Читать книгу "Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - Владимир Бешанов"

30 марта генерал Говоров доложил, что достиг весомых результатов: во-первых, сорвал готовящийся германский удар на колпинском направлении (?), во-вторых, еще раз убедился «в исключительно важном значении в системе обороны противника ульяновского узла» (!), — и попросил разрешение прекратить атаки по причине стремительно заканчивавшихся снарядов, солдат и общего состояния войск. Шесть дивизий 55-й армии для продолжения боевых действий нуждались «в укомплектовании и приведении их в порядок».

Ворошилов в донесении Верховному от 1 апреля сообщил прямым текстом: из выделенных Ленинградским фронтом девяти дивизий осталось три. По мнению представителя Ставки, следовало свернуть операцию и дать войскам хотя бы месяц на приведение себя в порядок, накопление боеприпасов и обучение пополнений элементарным приемам наступательных действий: «Нужно научить хотя бы отдельные батальоны действиям в лесу».

Сталин согласился. 4 апреля армиям было приказано закрепиться на достигнутых рубежах и подготовить сильно эшелонированную оборону, что, как утверждается, «позволило 8-й армии успешно отразить последовавшие с 11 апреля неоднократные атаки превосходящих сил противника (?!), в том числе 5-й горнострелковой и 69-й пехотной дивизий». У генерала Старикова имелось всего ничего: 11 стрелковых, 1 артиллерийская, 2 зенитных дивизии, 3 стрелковых и 2 танковых бригады, 4 танковых, 15 артиллерийских и минометных полков.

Современные наши статистические исследования дают советские потери только по операции «Искра», которая считается завершенной 30 января 1943 года. «Армейские» операции Ленинградского и Волховского фронтов они в расчет не принимают. Из доклада Ворошилова можно узнать лишь, «что потери в людях в обоих фронтах весьма велики», расход боеприпасов, по сравнению с достигнутыми успехами, большой, потери в танках значительные», и все это «результат не только и, по-моему, даже не столько потому, что силен враг, сколько следствие того, что мы недостаточно хорошо подготовились к этой операции.

Немецкие военные историки вполне резонно полагают, что в период с 12 января по 4 апреля вокруг Мги разворачивались три фазы Второго Ладожского сражения, в ходе которого потери двух советских фронтов составили 270 тысяч человек, 847 танков и 693 самолета. Если прикинуть по расходу бойцов в «Искре» — 6000 человек в день, то так оно примерно и выходит.

В апреле наступило временное затишье. «Хитрый ярославец» немедленно принялся за составление нового плана по разгрому мгинско-синявинской группировки противника. Уверяя Сталина, что враг «систематически ведет подготовку к штурму Ленинграда» и лишь активные действия Волховского фронта этот штурм «срывают», Мерецков просил еще танков, еще снарядов и пополнений, пополнений, пополнений. Пополнения генерал получил, а вместо танков — приказ совершенствовать оборону. Директивой от 16 апреля из состава Волховского фронта была выведена и передана Ленинградскому 2-я ударная армия. В начале мая в резерв Ставки отправилась 52-я армия. Вместо Ворошилова представителем Ставки был назначен маршал С.К. Тимошенко. За провал стратегического прорыва в Прибалтику, стоивший потери более 100 тысяч бойцов и командиров Северо-Западного фронта, маршала перевели в «координаторы» до конца войны.

Обе противоборствующие стороны пережидали распутицу, совершенствовали оборону, а Мерецков «все больше думал» над планами летней кампании. И как только командующий начал думать, а в этом деле главное начать, у него в голове забродили не бог весть какие оригинальные, но местами вполне здравые мысли: «Что необходимо для того, чтобы упредить вражеский удар по нашим войскам у Ладоги? Вовремя нанести контрудар (до преднамеренной обороны он еще не додумался, это выходило за рамки нашей доктрины). А что нужно сделать для подготовки нашего наступления? Ослабить оборону противника. А как отвлечь его внимание от левого фланга фронта, если операцию придется проводить именно там? Конечно, привлекать внимание к правому флангу. А каким образом волховчанам оттягивать дивизии фашистов с других фронтов? Только уничтожая их соединения на нашем фронте. Наконец, как всего этого добиваться, сохраняя при этом свои войска? Переключиться на массированное использование нашей артиллерии и авиации».

Так, методом логического анализа, провоевав два года, генерал армии Мерецков додумался до массированного и систематического использования огневых средств с целью изматывания противника в ходе позиционной борьбы. Идея оформилась в план «Длительного артиллерийско-авиационного наступления в условиях собственной и вражеской стабильной обороны». Или попросту — «мельница».

Политработник Калашников уверяет, что Волховский фронт, непрерывно нанося немалый урон противнику, сам потерь не имел, «так как действовала в основном артиллерия с закрытых позиций». Однако это утверждение не стыкуется с той задачей, которую настойчиво решали под его руководством политотделы соединений: «Неутомимое воспитание у людей наступательного порыва». Это означало, что советское командование по-прежнему придерживалось принципа активной обороны, только артиллерии теперь было значительно больше, а на снарядах и бомбах можно было не экономить. Как сообщает Мерецков, на одних участках фронта проводилась по полной схеме массированная огневая подготовка с переносом огня, имитирующая начало наступления, на других — бойцов посылали в атаки без всякой огневой подготовки, чтобы не понижался «боевой тонус». Хотя командующий тоже считает, что людские потери у него были «несущественные», тем не менее Волховский и Ленинградский фронты теряли убитыми и ранеными в среднем до 2000 человек в сутки. Но в целом это нормальные боевые будни фронта, научившегося организовывать оборону.

«Мельница» работала с середины мая до начала июля. Сколько таким образом «перемололи» немцев — неизвестно, по утверждению Мерецкова, «тысячи солдат и офицеров». Сколько израсходовали снарядов — не сообщается, но и без Мерецкова ясно, что много. Зато совершенно точно, что генералы вермахта не были настолько тупицами, чтобы только через полтора месяца разгадать мерецковскую хитрость: «К началу июля, понеся достаточно большие потери, фашисты поняли наконец наш замысел и научились довольно искусно отводить свои войска из-под огневых налетов. А мы в ответ прекратили операцию, посчитав, что она уже сыграла свою роль». Думается, все было наоборот. Немцы владели искусством «отводить свои войска» с первого дня войны и довольно часто использовали этот прием. Скорее всего, в начале июля об этом догадалось наше командование и перестало выбрасывать боеприпасы на ветер.

Параллельно готовилась новая наступательная операция двух фронтов.

Балтийский флот в 1943 году

Германское военно-морское командование, учитывая уроки 1942 года, предприняло меры по подготовке к дальнейшему усилению противолодочных рубежей, поставив целью с началом весны «герметически» закупорить Финский залив. В апреле противник поставил между островом Нарген и Поркаала двойные противолодочные сети глубиной до 60 метров и протяженностью по фронту около 30 миль. Сетевое заграждение дополнили минные банки. Были значительно уплотнены уже существующие минные поля. Чтобы обеспечить устойчивость противолодочных сетей в условиях непогоды, их не углубили до самого дна, а образовавшуюся придонную щель прикрыли 200 донными минами, исключавшими проход субмарин под сетью.