Читать книгу "Мой лучший враг - Эли Фрей"

Он помогает ей развязаться.

– Нет случайно еще одной такой же? Вашу мать усмирить?

Яна качает головой. Отец снимает с нее рубашку. Яна потирает руки и с удовольствием чешет нос.

– Малыш, я спрячусь у тебя тут ненадолго. Хоть в тишине побуду. – Отец закрывает глаза и начинает массировать виски.

– Пап, – тихо говорит дочь. – А что теперь будет со Стасом?

– Не знаю, малыш, – озабоченно говорит он. – Знаю только, что он в большой беде. И что его надо спасать.

– А мы спасем его?

– Мы сделаем все, что сможем, – отец целует девочку в макушку.

* * *

«Удивительно, насколько быстро две тупые разъяренные курицы могут превратить официальную встречу в балаган. Зря они все это затеяли. И для чего?»

Обе стороны наняли раздутых и напыщенных адвокатов, чтобы пустить пыль в глаза. Две семьи захотели встретиться и все обсудить, чтобы к чему-то прийти, решить, нужно ли доводить дело до суда, и местом встречи почему-то сделали дом Мицкевич. Зря это все, лучше бы встретились на нейтральной территории или вовсе бы не встречались. Обе стороны в полном сборе. Вот, сидят на кухне за большим обеденным столом. Адвокаты, родители Стаса, Томкины родители… и сама… Она.

Стас морщится. «Зачем они позвали ее, ну? Ей и так неслабо досталось. А здесь, в своем доме, сидеть в присутствии врага… Это больно для нее. Но кажется она на удивление спокойной. Ведет себя будто приглашенный гость – просто наблюдает да слушает. Как будто все, о чем здесь говорят, к ней напрямую не относится. Она будто думает о чем-то своем. Ей плевать на все, что происходит. Это странно. Неужели она не хочет, чтобы все было по справедливости? Или задумала что-то?» Стас иногда посылает ей короткие взгляды, тщетно пытается прочитать ее мысли. Она не смотрит на него. Не разговаривает. Делает вид, будто его не существует.

Насчет двух тупых куриц…

Разъяренные и красные от злости мамашки сидят и кудахчут друг на друга. А начиналось все довольно мирно. Обе женщины сидели белые как мел и своими плотно сжатыми губами показывали всем, что разговаривать с «этими людьми» ниже их достоинства. Лучше бы они продолжали в том же духе. Естественно, эти павлины с клеймом юриста на лбу не смогли решить вопрос мирно, хотя бросались друг в друга какими-то заумными фразами. Мамашкам стало скучно их слушать, и они начали бросаться друг в друга фразами попроще да покрепче. Стасу стало смешно: «Просто цирк какой-то! Только девчонку жалко… Нахрена же все-таки ее сюда позвали?»

Исход встречи Стасу был понятен еще до ее начала. Все переругаются да разойдутся. Другая сторона пообещает Стасу двадцать лет тюрьмы, а Томе, в свою очередь, посоветуют меньше врать да обратиться к психотерапевту. Примерно этим и оканчивается встреча. Только Томина мама все портит. Когда Стас встал с места и пошел к двери, она обращается к нему:

– Стас, пожалуйста, скажи мне, за что? Я – мать. Мне нужно это знать. За что ты так обошелся с моей дочерью?

В ее голосе слышится не злость и ненависть, а полная безнадега, и это заставляет Стаса остановиться. Пару секунд он стоит спиной ко всем. Потом оборачивается. Ухмыляется и дерзко смотрит в глаза матери Томы:

– Да просто потому, что я злобная психованная мразь, и только-то.

Он выходит, не дожидаясь ответа. Там, на улице, где никого нет, его взгляд меняется. Теперь он отражает одно-единственное чувство, которое заполонило его сущность целиком.

Он рассказал им все. Он сделал это не потому, что раскаивался или таким образом хотел получить прощения. Нет. Ему плевать на то, что с ним будет. Плевать на адвокатов, на деньги своего отца. Плевать на исход дела и на решение суда. Он сделал то, что хотел сделать, ничего не прося взамен. Он всегда делает то, что хочет.

Он с удивлением прислушивается к новому чувству. Несмотря на то что этот приход связал его по рукам и ногам… несмотря на то что теперь он привязан и к дому, и к суду, и черт знает к чему еще… Что его мечта уехать отсюда и начать жизнь заново развеялась как дым… Несмотря на все, он чувствует, что ничто больше не держит его. Ничто не сдавливает железным кольцом… там, внутри… Это чувство – освобождение.

Да. Он наконец-то отпущен.

Глава 43

Яростно пилю прутья. Вымещаю на них всю свою злость. В голове снова и снова возникают воспоминания об этой бредовой встрече двух воюющих семейств. Лучше бы меня не было там. Лучше бы я не видела Его там. Его вид, его взгляд – все говорило о том, что Оно ничуть не раскаивается. Зачем, зачем я согласилась присутствовать на встрече? Наверное, потому что где-то там, в глубине души, еще сомневалась – правильно ли я поступаю? Мне хотелось убедиться в этом. И встреча доказала мне в десятый, нет, в сотый раз, что Оно представляет собой на самом деле.

Ненавижу! Ненавижу Его! От мыслей о Нем все тело пробирает неприятная дрожь.

Очень жарко, солнце будто прожигает кожу. Пахнет сосновыми иголками и строительной пылью. Запах щекочет нос, я часто чихаю. Откидываюсь назад.

– Устала, – говорю я.

– Давай я тебя сменю, – приходит на помощь Серега. Я отхожу в сторону, сажусь под тень от бетонных плит. Ура! Прохлада!

Здесь же под плитой сидит Рома.

– Водицы? – протягивает он мне бутылку.

Я жадно пью.

Завтра родители отвезут меня в Москву, где я пробуду какое-то время. Мама считает, что смена обстановки пойдет мне на пользу. Она уже расписала мои визиты к разным врачам и в настоящее время упорно работает над планированием моего оставшегося свободного времени. Я с тоской смотрю на Серегу около Ямы. Там, в Москве, моя цель будет так далеко от меня… Сколько еще нужно времени, чтобы распилить прутья? Мысли об этом преследуют меня. Я хочу, чтобы побыстрее наступил конец. А мой отъезд затормозит все дело – я не могу этого допустить.

Друзья обещают мне продолжать работать. В конце дня мы прощаемся. Вечером я собираю рюкзак с вещами. Ложусь под кровать – бабушка стерла глаза на стене, но я знаю, что они все еще там. И только под кроватью они не наблюдают за мной. Ночью я просыпаюсь от собственного крика, вскакиваю и больно ударяюсь о низ кровати. Снова снился какой-то сон. Глаза, кролики и черная земля – все это вертелось в голове бешеной каруселью.

Вещи собраны. Я прощаюсь с бабушкой и сажусь в машину.

Я вхожу в московскую квартиру, которая стала мне совсем чужой. Все здесь чужое, мне не хочется оставаться здесь.

Дни, которые я провожу в Москве, напоминают мне череду ночных кошмаров. Меня будто разрывают на части. Меня водят по врачам – терапевты, психологи, неврологи сменяются один за другим. Они проводят со мной какие-то дурацкие тесты, задают глупые вопросы, исследуют мое тело, мою реакцию на те или иные вещи.

Бесконечные вопросы, нагромождение пустых фраз… Мне это не нужно. Хочу куда-нибудь спрятаться, чтобы никого не видеть и не слышать.