Читать книгу "Судья Королевского дома - Инна Сударева"

— Ваши слова... Они много для меня значат, — несмело заговорила Роксана. — Очень много. И если бы можно было... — Она сильно сжала его руку. — Вы меня понимаете?

— Выходите за меня замуж, — вдруг кивнул Элиас, отбросив все условности и обычаи.

Девушка вспыхнула, словно до этого он не делал никаких намеков на свои чувства.

— И не считайте, что я такой легкомысленный. Я с первой встречи только и думаю, как вам это сказать...

— Но вы же знаете, я не хозяйка сама себе, — ответила Роксана и зарделась еще ярче — это было почти признание.

— Конечно, хозяйка, — улыбнулся Элиас. — Вы ведь сами решили ехать в Полночный храм.

— И верно, — засмеялась девушка.

Роксана задумалась: вспомнила, как ее руки просил Роман. Тогда она ответила быстро и восторженно согласием. Глупо, очень глупо. Роман покорил ее ростом, статью, красивым самоуверенным лицом, а в глаза ему она так толком и не посмотрела. Точнее, смотрела, только ничего не видела — словно слепая была. А еще — распирало от гордости, что такой блестящий рыцарь клянется ей в любви, целует ей руку. Тут Роксана поймала себя на мысли, что и любви-то к нему она не испытывала. Симпатия была, это правда, но вот любовь... Бросая взгляды на Элиаса и чувствуя, как незнакомо трепещет где-то в груди, Роксана призналась себе, что такого по отношению к Роману она не испытывала... Фредерик же, как Роксана теперь рассудила, просто ее интриговал. То, что совершенно незнакомый рыцарь, тоже красивый и статный, так внезапно взял на себя заботу о ней, также тешило самолюбие девушки. Только ни Роман, ни Фредерик не смотрели на нее с таким чувством, с каким смотрел Элиас. И по-другому отдавалось ее сердце рядом с юношей.

— Так что вы мне ответите? — настойчиво спросил гвардеец.

— Я бы ответила «да», но боюсь давать вам ложные надежды, — вздохнула Роксана. — Мой отец очень серьезно настроен отдать меня ландграфу. А мне не хотелось бы, чтоб из-за меня вы заимели во враги графа.

— Не боюсь я вашего графа! — заявил Элиас. — Я бы увез вас в свою страну. У меня там прекрасная усадьба, да и чин немалый при дворе. Там бы никакой ландграф вас не достал... Знаете, будем возвращаться — я переговорю с вашим батюшкой.

Роксане это более чем понравилось. Она радостно кивнула и обняла Элиаса за шею.

— Мы его упросим, ведь так, — шепнула она краснеющему юноше. — Отец добрый. Он меня любит, он уступит, я уверена. Ведь, мне кажется, только с тобой я и буду счастлива.

— Угу, — только и смог ответить Элиас, совсем потеряв голову от столь близко сиявших прекрасных глаз.

А через миг их губы слились в поцелуе...

— Это хорошо? — с сомнением спросил Линар у Фредерика.

— Что?

— Вот это. — Доктор указал на Элиаса и Роксану. — Они только что поцеловались.

Фредерик пожал плечами:

— А что плохого?

— У Элиаса есть Марта, у леди Роксаны — жених-граф.

Король вновь пожал плечами:

— Жизнь все меняет. Да так, что спать иногда страшно ложиться — вдруг не проснешься...

— Вы этого боитесь?

На это Фредерик протяжно вздохнул, помолчал.

— Пусть то, чего я боюсь, знаю один я. А то мало ли...

Он потянул носом аппетитно запахший воздух. Это на огне женщины уже жарили медвежьи окорока, готовя знатное пиршество.

— А где служители храма?

— Перед боем они собирались молиться в главном зале. — Доктор устало присел на камни, хмуро глянул на подошедшую Орни. — Чего еще?

— Выпить! — С таким приказом она протянула ему кружку, пахнущую травой.

Именно теперь Фредерик счел нужным ускользнуть. Он все же не просто так приехал в Полночный храм...

Странно, но в этих сумрачных каменных коридорах оказалось тепло. Он был разут, в одних штанах и рубашке, а холода совсем не чувствовал. Полночный храм удивлял в который раз... Чуть слышимые голоса, бормочущие молитвы, указали, куда идти в этих пещерных лабиринтах: молельная зала располагалась довольно далеко от входа.

Она была великолепна, не уступая по грандиозности и монументальности Тронному залу Королевского дворца в Белом городе. Именно о нем напомнили Фредерику высокие своды и стройные колонны пещеры. Многие стены были украшены барельефами, изображавшими всевозможные картины загробного мира, как небесного, так и подземного, сцены из священной Первой книги. Одни были сделаны умельцами, к другим приложились руки не столь искусные, но, видимо, полные огромного желания украсить святое место. И тонким изящным статуям, и изображениям дивных цветов, и корявым грубым фигурам, и схематичным деревьям — всем нашлось место. Они соседствовали друг с другом, составляя удивительные композиции на стенах залы. А высокие своды храма мерцали дивными огнями, словно усыпанные алмазами. А это и были алмазы. Целые алмазные копи. Они отражали огни светильников, рассыпая его на радужные блики, и напоминали звезды. Лучшего украшения для храма Господа нельзя было придумать.

В дальнем конце, над каменным алтарем, в огромных нишах, прорубленных в скалах чьими-то терпеливыми руками, Фредерик увидел три высокие статуи из чистого золота. У их подножия на коленях молились три человека в монашеских плащах.

Как тихо ни ступали его босые ноги, а звуки от шагов разнеслись по всему залу, поднялись куда-то вверх, под каменный свод. И молящиеся обернулись. Один из них — тот старик, что уже говорил с Фредериком, встал с колен, пошел навстречу молодому человеку.

— Медведи уничтожены, — упредил его вопрос Фредерик.

— Так и должно быть. Господь никогда не оставляет своих детей в беде.

— А мы все дети Господа? — спросил Король.

— Все. Так написано в Первой книге.

— Я читал. Я знаю, что там написано. — Фредерик приблизился к статуям. — Три образа. Бог Карающий — с мечом, Бог Дарующий — с венком, и Бог Прощающий, открывший свои объятия, — пробормотал он, глядя на высокие фигуры из блистающего золота. — И это все он один, для всех для нас.

Старик дал знак остальным, чтоб они ушли.

— Зачем вы здесь? — спросил монах.

— Просить у Бога милости для Березового городка и его жителей.

— Какой милости?

— Чтоб жилось им легко и счастливо.

— А вам ничего не надобно?

На это Фредерик сперва помедлил, потом сказал:

— Уже нет.

— Вот как? — Старик обернулся, глянул на него. — Не так ведь вы стары, чтоб не желать ничего от жизни. Даже у меня есть желания.

— То, чего я желаю, никто не исполнит.

— Вы уверены?

Тут Фредерик чуть скривил губы:

— Разве кто-нибудь когда-нибудь мог вернуть мертвого к жизни?