Читать книгу "Первому игроку приготовиться - Эрнест Клайн"

Чудом я успел сообразить, что надо катапультироваться, и дернул за ручку над креслом. В рубке раскрылся аварийный выход, и меня выбросило из падающего робота за секунду до того, как он рухнул на ступени замка, раздавив несколько десятков аватаров.

Я врубил реактивные сапоги до удара о землю и быстро подрегулировал параметры управления, ведь теперь я контролировал не гигантского робота, а своего обычного аватара. Я сумел приземлиться на ноги рядом с пылающим остовом Леопардона, и меня тут же накрыла огромная тень. Я обернулся. Надо мной, заслоняя собой небо, нависал стальной ящер Сорренто. Он поднял громадную левую ногу, готовясь раздавить меня.

Я разбежался и прыгнул, врубив реактивные сапоги в воздухе. Когтистая лапа Мехагодзиллы, едва не зацепив меня, обрушилась на камень, оставив кратер там, где я только что стоял. Стальной зверь испустил пронзительный вопль, за которым последовал глухой рокочущий смех. Смех Сорренто.

Отключив сапоги, я сгруппировался, кубарем прокатился по земле, вскочил на ноги и, задрав голову, посмотрел на морду ящера. Глаза пока желтые — значит, молния еще заряжается. На реактивных сапогах вполне можно успеть нырнуть в замок, а уж там Сорренто меня не достанет — если не вылезет из своего гигантского робота.

Эйч и АртЗмида уже дожидались у хрустальной двери и орали на меня по радиоканалу. Мне оставалось только влететь в замок, и тогда мы откроем Третьи врата прежде, чем нам помешает Сорренто.

Но вместо этого я отыскал в инвентаре Бета-капсулу. В ладонь лег небольшой металлический цилиндр.

Сорренто пытался убить меня. И заодно убил мою тетку и всех моих соседей. В том числе милейшую старушку миссис Гилмор, которая мухи не обидела. По его приказу убили Дайто, а Дайто был моим другом, пусть я ни разу его и не видел. А теперь этот урод расправился с аватаром Сёто, лишив его возможности пройти Третьи врата. Сорренто имел большую власть и высокое положение, которых не заслуживал. А вот чего он действительно заслуживал — так это публичного унижения. Хорошего пинка под зад на глазах у всего мира.

Я поднял Бета-капсулу над головой и нажал на кнопку активации. Возникла вспышка слепящего света, небо стало кроваво-красным, и мой аватар начал расти и видоизменяться, принимая форму громадного красно-серебряного пришельца с горящими яйцевидными глазами, странным плавником на голове и светящимся индикатором в центре груди. На три минуты я стал Ультраменом.

Мехагодзилла перестал верещать и молотить лапами. Его взгляд был направлен вниз — на то место, где только что стоял мой обычный маленький аватар. Ящер медленно поднял голову, оценивая размеры нового противника. Наши горящие глаза встретились. Теперь я стоял лицом к лицу с роботом Сорренто, почти не уступая ему в росте.

Стальной ящер неловко попятился. Его глаза снова вспыхнули голубым.

Я слегка присел и встал в боевую позу, обратив внимание, что в углу дисплея появился таймер, отсчитывающий три минуты: 2.59, 2.58, 2.57.

Под таймером располагалось меню способностей Ультрамена — перечень различных энергетических атак на японском. Я быстро выбрал «Космический луч» и скрестил руки перед собой. Из предплечий вырвался пульсирующий белый поток энергии и ударил Мехагодзиллу в грудь, отбросив назад. Потеряв равновесие, Сорренто не справился с управлением, и его робот свалился с гигантских ног, рухнув на бок.

Тысячи аватаров на поле боя разразились ликующими возгласами.

Я взмыл в воздух и поднялся на полкилометра, а потом камнем упал вниз, целясь ногами в хребет поверженному ящеру. Когда весь мой вес обрушился на Мехагодзиллу, я услышал, как внутри у того что-то хрустнуло. Из его пасти повалил дым, а горящие голубым светом глаза потухли.

Я отпрыгнул назад и приземлился на одно колено возле поверженного ящера. Он бешено молотил хвостом и тремя уцелевшими лапами. Видимо, Сорренто лихорадочно жал на все кнопки, пытаясь заставить робота встать на ноги.

Я выбрал в меню яцуаки корин, «Ультрарассечение». В правой руке Ультрамена появилась сияющая голубым светом циркулярная пила. Я швырнул ее бешено вращающийся диск в Сорренто, как фрисби. Диск со свистом рассек воздух и попал в живот Мехагодзиллы, врезаясь в стальную шкуру, как в мягкий тофу. Ящер развалился пополам. За миг до того, как вся эта махина взорвалась, от нее отскочила голова — это катапультировался Сорренто. Правда, из-за того, что робот лежал на спине, голова полетела не вверх, а вбок, но Сорренто быстро развернул реактивные ускорители и стал уходить в небо. Далеко не ушел. Я скрестил руки, выстрелил еще одним «космическим лучом» и сбил удаляющуюся голову, как тарелочку. Она взорвалась, и я нашел это очень приятным зрелищем. Толпа взревела от восторга.

Я заглянул на Доску почета и убедился, что номер Сорренто с нее исчез. Его аватар погиб. Этому я, правда, не особо обрадовался, потому что знал — Сорренто немедленно вытолкает из тактильного кресла кого-то из своих подчиненных и заграбастает себе его аватара.

Когда я деактивировал Бета-капсулу, на счетчике оставалось всего пятнадцать секунд. Мой аватар тут же уменьшился до нормальных размеров и вернул себе свой обычный облик. Я врубил реактивные сапоги и полетел в замок.

В дальнем конце золотого зала у Хрустальных врат меня уже дожидались Эйч и АртЗмида — в окружении полутора десятков горящих и окровавленных тел убитых «шестерок». Только что убитые аватары постепенно растворялись в воздухе. Видимо, тут произошла короткая и очень жаркая схватка, на которую я совсем чуть-чуть опоздал.

— Так нечестно, — заявил я, отключив сапоги и плюхнувшись на пол рядом с Эйчем. — Могли бы и на мою долю оставить хоть парочку.

АртЗмида не удостоила меня ответом, только «фак» показала.

— Поздравляю с тем, что завалил Сорренто, — сказал Эйч. — Драка была эпическая, что ни говори. Но ты все равно законченный идиот. Сам-то понимаешь?

— Ну да. — Я пожал плечами. — Понимаю.

— Эгоистичный придурок! — рявкнула АртЗмида. — А если бы он тебя убил?!

— Но не убил же. — Я шагнул мимо нее к вратам и принялся их изучать. — Так что предлагаю расслабиться и подумать о том, как открыть эту хреновину.

Я рассмотрел замочную скважину в центре, потом слова, вырезанные над ней на многогранной хрустальной поверхности: «Вера, надежда, любовь».

Я вынул из инвентаря ключ и воздел в поднятой руке. Остальные проделали то же самое. И ничего не произошло.

Мы встревоженно переглянулись. Тогда мне в голову пришла идея. Откашлявшись, я произнес первую строку песенки:

— ««Три» — волшебное число...»

Хрустальная дверь засияла, и на ней появились еще две скважины.

— Получилось! — прошептал Эйч. — Охренеть... Глазам не верю! Мы и правда стоим на пороге Третьих врат!

— Наконец-то! — выдохнула АртЗмида.

Я вставил ключ в центральную скважину, Эйч — в ту, что слева, а АртЗмида — в правую.