Читать книгу "Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина"

Лиора дышала тяжело, словно ее тоже мучил жар вокруг и жутковатое давление. А Тейт словно и не замечал ничего. И до меня вдруг дошло: никакое это не изменение реальности вокруг, а всего лишь эмоции Ригуми Шаа.

Но шрах, какие сильные!

— Да, — ответил мастер, опуская ресницы, словно чернилами очерченные вдоль линии роста. — И я собираюсь сказать об этом свободным, которые увели детей. Так, как маги говорят друг с другом.

Атмосфера неуловимо изменилась.

Люди вокруг вдруг начали подниматься — один за другим, сперва представители, которых отрядили для переговоров, потом другие, подслушивающие за раздвижными дверьми. Слова мастера передавались все дальше, дальше, их услышал и свободный и, спрыгнув с дерева, побежал прочь, невидимый для всех, кроме Лао и меня.

А люди вставали, как один — прижав руку к груди и слегка склонив голову к плечу.

— Спасибо, — сказал хакк то, что остальные думали или шептали.

Ригуми ничего не ответил — развернулся и подал знак, чтобы мы следовали за ним. Я шла, то ли зачарованная, то ли подавленная его эмоциями, и потому не сразу заметила, как соскочил с настила мальчик с повязкой на глазах, тот самый, чьи мысли так сложно было расслышать и распознать в быстром потоке смазанных образов. Он проскользнул под рукой у Кагечи Ро и легко обогнул замешкавшуюся Айку. На какую-то невероятно долгую секунду мне показалось, что он идет к Ригуми Шаа, потом — ко мне… Но мальчик ухватил Тейта за край одежды, одним движением принуждая опуститься на колени.

И рыжий почему-то послушался — рефлекторно, без раздумий.

— Ты чужой, — сказал мальчишка тихим хрипловатым голосом. Сердце у Тейта зачастило — я ощущала его, как свое собственное. — Совсем чужой, но мир тебя слушает. Я тебя слушаю… Делай то, что ты делаешь. Мне это угодно.

А потом он вдруг повернул ко мне голову — жутким птичьим движением, на такой угол, что у другого ребенка шея бы сломалась, — и произнес еще тише:

— Не позволяй его убить. Никогда.

По щекам у меня текли слезы — горячие, жгучие дорожки. Воздух царапал горло.

— Я бы и так не позволила. И без твоих просьб.

…Последнее, что мне запомнилось перед глубоким обмороком, — черные зрачки Тейта, расширенные от удивления.

Глава 20

ОХОТА БЕЛОГО МАСТЕРА

То, что остается от противников Ригуми Шаа, исходный материал, используемый для воплощения.

Из свитка «Загадки Лагона»

Мне снилось, что я — крошечное гладкое семечко, которое пытается выпустить корень и укрепиться в скале. Белесый росток тыкался в камень снова и снова, но ничего, кроме слабой зудящей боли, это не приносило. Что-то было неправильно, категорически неправильно…

А рядом росло огромное, мощное дерево, почему-то ярко-синее и покрытое мелкой чешуей.

— Рано еще, — вкрадчиво прошелестело оно и хищно клацнуло белыми колючками. — Все должно получиться само собой.

— Ну-ну, — скептически откликнулась я. — А если меня раньше склюют?

Как назло, в ясном небе тут же закружили зловещие черные птицы — жирные, с иззубренными клювами и хриплыми голосами. Они нарезали круг за кругом, постепенно спускаясь ниже, пока одна не обнаглела окончательно и не уселась на ветку.

— А ты попробуй сделать так, — предложило сине-чешуйчато-колючее дерево.

И резко сомкнуло колючки.

Птица заверещала.

«А ничего себе способ», — подумала я и принялась усердно отращивать шип.

— Можно сделать их ядовитыми, — соблазнительно прошелестело дерево.

От глубокого тембра мурашки побежали по спине… Тут я, собственно, вспомнила, что у меня есть спина, и проснулась.

Надо мной нависал Кагечи Ро, мрачно сдвинув круглые брови к переносице. К счастью, полностью одетый и без фиолетовых светящихся манипуляторов. Как там говорилось в социально-просветительном ролике? «Избегайте стрессов, и ваша нервная система скажет вам спасибо!» Ну вот — спасибо.

— Сколько? — мрачно поинтересовалась я, параллельно выверяя купол. Все слои были на месте, даже неориентируемая поверхность медленно вращалась — что ж, значит, хотя бы за собственный разум можно быть спокойной.

— Двенадцать катов, — ответил Кагечи Ро. Сразу понял, о чем вопрос… Специалист, что скажешь. — Ты не повреждена. Как себя чувствуешь? Можешь встать? Если да, то вставай быстрее, а то этот болван меня сейчас взглядом сожжет. И я не шучу, с ним такое уже бывало.

Я скосила глаза. «Этот болван» сидел в углу, вывернув ноги как восточный мудрец, и пялился исподлобья. Рыжие волосы стояли торчком и на фоне темно-серого камня стены казались живым пламенем.

Больше никого из нашей теплой компании видно не было. Интересно, ушли или поблизости выжидают? Судя по копошению на границе купола, — второе.

— Спасибо за помощь, — произнесла я наконец и начала подниматься. Тейт тут же подскочил и протянул руку. — Слушайте, а тот мальчик…

От Кагечи Ро повеяло кисловатой неловкостью, и он отвернулся, скрывая выражение лица. Рыжий досадливо цокнул языком:

— Иди первый, скажи, мы сейчас будем.

Его друг склонил белобрысую голову к плечу в знак согласия и проскользнул сквозь занавеску из бусин. Когда шаги стихли, Тейт одной подсечкой повалил меня, втиснул в подстилку всем весом и поцеловал — быстро, сильно, так что заболели губы и дыхание сбилось. Затем, улыбаясь, помог подняться снова — самоуверенный до сияющего ореола, наглый до скрежета зубовного.

Я машинально облизнулась; кожу все еще покалывало там, где он прикасался.

— Извини, — произнес рыжий, ни на гран не ощущая вины. — Ты как, голова не кружится?

Кружится, кружится. Только чья это заслуга, интересно?

— Нет, — соврала я спокойно, оглядывая серые стены. Отдыхать меня поместили в каменную коробку с одним-единственным круглым окном под крышей и тоненьким лежаком на полу. — Так что там с мальчишкой? Он тоже маг?

А теперь надо глубоко вздохнуть и привести в порядок гормоны. Еще немного — и первой ступени биокинеза явно станет недостаточно.

— Нет, — ответил Тейт, и взгляд у него забегал. Чувство стыда промелькнуло в мысленном фоне и угасло, подавленное волевым усилием, — рыжий преодолел какую-то моральную установку, чтобы заговорить, и он сделал это ради меня. Как… тепло. — Для таких, как он, нет специального названия. Они просто существуют. Не обязательно дети — может, старики или молодые люди в полной силе, мужчины и женщины, кто угодно. В каждом селении есть один такой, не важно, деревня это или город. Рождаются они в простых семьях, не у магов. И через некоторое время начинают видеть и слышать мир. Весь сразу. Тогда им прокалывают перепонки в ушах и завязывают глаза.

— Жуть какая, — вырвалось у меня.