Читать книгу "Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия - Максим Кантор"

Недавно прочел патриотический анализ истории. Автор пишет примерно так: «Попробовали бы герои прийти в Польшу с сотней автоматов! Они бы там не продержались. А раз держатся в Донецке — значит, это естественное течение событий».

В приведенном отрывке каждое слово — чушь.

Дело в том, что в Польшу мы бы и рады войти — да теперь уже не войдем никогда. Именно теми же методами пытались оттяпать Варшаву, — когдаа можно было пытаться оттяпать.

На Польшу ходил Тухачевский в 20-м году: согласно концепции Троцкого и Ленина, пролетариат Польши должен был вспомнить прелести жизни в Российской империи и примкнуть к братьям. Но пролетариат Польши не вспомнил прелестей совместной жизни, к России сызнова не примкнул, а погнал армию Тухачевского прочь

В 39-м, правда, в Польшу все-таки вошли советские войска — и разделили страну совместно с Гудерианом.

Вошли бы несомненно и во время восстания «Солидарности», но генерал Ярузельский опередил, разобрался внутри Польши своими силами, спас свой народ от вторжения — такого же неминуемого, какое случилось в 68-ом в Чехославакию.

Российская империя (которую сейчас возрождаем с мелодраматической страстью) Польшу усмирила неоднократно: поляки свободолюбивый народ, восстания поднимали регулярно. Польские восстания подавляли, вводили войска (Суворов, например, был мастер по части восстаний). Рубили и резали — почти как турки на Хиосе. Современники вспоминают, что предместья Варшавы были затоплены кровью, Суворова даже называли «Пражский палач» (имеется в виду Прага — предместье Варшавы).

Так что в Польшу не то что «попробовали бы войти» — а именно и входили многократно, кроваво, с сознанием того, что входят по имперскому праву.

Но больше уже не войдут, потому что Польша теперь — член НАТО.

Линия Керзона сегодня сместилась — Польшу трогать нельзя. И даже Латвию с Литвой нельзя трогать, такая вот теперь незадача.

Но отрезанная рука болит, империи неспокойно.

И, поскольку Украину трогать еще пока можно, посылают Гиркина с Бородаем, и даже не стараются скрыть, что они засланные. Империя смотрит и умиляется: ах, герои! и герои хвалятся, что дойдут до Киева, усмирят «киевский режим» — как усмиряли бы в былые славные годы все прочие режимы сопредельных стран. Возможности сегодня уже не те, но кого-то ведь можем усмирить. Сегодня статья: в Молдавии, оказывается, тоже государства нет. Как это кстати. Так не послать ли туда Гиркина?

Руку обратно не пришьешь, но попробовать стоит.

Империя живет только один раз, и склеить ее заново можно только новой великой мыслью — в двадцатые такой мыслью был социализм. Собрали по кусочкам заново, но склеенная ваза прожила недолго — рассыпалась опять.

А теперь и вовсе никакой общей концепции у пространства нет — есть лишь фантомные боли огромной империи.

Но хочется стрелять и командовать.

Это оттого так, что строить не-имперскую жизнь трудно.

Но все-таки придется научиться. Потому что Украина непременно уйдет. Насильно мил не будешь.

Де Голль однажды разумно поступил — отпустил Алжир. Генерал воевал в «Алжирской войне» как раз за то, чтобы дать Алжиру уйти, а силы алжирского колониального сопротивления не желали отпускать африканскую страну, пытались сохранить страну как колонию. Де Голль был мудрее ОАС-евцев: знал, что все конечно — и лучше расстаться друзьми, нежели испортить навсегда отношения.

Похоже, Россия выбрала второй вариант.

26 июля. Болотная площадь в Донецке

Пишут о том, что европейская интеграция состоялась благодаря отторжению России.

Это правда.

Но полная правда звучит иначе.

То, что Европа встает снова и снова, что это самый живой из культурных организмов — это доказывать не надо. Европа болеет и выздоравливает, она самая слабая и одновременно самая сильная, самая раздробленная и самая единая, это самая живучая цивилизация. Вы думали — Европа спит?

Вы дураки.

Европа ослабела и демократия протухла — но надо было прийти тирании и фашизму, чтобы европейцы вспомнили, зачем Европа придумана.

Европа засыпала — и просыпалась много раз.

Ей не впервой.

Кремлевские сытые бляди решили, что в Европе все продается и покупается, что русские воры — точно такие же как европейцы, потому что у них тоже есть замок на «лазурке» и ворье широко башляет официантам. Они ошиблись. Они не такие. Они — ублюдки. И всегда ублюдками будут. Все это всегда видели. Это обидно, ради этого можно затеять мировую войну.

Можно убить сто миллионов — но все равно остаться ублюдком.

Европа часто засыпала и спала до беды всегда — а, когда приходила беда, Европа просыпалась.

Когда беда — пришел Брехт и пришел Белль, а с ними — Камю, Сартр, Пикассо и Гросс. Пришли Тойнби и Рассел, Швейцер и Февр.

Вы заблуждаетесь, бляди, не все измеряется маржой и геополитикой. Вы решили, что все продается, и совесть тоже купите? Не купите.

Европа встанет — а за Европой то, чего вы и во сне своем пьяном не видели.

В ваших Роснефтях про это не рассказывали, в ваших ларьках этого не продают.

Встанет Возрождение и Просвещение — это то неинтересное, что вы пропускали в своих пьяных экскурсиях, когда посещали рестораны и бордели. Это вместе с недвижимостью не купишь.

Вы думали, все продается, и у вас денег до черта? Вы ошиблись — совсем не все продается.

Гебешное мурло — останется гебешным мурлом. Нет денег купить другую рожу.

Болотная площадь собиралась зря: вялая, гламурная. она не знала чего требовать — она рождена из ваших гебешных интриг и ваших корпоративных кошельков. Вы победили оппозицию легко.

Но сейчас встанет настоящая оппозиция — ее не победить.

Никогда.

Сегодня Болотная победила.

Вы разбудили спящую демократию.

27 июля. Покаяние

Сетовали, что сталинское прошлое не осознали.

Требовали «суда над коммунистами» и т. п.

Это невозможно по многим причинам. В частности по той, что вертухаи и доносчики были членами ВКПб, но не были коммунистами.

История сложная, ее свидетели умерли.

Покаяние отменили, Сталина постепенно оправдали.

Видимо, не пришло время каяться — народы взрослеют медленно.

То, что происходит сегодня, очень важно.

Смотрите, слушайте и ничего не забудьте.

Сегодня России преподали такой урок, который надо выучить наизусть: не забыть ничего — ни одного слова, ни одного доноса, ни одной имперской позы.

Потом надо строить все заново.