Читать книгу "Ученик архитектора - Элиф Шафак"

Олев упал. Лицо его не выражало боли, одно лишь безграничное удивление. То был взгляд отца, которой горько разочаровался в родном сыне. Джахан метался у клетки как безумный, крича и размахивая руками. Вспомнив про дубинку, которую по-прежнему сжимал в руках, он принялся колотить ею по прутьям клетки, надеясь отвлечь внимание зверя. Это ему удалось. Лев подбежал к решетке и уставился на Джахана.

Олев неуверенно поднялся на ноги. Но вместо того чтобы броситься к двери, он сделал шаг в сторону льва, окликая его. Дальше все произошло стремительно, словно в кошмарном сне. Дикий зверь, позабыв про Джахана, набросился на своего укротителя и вонзил клыки в шею Олеву.

Джахан завизжал так дико, что сам не узнал собственного голоса. Он яростно колотил дубинкой по прутьям клетки, но лев даже не взглянул в его сторону. Джахан в отчаянии отбросил ненужную дубинку. Оставалось только молиться, но от ужаса все молитвы вылетели у него из головы. Когда Джахан отважился войти в клетку, Олев лежал в луже крови. Лев, утратив к нему всякий интерес, вернулся в дальний угол. Не сводя с хищника глаз и едва передвигая трясущиеся ноги, Джахан вытащил смертельно раненного товарища наружу. Глаза Олева были открыты, недоуменный взгляд устремлен в пространство, изо рта хлестала кровь. Шея его была исполосована львиными клыками, яремная вена разорвана. Джахан запер дверь клетки. Участь льва его не волновала. Пусть сгорит заживо. Так ему и надо.

Олева похоронили на кладбище, расположенном поблизости от сераля. Лев, к великому сожалению Джахана, уцелел. Пожар не дошел до зверинца, так что все усилия, положенные на то, чтобы вывести животных в безопасное место, были потрачены впустую.

Дворцовая кухня, а также часть гарема и тайная опочивальня сгорели дотла. Архитектору Синану и его ученикам предстояло отстроить их вновь.

* * *

После похорон Олева, на которых присутствовали только работники зверинца и конюхи, в душе Джахана словно что-то надломилось. Им овладели тягостные предчувствия, как будто гибель Олева была предвестницей новых смертей. Пламень гнева тлел в его груди, но злился Джахан не только на льва, растерзавшего его старого друга. Он упрекал самого себя за трусость и нерешительность, досадовал на нового султана, которому было наплевать на гибель верного слуги, сердился на учителя Синана, который продолжал работать как ни в чем не бывало. Джахан гневался даже на всемогущего Бога, обрекающего людей на страдания и ожидающего от них благодарственных молитв. Спору нет, мир, созданный Творцом, прекрасен, но теперь красота только раздражала Джахана. Счастлив человек или же пребывает в скорби, прав он или виноват, мир вокруг остается неизменным и равнодушным. Когда уйдут все, кто живет на земле ныне, солнце будут по-прежнему вставать по утрам, а луна изливать с небес свой серебристый свет. Единственным существом, которое не вызывало у Джахана ни злости, ни досады, был белый слон. Незыблемое спокойствие Чоты действовало на него благотворно, и он старался проводить со своим питомцем как можно больше времени.

Гнев был не единственным чувством, разъедающим душу Джахана. Им овладели амбициозные притязания, которых он не знал прежде. Какая-то часть его существа страстно желала избавиться от власти Синана, который сделал его своим учеником, султана, который видел в нем лишь погонщика, и самого Аллаха, который создал его слабым и ничтожным человеком. Но сильнее всего Джахан жаждал избавиться от власти Михримах, женщины, которая все эти годы заставляла его безмолвно страдать от несчастной любви. Теперь Джахан много работал и мало говорил. Вот в каком настроении он пребывал, когда учитель Синан и трое других учеников прибыли во дворец, дабы исправить последствия пожара.

* * *

– Мы возведем на берегу новые бани и павильоны, – сообщил Синан. – Гарем и тайная опочивальня также нуждаются в серьезной перестройке. Мы расширим эти помещения и сделаем их более удобными. Но помните, все наши новшества должны отвечать общему духу дворца. – Он помолчал и добавил: – Я хочу, чтобы каждый из вас составил свой план. Тот, чья работа покажется мне наиболее удачной, и станет моим главным помощником.

Джахан был удивлен, услышав это. До сих пор учитель не делал ни малейших различий между своими учениками. Он относился к ним так, будто все они обладали равными способностями, хотя это и не соответствовало действительности. Но теперь Синан захотел, чтобы они вступили друг с другом в состязание. Джахан понимал, что должен стремиться выйти из этого состязания победителем, но сердце его оставалось равнодушным. Тем не менее он принялся за чертежи. Правда, в отличие от прочих учеников, которые устроились в саду, в тени деревьев, Джахан отправился в сарай, чтобы работать в обществе Чоты.

Несколько дней спустя зодчий пожелал срочно поговорить с Джаханом. Он протянул ему несколько свитков – то были чертежи и рисунки, которые ученики выполнили к тому времени.

– Посмотри и скажи, что ты об этом думаешь.

Джахан принялся рассматривать рисунки, не зная, кому из его товарищей они принадлежат. Разумеется, он сравнивал их с собственными эскизами. Судя по всему, из всех четверых лишь он один предложил полностью снести старые бани и построить новые, в задней части гарема. Хотя Михримах больше не жила в серале, создавая свой план, он по-прежнему думал о ее удобствах. Чем дольше Джахан смотрел на рисунки, тем явственнее узнавал манеру каждого из своих товарищей: смелые, решительные линии Давуда, легкую, летящую руку Юсуфа, тщательные, скрупулезные штрихи Николы.

– Ну и каково твое мнение? – осведомился мастер.

Смущенный Джахан перечислил достоинства каждого из представленных планов.

– Я знаю, в чем их сильные стороны, – сказал на это Синан. – Укажи мне на слабые.

– Вот в этом чувствуется поспешность, – произнес Джахан.

Ткнув пальцем в другой рисунок, он заметил, что тот лишен самобытности, ибо автор его слишком прилежно копирует своего учителя.

– А как насчет этого? – поинтересовался зодчий, указывая на свиток с его собственным проектом, а затем добавил: – Мне по душе, что автор этого плана заботится об обитателях гарема и пытается сделать их жизнь более комфортной.

Щеки Джахана вспыхнули от удовольствия. Однако он счел нужным возразить:

– Но он мало думает о том, как вписать новые постройки в существующее окружение. Ему не удалось достичь гармонии между старым и новым.

В глазах Синана заплясали веселые искорки. Он указал на последний свиток:

– А что скажешь об этом?

– Тут все продумано с большим тщанием. Автор уважительно отнесся к старому зданию и расширил его, соблюдая гармоничные пропорции.

– Все верно. Я хотел бы только знать, почему на твой проект, который, вне сомнения, является лучшим, во дворце не обратили внимания.

На лицо Джахана набежала тень.

– Это мне неведомо, учитель.

– У твоего плана есть лишь один изъян. Мы возводим здания не в пустом пространстве. Ты об этом забыл. Поэтому, как ты сам признал, тебе не удалось достичь гармонии между старым и новым, отразить в своих постройках дух сераля.