Читать книгу "Шаман - Ной Гордон"

Роб Джей кивнул. Он свернул листки и протянул их настоятельнице, но она покачала головой.

— Это для вас, — сказала она. — Вместе с моими молитвами.

— Вы не должны молиться за меня! — Ему было неловко говорить с ней о вопросах веры.

— Вы не сможете помешать мне. Вы заслуживаете молитв, и я часто говорю о вас с Богом.

— Так же, как молитесь за своих врагов, — ворчливо заметил он, но она не обратила на его фразу никакого внимания.

Позже, вернувшись домой, он еще раз перечитал отчет, тщательно исследуя небрежный почерк. Его написал человек (возможно, священник?), живший придуманной жизнью, притворявшийся тем, кем не являлся, рискуя своей безопасностью, а возможно, и жизнью. Робу Джею очень хотелось сесть рядом с этим человеком и поговорить.

Ник Холден с легкостью побеждал на перевыборах, проработав, таким образом, целых три срока — и все благодаря своей репутации ветерана индейской войны. Но теперь он баллотировался на четвертый срок и его противником был Джон Карленд, прокурор Рок-Айленда. Карленда высоко ценили и демократы, и представители других политических сил, и, похоже, партия Холдена «Ничего не знаю» теряла поддержку. Пошли слухи, что конгрессмен может потерять должность, и Роб Джей ждал, когда же Ник сделает очередной эффектный жест, чтобы получить голоса. Так что он не сильно удивился, когда, вернувшись вечером домой, узнал, что конгрессмен Холден и шериф Грэм собирают новый добровольческий отряд.

— Шериф говорит, что Фрэнк Мосби, этот бандит, скрывается в северной части штата, — сообщил ему Олден. — Ник так взбудоражил народ, что люди больше хотят линчевать, чем арестовать Мосби, если хотите знать мое мнение. Грэм назначает себе заместителей направо и налево. Алекс ушел, и он сильно нервничал. Он взял с собой гусиное ружье, оседлал Вики и поехал в город. — Он сконфуженно нахмурился. — Пытался отговорить его, но… — Он пожал плечами.

Труди еще не успела остыть, но Роб Джей снова положил на нее седло и отправился в город, вслед за сыном.

На улице там и сям стояли небольшие группки мужчин. На крыльце магазина, где выступали Ник и шериф, звучал громкий голос, но Роб не обратил на это внимания. Алекс стоял вместе с Мэлом Говардом и двумя другими молодыми людьми, все они держали в руках оружие, а глаза у них светились от осознания собственной важности. Лицо Алекса вытянулось, когда он увидел отца.

— Хочу поговорить с тобой, Алекс, — сказал Роб, уводя его в сторону. — Я хочу, чтобы ты поехал домой, — заявил он, как только они оказались за пределами слышимости.

— Нет, папа.

Алексу было восемнадцать лет, и у него быстро менялось настроение. Если он решит, что на него давят, он просто пошлет отца к черту и, чего доброго, вообще навсегда уйдет из дома.

— Я не хочу, чтобы ты шел туда. У меня есть на это серьезное основание.

— Я всю свою жизнь только и делаю, что слушаю об этом серьезном основании, — горько произнес Алекс. — И однажды прямо спросил маму: Фрэнк Мосби — мой дядя? И она сказала, что нет.

— Ты дурак, если заставил свою мать пройти через это. Неужели ты не понимаешь: даже если ты поедешь туда один и застрелишь Мосби, то ничего не изменится. Люди все равно будут трепать языками. Но что бы они ни говорили, это не имеет никакого значения. Я мог бы велеть тебе немедленно возвращаться домой, потому что, черт побери, это мое ружье и это моя несчастная слепая лошадь. Но настоящая причина, по которой тебе не нужно туда идти, состоит в том, что ты — мой мальчик, и я не позволю тебе совершить то, что будет грызть тебя всю оставшуюся жизнь.

Алекс бросил отчаянный взгляд туда, где стояли Мэл и остальные и с любопытством поглядывали на него.

— Скажи им, что я напомнил о работе, которая ждет тебя на ферме. А затем ты пойдешь к Вики, где ты ее бросил, отвяжешь ее и приедешь домой.

Он вернулся к Труди, вскочил в седло и поехал по Мэйн-стрит. Прямо перед церковью завязалась драка, и кроме того, он заметил, что кое-кто уже успел напиться.

Он не оборачивался, пока не проехал с полмили, но когда все же обернулся, то увидел лошадь, идущую неуверенной, осторожной рысью, которую она развила после того, как ослепла, и фигуру человека, наклонившегося к ее шее, словно он ехал против сильного ветра: в руке он держал маленькое ружье для охоты на птиц, держал дулом вверх, как Роб всегда учил сыновей.

Следующие несколько недель Алекс старался не попадаться отцу на глаза: не из-за того, что сердился на него, а скорее, просто чтобы уйти из-под его власти. Отряд добровольцев отсутствовал два дня. Они обнаружили добычу в полуразрушенном доме из дерна и приняли сложные меры предосторожности, прежде чем напасть на него, но он спал и все равно не заметил бы их. И это был вовсе не Фрэнк Мосби. Его звали Бюрен Гаррисон, он ограбил владельца магазина в Генесео, забрав четырнадцать долларов, — и Ник Холден со своими юристами помпезно, хоть и с трудом держась на ногах, передали его в руки правосудия. Впоследствии выяснилось, что Фрэнк Мосби утонул в Айове за два года до этого, пытаясь верхом пересечь реку Седар во время половодья.

В ноябре Роб Джей проголосовал за то, чтобы отправить Джона Карленда в Конгресс и вернуть Стивена А. Дугласа в сенат. На следующий вечер он присоединился к толпе мужчин, которые ждали результатов выборов в магазине Гаскинса, и в витрине увидел пару изумительных карманных ножей. В каждом было одно большое лезвие, два лезвия поменьше и небольшие ножницы — все из закаленной стали, с отполированной рукояткой из панциря черепахи и защитными колпачками из чистого серебра с обеих сторон. Такие ножи предназначаются для мужчин, не боящихся получать от жизни удовольствие, и он купил их, чтобы подарить сыновьям на Рождество.

Сразу после наступления темноты в городок приехал Гарольд Эймс и привез результаты выборов из Рок-Айленда. Это был удачный день для госслужащих: Ник Холден, ветеран индейских войн и защитник закона, с небольшим отрывом победил Джона Карленда, и сенатор Дуглас тоже вернется в Вашингтон.

— Теперь-то уж Авраам Линкольн поймет, что не надо запрещать людям иметь рабов, — хохотнул Джулиан Говард, триумфально потрясая кулаком. — Больше мы никогда не услышим об этом сукином сыне!

42

Студент колледжа

Ввиду того, что к Холден-Кроссингу железную дорогу не провели, отец Шамана отвез его в Гейлсберг, находившийся на расстоянии тридцати двух миль, поместив сундук с вещами в задней части бакборда. И сам город, и колледж были спланированы еще четверть века назад, в штате Нью-Йорк, пресвитерианцами и конгрегационалистами, приехавшими сюда и построившими дома на улицах, расположенных в шахматном порядке вокруг большой площади. Декан колледжа, Чарльз Гаммонд, заявил, что, поскольку Шаман моложе большинства принятых в колледж, ему нельзя жить в общежитии. Декан и его жена брали студентов на постой в свой белый каркасный дом на Черри-стрит, и именно там, в комнате в конце второго этажа и поселили Шамана.