Читать книгу "А другого глобуса у вас нет? - Михаил Вершовский"

Ан и не конец. Потому что подал бывший полицейский Бернард Бэгли – уже из камеры тюремной – в суд на некогда родной ему департамент полиции. И в иске своем указал, что департаменту ведомо было, что не раз и не два уже там, во время его работы в полиции, случались у него, Бэгли, приступы депрессии, маниакального поведения и прочих цветочков с той же грядки. Отчего вполне справедливо он и интересовался: как же такому психу упомянутый департамент мог оружие доверить? Без которого, указывал Бэгли – и опять-таки, заметим, справедливо – он свою женушку ни за что бы не укокошил. Во всяком случае – из служебного револьвера.

Так вот на ТРИ МИЛЛИОНА иск им и вчинил. И, уверяю вас, никто по этому поводу не смеялся. И уж точно – не департамент полиции в городе Дархэм.

Или еще вот такой доктор (!) Майкл Бэйден из Нью-Йорка, фигура, кстати, довольно-таки известная. Ну, «доктор» он потому, что судмедэксперт, хотя в Америке докторами обычно тех величают, кто с живыми людьми дело имеет, а не так, чтобы одни только трупы потрошить. Ну, это ладно. Любят они там слово это – видимо, в виду отсутствия таких титулов, как «граф», «князь» или даже какой-нибудь занюханный «барон».

И работал этот Бэйден – пардон, доктор Бэйден – не просто экспертом, а самым главным экспертом города Нью-Йорка. Шефом, то есть, всего департамента судмедэкспертизы. (В такое кресло, да еще в таком сугубо специфическом городе без приличных политических связей тоже ведь не воткнуться.) Что же до знаменитости его – она по большей части проистекала из участия Бэйдена (доктора) в процессе О.Дж.Симпсона, которым телевидение всему миру более года мозги пудрило. Не может быть, чтобы не помнили. И в том процессе именно доктор (теперь хорошо?) Бэйден из каких-то там уж ему одному понятных соображений утверждал, что раны жертвам – Николь Симпсон и Рону Голдману – были нанесены как минимум двумя разными людьми.

Так вот, жена бравого полицейского доктора в 1997 подала на развод. Но не просто потому, что «прошла любовь, по ней звонят колокола». А потому это миссис Бэйден сделала, что дальнейшая жизнь с доктором-судмедэкспертом стала, судя по всему, крайне небезопасной.

Стал он себя все чаще и чаще вести, мягко говоря, странно. Сначала попросил у нее разрешения на то, чтобы любовнице своей ребенка по ее, любовницы, просьбе заделать. Энтузиазма, понятно, не встретил – и принялся нервничать еще больше. Устроил прямо дома, НА СЕМЕЙНОМ ОБЕДЕННОМ СТОЛЕ, парочку вскрытий – да так, чтобы мадам его в самый красочный момент появилась, когда вероятность того, что ее кондрашка хватит, максимальной была (ну, это уж вы себе сами дорисовывайте, картинки такие – обеденный приличный стол, а на нем… Да еще и выпотрошенный… Бр-р-р…).

А когда и это женушку не свалило, стал поговаривать – как бы невзначай – о высоком своем профессионализме. В смысле, что ему ведь ничего не стоит ее к праотцам отправить, да так, чтобы ни одна экспертиза потом не придралась.

Ну, в общем, подала она на развод. Нехорош ей доктор Бэйден показался. А городу Нью-Йорку – пока вроде ничего. Так и трудится.

Или коллега доктора Бэйдена из Сан-Франциско. Я уж там не знаю, величался ли он тем же титулом или нет, но тоже себя зарекомендовал человеком с нервами для такой профессии крепко расшатанными. Случай, конечно, пустячок – но ведь красноречив. Да вот вам, сами судите.

Выехал этот эксперт на место происшествия как-то – дорожная там авария случилась, с трагическим смертельным исходом. Ну, приехал, то да се рассмотрел, да и сел обратно в машину. Воткнув – уж не ведомо, с какого расстройства – вместо передней передачи заднюю. Отчего распростертое на асфальте тело и переехал – обеими парами колес.

