Читать книгу "Маятник Судьбы - Денис Чекалов"

Четверо тапиров вскрывали каменный пол, тяжелые отбойные молотки, усиленные энергетическими обручами, мерно дрожали в лапах каменотесов.

Два их товарища следили за движениями гоблинов-подмастерьев, которые собирали с пола отваленные куски камня и на тележках свозили их в углы помещения склепа.

Главный каменотес подошел к Октавио Карго, поправляя маленьким хоботом край каски.

– Придется подрывать один саркофаг, эфенди, – произнес он. – Иначе нельзя.

– Взрывайте, – коротко приказал архивампир.

– Саркофаг древний, – пояснил тапир. – Он может стоить больших денег.

– Взрывайте, черт побери.

– Хотты не владели магическими силами. Они открыли эти силы в других. Хотты ненавидели детей мрака. Они дали своим врагам могущество, равного которому не знала Вселенная.

Тьма есть иное измерение астрала. Она существует вне нашего мира. У нее собственные законы и свое течение времени. В маленьких точках происходит слияние мирозданий. Порождения мрака приходят в наш мир, чтобы поселиться в нем и принести с собой крылья сумерек.

Дети тьмы всегда жили рядом с детьми света, смешавшись друг с другом, более неотделимые друг от друга.

Пророки хоттов нарушили ход астральных часов. Они пошли против велений вечности, что пронизывает собой каждую секунду обманчивого времени. Коуди заставили сумерки сгущаться. Капли мрака текли по универсуму, собираясь в дрожащие озерца.

И тогда в мир пришли архивампиры.

Глаза каменных пророков смотрят вниз, к подножиям своих саркофагов. Один из них уже взорван, нижняя его часть превращена в каменную крошку. Маленькие юркие гоблины относят ее в дальние углы помещения. Но этих существ словно нет на дне склепа, как нет и одетых в защитные каски каме­нотесов.

Они подобны бликам, скользящим по поверхности стекла, – сейчас они есть, сверкая и отбрасывая отражение, так что уставший взгляд не в состоянии разобрать, что там, под прозрачным листом, а через мгновение они сгинут, и станет ясно: в действительности их никогда не существовало.

Бурая пыль поднимается столбами, высекаемая дрожащими наконечниками отбойных молотков. Широкие лучи ламп, установленных на касках каменотесов, ловят клубы новорожденного песка.

Черные дыры, грубо проверченные в плитах, устремляются вглубь. Каменный пол гробницы растекается, струясь вверх столбами пыли и скважинами низвергаясь вниз. Острыми спицами пронзают они пространство, и каменотесы движутся между ними серыми тенями. Иногда свет падает на одного из них, и тогда из серого он становится красным, чтобы через мгновение сумерки стен вновь поглотили его очертания.

– Вселенная прикасается гранями к другим вселенным. Дети мрака способны открывать двери, что соединяют собой сферы астрала. Это под силу только самым сильным из них. Для всех остальных дорога в иные измерения отрезана.

Архивампиры существовали на стыке нескольких мирозданий. Они находились одновременно и в царстве Света, и в царстве Тьмы. Это наделяло их силой, равной которой не было ни в одной из сфер астрала, замкнутых каждая в себе самой. Питаясь энергией мрака, архивампиры умели переправлять ее в мир света, принося разрушения и искривляя реальности.

Первым из архивампиров был Иоахим. Его называли ма­гистром. Он раньше других осознал могущество, которое обрел, и научил других пользоваться им. Страх охватил хоттов, когда они осознали содеянное Но больше, чем смерти, боялись они запятнать имена пророков.

Иоахим был схвачен. Даже под жесгокими пытками он отказался назвать имена других архивампиров. Тайна коуди, с помощью которой им удалось одолеть астральную силу вурдалака, сгинула вместе со страной хоттов.

Но перед своей смертью всплеском энергии тьмы Иоахим проклял шестерых пророков. Он обещал им смерть, он обещал, что имена их будут забыты, а потомки преследуемы. Он сказал, что архивампиры смогут вернуть себе власть мрака, стоит лишь одному из них дотронуться до его могилы.

Шесть лебедок скрипят, задыхаясь в облаках каменной пыли.

Шесть подъемных устройств, принесенных и смонтированных каменотесами у краев вырубленного ими отверстия. Крепкие веревки натягиваются, проходя через лучи ламп, лучи, никогда не знающие покоя.

Стрелы энергетических домкратов гнутся, с неимоверным трудом справляясь с тяжестью груза. Они стоят под саркофагами пророков, каждый у основания гроба. Рабочие более не ходят вокруг глубокой ниши в полу. Их фигуры замерли возле подъемных механизмов.

Октавио Карго возвышается над краями пролома. Расплывчатые лучи света скрещиваются за его спиной. Они оставляют его лицо невидимой темной маской и образуют нимб вокруг его головы. Не отрываясь, он смотрит вниз, где фут за футом вползает на каменные склоны шестиугольный гроб.

Каменные изваяния взирают под ноги, не смея заглянуть дальше.

– Вселенная почти забыла о деяниях тех, кто захоронен в склепе. Забыла о нем самом. Ненависть слабее любви, но настоящая любовь встречается в тысячи раз реже, чем настоящая ненависть.

Ненависть Иоахима пережила столетия. Она захоронена вместе с ним и вернется, когда будет отворена крышка гроба. Иоахим не знал, когда это произойдет. Но он был уверен, что мир всегда будет готов ее принять.

15

Врата склепа начали растворяться. Тяжелые створки пустились в круговой путь, который им приходилось совершать слишком редко, чтобы они могли привыкнуть к этому. Они двигались с глухим стоном, который поднимался, казалось, со дна самих гробниц коуди, принося с собой пепел из далекого времени, когда народ хоттов вел крестовую войну против всех народов.

Я ступил в округлый зал. Это помещение почти не отличалось от того, что встретило нас за порогом склепа пророков. На сей раз оно было правильной формы; широкие двери чернели в противоположной стене.

Солдат Карго здесь не было, как не было и вообще ничего – ни предметов, ни барельефов, ни даже символа, выбитого в стене и обреченного на одиночество.

То, что распростерлось перед нашими глазами, являлось самим выражением отсутствия. Восемь недвижных тел, сваленные на неровном полу, окаймляли углубление в толстых плитах. Ни шума шагов, ни голоса не было слышно поблизости, только где-то внизу, скрипя, работали камнедробильные машины.

Франсуаз со свистом разрезала воздух своим мечом и вогнала его обратно в ножны.

– Эти люди мертвы, – произнесла она.

– Это не люди, – возразил я.

Девушка опустилась на колени над безжизненным телом, что одиноко скорчилось у краев высохшего бассейна. С первого взгляда можно было определить, что еще при жизни несчастный подвергался страданиям и боль была далеко не самым страшным из них.

Тонкие пальцы демонессы осторожно перевернули убитого. Лицо человека было обезображено следами страшной болезни. Кожа его расходилась серыми струпьями, раньше времени поседевшие волосы выползли, очертаний носа почти не было видно.