Читать книгу "Атлантический вал Гитлера - Александр Широкорад"

Скорострельность 4 выстрела за 5 минут

Боеприпасы и баллистика

Снаряд весом 170 кг имел начальную скорость 820–850 м/с.

15‑см пушка K.403(j)

Высадка союзников на плацдарме «Омаха»

Эти пушки были спроектированы фирмой «Шкода» в 1928 г. для Югославии, и там в 1941 г. их захватили немцы. Длина ствола пушки 7025/46,8 мм/клб. Пушка представляла собой полустационарное орудие, стрельба велась с платформы. Угол вертикального наведения –4°; +45°, угол горизонтального наведения 360°. Вес пушки в боевом положении 15 тонн. Возка только раздельная. Снаряд весом 56 кг при начальной скорости 760 м/с имел дальность 23,8 км. 12 пушек 15 cm K.403(j) немцы обратили в стационарные береговые установки в Норвегии.

Глава 5

Береговые торпедные аппараты в системе Атлантического вала

В обороне Атлантического вала немцы достаточно широко использовали береговые торпедные аппараты, особенно много их было на норвежском побережье. Среди торпедных аппаратов были как немецкие 53‑см, так и трофейные 45‑см норвежские.

В 1942 г. началась разработка управляемой торпеды Т-10 «Spinne», предназначенной для противодесантной обороны. Торпеда создана на базе 53‑см электрической торпеды G-7е.

Вес торпеды Т-10 «Spinne» 1620 кг, скорость хода 30 узлов. В боевой части находилось 200 кг тротила. Наведение торпеды велось по проводам системы управления NYK. Длина кабеля 5 км. Кабель однопроводный. Вторым кабелем служила вода.

Пуск торпед мог производиться как с берегового торпедного аппарата, так и с корабля. Система наведения полуавтоматическая. Оператору приходилось удерживать цель и торпеду на одной прямой. Один оператор мог управлять тремя торпедами.

Для ночных стрельб торпеда была оснащена мощной лампой, светившей назад в узком секторе — 20°.

Летом 1944 г. первые двести управляемых по радио торпед Т-10 были направлены на батареи Атлантического вала. Однако результатов их боевого применения автору найти не удалось.

Вместо заключения

Атлантический вал не был блефом, как его представляла советская пропаганда. Система его береговых укреплений стала самой мощной в истории человечества и, на мой взгляд, вряд ли будет когда-либо превзойдена. Объем работ по созданию Атлантического вала был на порядок больше, чем тысячелетние труды по возведению знаменитой Китайской стены.

В то же время Атлантический вал не стал и неприступной крепостью, как его представляло министерство пропаганды доктора Геббельса.

Гитлер и его окружение допустили ряд непростительных ошибок при строительстве вала. Фюрер патологически боялся вторжения в Норвегию, клюнув на дезинформацию, подсунутую Черчиллем.

Замечу, в чем-то Гитлер был прав. Ведь в 1941–1942 гг. англичане могли эффективно помочь Красной армии, высадившись в Норвегии.

Непоправимой стала и ошибка немцев в выборе места вторжения в Северной Франции.

Кстати, это не только мое мнение. Вот что писал гитлеровский адмирал, создатель ВМФ ФРГ и известный историк Фридрих Руге: «Во всей Нормандии на побережье имелось лишь незначительное число полевых укреплений. Морская артиллерия находилась у крупных портов. Крепкой опорой обороны являлись несколько армейских батарей береговой обороны с трофейной материальной частью. На протяжении нескольких месяцев перед вторжением в районе, где оно потом произошло, были сооружены еще и морские батареи „Лонге“ (15‑см) у Байе и „Маркуф“ (21‑см) — на восточном побережье Котантена. В целом артиллерийская оборона была слаба, одна батарея среднего калибра приходилась примерно на участок в 25 км; пехота тоже была слаба — между Ори и Вир первоначально имелась лишь одна дивизия 7‑батальонного состава на 50 км. В дальнейшем в этот район перебросили еще одну дивизию. К каким ложным выводам приводила интуиция Гитлера и отсутствие собственной морской авиации, показывает тот факт, что в Норвегии подступы к Бергену оборонялись 34 батареями, в том числе 7 тяжелыми с 21 орудием калибра 21–28 см, а район Нарвик — Харстад — почти 80 батарей калибра до 40,6 см, острова в Ла-Манше — 34 (38?) тяжелыми орудиями. Между тем на более 1000‑километровом морском побережье от Соммы до южного берега Луары с крупными портами Гавр, Шербур, Брест, Лориан и Сен-Назер имелось в общей сложности всего 37 орудий»[59].

Гитлер и его адмиралы не могли понять, что в условиях абсолютного превосходства союзников в воздухе использование крупных артиллерийских кораблей бессмысленно. По воле политического и военного руководства Германии бездарно погибли у берегов Норвегии линкоры «Шарнхорст» и «Тирпиц».

Между тем береговые орудия в мощных бетонных бункерах, равно как и бетонные укрытия подводных лодок, успешно противостояли массированным налетам стратегических бомбардировщиков союзников.

В случае разоружения «Шарнхорста» и «Тирпица», их артиллерия, броня и механизмы могли заткнуть многочисленные «дыры» в обороне французского побережья, особенно от Шербура до Гавра. Не помешали бы корабельные 38‑, 28‑ и 15‑см орудия при обороне «крепостей» в Восточной Европе, как, например, крепости Кёнигсберг, которая была оснащена немногочисленными трофейными орудиями среднего калибра.

Наконец, ход вторжения в Нормандию могла изменить артиллерия кораблей французского флота, затопленного 27 ноября 1942 г. в Тулоне. Ведь пушки крупного калибра были единственной реальной силой, которая могла привести к срыву операции «Нептун».

Конечно, немцы могли применить и другие средства, как то: своевременная переброска танковых дивизий из района Кале к устью Сены. Вместо малоэффективных «булавочных» ударов по району Лондона самолетами-снарядами ФАУ-1 (первые пуски начались 12 июня 1944 г.) следовало бы обстрелять район высадки союзников. Ведь на захваченном плацдарме людей и техники скопилось «как сельдей в бочке», и падение каждого самолета-снаряда уносило бы десятки, а то и сотни человеческих жизней.

Немцы захватили множество американских и английских самолетов, из которых десятки были «на ходу». Эти машины с американскими или, соответственно, английскими опознавательными знаками должны были быть направлены в небо над плацдармами союзников. Большого вреда десанту они сами по себе, естественно, нанести не могли. Зато в рядах союзников возникла бы паника, а береговые и корабельные зенитки открывали бы огонь по любому приближающемуся самолету. Кстати, и так 6—12 июня 1944 г. имели место несколько обстрелов собственных самолетов.

С началом вторжения заработали несколько тысяч союзных радиостанций — авиационных, корабельных, наземных. Передавая ложные приказы и создавая радиопомехи, немцы могли доставить массу проблем противнику. Источники активных радиопомех могли быть скрыто установлены в различных точках побережья и быть дистанционно включены с отдаленного поста управления.