Ну, толпа, конечно, завизжала – хоть и мертвое тело, но, согласитесь, достаточно неприятное зрелище вышло. От чего этот эксперт еще больше раздергался, врубил уже переднюю и дал по газам. С тем, конечно, результатом, что теперь уже в другом направлении того же бедолагу – под еще более перепуганные вопли толпы – отутюжил. Ну, и с полного-то расстройства на такой крейсерской скорости ушел, что странно еще, что одним лишь тем трупом дело и кончилось.

Случай, как я и сказал, пустячок – но о подборе кадров тоже ведь кое-что говорит. (А к судмедэкспертам этим мы еще обратимся здесь же – ох и веселый народец, доложу я вам.)

И такие вот, кстати, случаи – с такими, пардон, героями – можно было бы множить и множить. Хоть и не самое радужное это занятие. Оно ведь куда как лучше было бы – без сползания в осточертевшую «чернуху» – воспитывать массы на положительных примерах. В полном соответствии с теорией социалистического реализма (которая, хоть и обрыдлая тягомотина была, но той же самой «чернухи» не в пример полезнее, в чем, думаю, вы и на своей шкуре убедиться могли).

Противопоставить, то есть, неумехам, трусам и недоноскам – собранных, мужественных и цельных. Садистам и обманщикам – рыцарей без страха и упрека. Идиотам – гениев.

Тут, однако, возникает некоторая заковыка. Насчет всего прочего я до самого уж дна это дело не расковыривал, но с последним – с гениями, то есть – могу констатировать, что дело наше труба. Ничего у нас тут не выйдет. Причем – по определению. Что хотя бы вот вам какой случай прекрасно проиллюстрирует.

История, о которой речь, произошла в 1997 году в городе Нью-Лондон, в штате Коннектикут. Но география тут вряд ли такую уж роль играет, поскольку иметь место она могла на любых других географических широтах и долготах – случись там такой же герой.

Решил как-то в городе этом некий человек сорока шести лет, Роберт Джордан, включиться в благородную борьбу за очищение общества от преступного элемента. Влиться, то есть, в ряды полиции. Подал, как положено, заявление, стал к тестам – экзаменам, иными словами – готовиться. Ну и – зарубили его.

Причем я тут читателю не рекомендую из себя такого уж догадливого строить – дескать, ну а как же, в таком-то возрасте. Во-первых, в каком это таком? Сорок шесть – да это ж самый, можно сказать, пик! И утверждая обратное, рискует читатель заработать в лице ровесника мистера Джордана – а именно автора этой книги – завзятого и небезопасного врага.

Но во– вторых -и в главных – никто ему на возраст и не пенял. А погорел наш кандидат на стандартном тесте по определению IQ. (Я так думаю, в России его чаще ИК называют – «интеллектуальный коэффициент» – то есть, цифирь, призванная измерить и количественно выразить наши наличные умственные способности. Которые могут колебаться от 65-70, что есть уровень откровенного дебила, до пары даже сотен для совсем уж занебесных гениев. С обязательной круглой цифрой 100, отражающей золотую статистическую серединку.)

Вот на нем-то, тесте этом, Роберт Джордан и испекся. И тут, конечно, опять иной читатель из особо бойких встрять может. Дескать, ну а как же, мало что возраст (про который мы уже говорили, и намекать на эту тему еще раз я никому не советую), так вдобавок, небось, еще и вышел в том тесте круглым идиотом. И, дескать, туда же, в полицию ему хочется.

В полицию ему действительно хотелось. Но никаким таким идиотом он не получился. Вышло у них все с точностью до наоборот, ибо кандидат наш продемонстрировал в этом тесте результат в 165 очков. Что, как любой знающий человек вам пояснит, есть показатель ни более и ни менее – а гениальности (порог которой где-то в 150-155 обычно определяется).