Читать книгу "50 знаменитых авантюристов - Ольга Исаенко"

В конце XIX – начале XX века человечество охватила жажда духовного познания. Разочаровавшись в официальной религии, не находя в жизни высшего смысла, не осознавая своего предназначения, тысячи людей углубились в мистицизм, надеясь найти в нем ответы на все вопросы. Одним из тех, кто взял на себя роль духовного учителя, принесшего людям новый путь к познанию своей души, был Георгий Иванович Гурджиев. Этого человека одни считали чуть ли не святым, другие во всеуслышание обвиняли в мошенничестве. Однако его влияние на эзотерические учения XX века трудно переоценить.

Биография этого человека напоминает восточный ковер: яркие краски, неожиданные изгибы орнамента, много фантазии и еще больше – кропотливой работы. Разделить, где в его воспоминаниях правда, а где вымысел, довольно трудно. С его подачи говорили, что он знал 18 языков, но эта цифра явно преувеличена. Он интриговал слушателей рассказами о невероятных приключениях на Востоке, однако до сих пор достоверно не известно, в каких из названных им же стран он побывал в действительности. Его обвиняли в том, что он беспощадно эксплуатирует своих учеников, взваливает на них всю работу по дому, подвергает нечеловеческим экспериментам – а его ученики радостно шли по этому пути, жалея о том, что не могут сделать больше. Его жизнь началась в бедности и окончилась в нищете, хотя его «Институт гармоничного развития» располагался в замке… Во всяком случае, он прожил свою жизнь так, как хотел, в полной мере распоряжаясь своей судьбой и наслаждаясь внутренней свободой.

Георгий Иванович Гурджиев родился в г. Александрополе (ныне – Гюмри, Армения). Его мать была армянкой, отец – малоазийским греком. В семье, кроме Георгия, было еще трое детей – две сестры и брат. Жили бедно: хотя отец считался неплохим ашоком (собирателем и исполнителем народного эпоса), но ремесленником был неудачливым. Вместо того чтобы угождать возможным клиентам, держался с подчеркнутым чувством собственного достоинства. В том, что Георгий выбрал путь мистика и стал интересоваться оккультными науками, немалая заслуга его отца. Этот человек обладал удивительным душевным равновесием, никогда не терял доброжелательности. Он научил сына ценить работу саму по себе, а не плату за нее (в Индии такой подход применялся в одном из разделов йоги – Карма-йоге). Еще в детстве он часто наблюдал практику катусилии (чередование вопросов и ответов, напоминающее знаменитые беседы в школе дзен-буддизма), которой занимались его отец и священник Борш. Священник мог спросить Гурджиева-старшего: «Где сейчас Бог?». Следовал мгновенный ответ: «Бог сейчас в Сари-Камыше» (это сосновая роща в горах на тогдашней границе России и Турции). Борш задавал следующий вопрос: «А что Он там делает?». Гурджиев-отец отвечал: «Он строит стремянку и прикрепляет наверху ее радость, чтобы отдельные люди и целые народы могли подниматься и спускаться». Безусловно, такие диалоги производили на Георгия сильнейшее впечатление: ведь перед ним беседовали не избранные святые, а самые обычные люди. Но они говорили о Боге как о добром знакомом. Значит, общение с высшими силами возможно не только в церкви и не только во время молитв? И, может быть, именно ему, Георгию Гурджиеву, суждено возродить давно утраченное знание о том, что же представляет собой этот мир? Вдохновленный этими мыслями, Георгий принялся изучать все книги по оккультизму, которые мог достать. Но гораздо важнее книг было живое общение с людьми, о которых ходили удивительные рассказы. В поисках учителей, которые могли бы сообщить ему сокровенное знание, Гурджиев посетил практически все места поклонения разных религий Закавказья. Где-то в 1890 году он совершил первую самостоятельную поездку в Эчмиадзин – духовную Мекку всех армян, затем вместе со своим другом Саркисом отправился на поиски следов таинственного Сармунгского братства. Из своих путешествий Гурджиев вынес массу впечатлений, многие из которых позже описал в книге «Встречи с замечательными людьми». Но мучившие его вопросы оставались.

