. Эта девочка, хрупкая, наивная и крылатая, вызвала в ней не враждебность и отторжение, а лишь восхищение и умиление, спровоцированные ее добротой, открытостью и непосредственностью.

Вопреки собственным корыстным, пусть и благим, намерениям Ребекка поняла — она никогда не сможет просто использовать Йону, не учитывая ее желания, мечты и устремления. А к тому же эта девочка преследовала ту же самую цель — она намеревалась спасти Лаганахар, правда, непонятно каким образом. Еще никогда промысел судьбы не облекался в столь хрупкую и ранимую оболочку, совершенно не тянущую на роль народного героя. А впрочем, все обстояло совсем не так. Под слабой оболочкой скрывалась железная сердцевина, да к тому же в самой девочке спонтанно прорезалось множество талантов, что безмерно удивляло воительницу и повергало в благоговейный трепет.

Ребекка всем сердцем привязалась к той, которую караулила по приказанию богини Банрах, но преданно оберегала по велению собственного сердца — любящего, справедливого и благородного. Невинный предатель — да разве такие бывают? Видимо, да. «Останови ее!» — подсказывали долг и кровь многочисленных поколений жриц змееликой. «Охраняй ее и помогай ей, ведь того хотел твой дед!» — повелевали совесть и чувство справедливости. А посему Ребекка тщетно металась между приказанием и собственным желанием, пока не запуталась окончательно и не погрузилась в пучину отчаяния…

Если хочешь стать счастливым, то не увлекайся борьбой с не зависящими от тебя обстоятельствами, прими простые истины бытия такими, какими они являются в реальности, и не трать жизнь попусту, расходуя ее на их доказательство. Не строй из себя умника и силача, ведь где-то поблизости всегда найдется тот, кто окажется заведомо сообразительнее, могущественнее и благополучнее тебя. Не воюй с подобным противником, но если все-таки вступил в безнадежный поединок — не падай духом, а учись извлекать выгоду даже из своего поражения.

Желающих стать победителем — много, но победа — только одна, и добиться ее ой как непросто. Ведь недаром утверждают, что каждому из нас достается нечто свое: участь, страдания, любовь… Но вот только где взять столько своего, чтобы его хватило каждому? Почему мы делаем глупости, пока молоды, и чувствуем себя молодыми, пока совершаем глупости? И наконец, почему существуют ошибки, которые нельзя исправить, но нет ошибок, которые можно вычеркнуть и считать недействительными?

Такими вопросами задавался Беонир, получивший от главы гильдии Чародеев сложное задание: втереться в доверие к девушке из пророчества Неназываемых и проследить, сможет ли та обрести некую силу, способную остановить Пустошь и спасти Лаганахар. При этом сьерра Кларисса старательно подчеркивала одну весьма существенную для нее деталь: монастырская воспитанница, безродная сирота и выскочка, нахально претендующая на место в гильдии Чародеев, ни в коем случае не должна соединиться с Полуденными эльфами, а тем паче — попасть на север, в Запретные горы. Дескать, подобные деяния совершенно недопустимы, ибо они угрожают благополучию самой Звездной башни.

Беонир был молод и наивен, но все же умел отличать истину от лжи. Он предпочел благоразумно не вдаваться в подробности и не задавал ненужных вопросов, хотя они так и вертелись у него на языке. А все потому, что он уловил нотки страха в делано спокойном голосе главы гильдии и почти онемел от изумления, потрясенный и шокированный. Как, всесильная сьерра Кларисса боится? Боится кого — той молоденькой девочки, о которой отзывается столь презрительно и снисходительно, совершенно не замечая, как бледнеет ее прекрасное лицо и безостановочно трясутся холеные, унизанные перстнями пальцы?.. М-да, эти признаки свидетельствовали о многом.

Но Беонир послушно опустил глаза и прикусил губу, приказав себе молчать. Честно говоря, его ничуть не прельщала роль тайного лазутчика, предателя, а возможно — даже потенциального убийцы, но у него не оставалось другого выхода, кроме как подчиниться и в точности следовать указаниям кровожадной магички.

Ему становилось тошно от одной лишь мысли о необходимости убить ни в чем не повинную и ничего не подозревающую девушку, но выбирать не приходилось, ведь в нижнем ярусе цитадели чародеев томился самый близкий для него человек, приговоренный к смертной казни. И этим человеком был его отец, пойманный мятежник, знаменитый воин Беодар, сын Беовульфа. Да-да, того самого легендарного Беовульфа, который сражался у Аррандейского моста и прикрывал отход крылатых, сумевших уцелеть в круговерти последней сечи.

Увы, храбрый вождь скончался от полученных ран, успев произнести странное пророчество: племя ниуэ снова обретет свободу в тот день, когда в Лаганахаре воцарится мир, а четыре великие расы — эльфы, люди, ниуэ и лайил — объединятся в единый, счастливый народ. Кстати, никто так и не понял, чем именно оказались вызваны столь неправдоподобные слова: предсмертным умопомрачением, обширной кровопотерей или снизошедшим на Беовульфа озарением.

Но факт остается фактом: пророчество разошлось по всему Блентайру, порождая недоверие, надежду, насмешки и кривотолки. С тех пор минуло почти две сотни лет, а предсказание не торопилось сбываться, все более становясь похожим на красивую сказку. Да и где они ныне, эти эльфы? Частично проживают на Зачарованном побережье, но в большинстве своем просто исчезли, испарились бесследно, будто их никогда и не было. Где они нынче, эти лайил? Стали прислужниками богини и верными соратниками людей; кровожадными тварями, пьющими кровь. И где они, эти славные ниуэ? Частично в плену у чародеев, а какое-то их количество просто исчезло, по слухам — уйдя в подземелья, расположенные глубоко под фундаментом столицы…