Вскоре у Георгия появились единомышленники. Молодые люди назвали свою группу «Искатели истины». В возрасте 22 лет Гурджиев возглавил экспедицию группы по странам Востока. Впоследствии он рассказывал, что они посетили Индию, Афганистан, Персию, Туркестан, Египет и Тибет. Большинство исследователей его биографии полагает, что едва ли «Искатели истины» добрались дальше Афганистана. Однако есть и другая версия событий, согласно которой первая экспедиция продолжалась целых пять лет, после чего ее участники собрались вместе, чтобы объединить все собранные материалы. Затем их пути разошлись. Кто-то вернулся в Европу, кто-то остался на Востоке… Однако «Искатели истины» время от времени собирались вместе, делились приобретенным опытом, сравнивали свои наблюдения.

При таком образе жизни особо крупных расходов не требовалось, однако совсем без денег было никак не обойтись. Гурджиев нередко был вынужден думать о добывании «презренного металла». Сделать это было не так уж сложно, тем более что он не искал постоянного места службы и довольствовался немногим. В небольшом эссе «О материальном вопросе» рассказывается история о предприятии, названном «Универсальная мастерская на колесах». Оказавшись без денег в пути, Гурджиев открыл ремонтную мастерскую, которая бралась за восстановление самых разных вещей: фотоаппаратов, музыкальных шкатулок, велосипедов. Тут же сообщалось, что в перечень услуг входит выведение пятен, реставрация картин и склейка фарфора. Этот небольшой «бизнес» просуществовал ровно столько, сколько понадобилось для того, чтобы собрать денег на дальнейшее путешествие. Не раз Гурджиева выручали птицы: он мастерски перекрашивал обыкновенных воробьев под «американских канареек». По его словам, были и более крупные прожекты, а также финансовые махинации: «Я занимался различными предприятиями, иногда очень крупными, – вспоминает Гурджиев. – Например: я осуществлял частные и государственные контракты по поставкам и строительству железных и шоссейных дорог; я открывал магазины, рестораны и кинотеатры и продавал их, поставив их на ноги. Я организовывал различные сельскохозяйственные предприятия и перегон скота в Россию из нескольких стран, главным образом из Кашгара. Мне принадлежали нефтяные источники и рыбные хозяйства, и я занимался некоторыми из этих дел одновременно». Тем не менее, главным делом его жизни неизменно оставались поиски духовного пути, утраченного знания, а все финансовые операции были лишь средством добывания денег для реализации основной жизненной цели Гурджиева. Единственным предприятием, имевшим для него существенное значение, стала удачная женитьба на наследнице старинного рода Островских, которая принесла ему не только большой капитал, но и полезные связи в аристократических кругах.

Что касается философских изысканий Гурджиева, то основным препятствием, которое стоит на пути человека, желающего постичь неведомое, он считал то, что большую часть жизни люди проводят как бы в полусне, не осознавая четко ни своих стремлений, ни внутренних противоречий. «Если человек, – утверждает Гурджиев, – весь внутренний мир которого составлен из противоречий, сумел бы вдруг одновременно почувствовать в себе все эти противоречия, если бы он одновременно увидел, что он любит все, что ненавидит, и ненавидит все, что любит, что он лжет, когда говорит правду, и говорит правду, когда лжет, и если бы он почувствовал ужас всего этого, это привело бы его к состоянию, которое называется совестью». Однако пробуждение от сна – настолько редкое явление, что Гурджиев решил всерьез заняться исследованием того механизма, который не позволяет человеку проснуться. Еще в годы юности он обращался к суфийским и буддийским практикам, пытался освоить искусство гипноза в странах Азии и Африки. Некоторое время даже выступал в качестве гипнотизера перед публикой. Теперь пришло время применить усвоенные и переработанные знания на практике. Гурджиев возвращается в Россию, где в это время (около 1903 года) активно действуют теософические и спиритуалистические общества, входит с ними в контакт и организует в нескольких городах небольшие группы. Правда, основной задачей этих групп, в отличие от многих аналогичных обществ, Гурджиев делает не изучение классических работ по теософии и оккультизму, а практики, ломающие стереотипы мышления.