Читать книгу "Оторва с пистолетом - Леонид Влодавец"

Она застегнула полушубок, убедилась, что из-под него ничего не отсвечивает и полы дубленки даже голые коленки прикрывают. Прихватила с полу свой рюкзачок, надела его, после чего решила полюбопытствовать, что лежит в кейсе, который стоял рядом с рюкзачком.

Кейс оказался закрыт на кодовый замок, но Валерию это не остановило. Инструментов кругом было предостаточно, и взломать замки оказалось минутным делом.

Первым делом Валерия увидела свою одежду, которую в смятом виде Цигель запихал в чемоданчик. Джинсы, водолазка, свитер, теплое белье, носки, все, вплоть до трусиков. Не было только мотоциклетного шлема с очками — их она еще перед тем, как поймать машину до города, зарыла в придорожный сугроб.

Ниже шмоток обнаружился охотничий нож — тот самый, которым она себе костыль-рогульку в лесу вырубала. А дальше, на самом дне чемодана обнаружились «вещички» самого Цигеля — заряженный «ПМ» с двумя запасными обоймами, кнопочная выкидуха с узким и острым как бритва лезвием, а также пять перетянутых аптекарскими резинками пачек стодолларовых купюр.

Как ни хотелось Валерии поскорее сбежать отсюда, она все же решила одеться, раз уж появилась такая возможность. Сняв «Макарова» с предохранителя и обнаружив, что у него, кроме восьми штатных патронов в магазине, девятый находится в стволе, Валерия положила его на верстак рядом с собой, вновь скинула полушубок и унты, а затем, бросая опасливые взгляды на ворота гаража, принялась натягивать на себя одежду.

В процессе одевания Валерия успела подумать о том, почему Цигель прихватил сюда ее шмотье. Может, он не только садюга, но еще и фетишист по жизни? Есть же такие козлы, которые балдеют, нюхая женские тряпки… Впрочем, то, что рядом с одеждой лежало оружие и деньги — полета тысяч сумма немалая, учитывая явно невысокое положение Цигеля в блатном мире, — навело Валерию на мысли, более близкие к истине.

Похоже, что Цигель, забравшись к Лере в рюкзак и увидев там очень большие баксы — в десять раз больше, чем ему удалось накопить прежде! — решил, что этого ему на остаток жизни хватит. И решил слинять куда-нибудь. Насчет того, что ему Лавровка звонила — это брехня. И Драч, конечно, не собирался приезжать — просто этот Цигель, сукин сын, ее на пушку брал. Хотел, гад, посильнее ее запугать, а нагнав страху, выпытать у нее, куда она хотела с такими деньгами ехать. Наверняка думал, что у нее какая-нибудь хата есть в Москве, где ей документы сделают и помогут за кордон ушмыгнуть. Надеялся, говнюк, что она ему этот адресок выложит, записочку кому надо напишет, а потом ее и почикать можно будет. Конечно, догадывался, что баба крутая и если Драч возьмется всерьез, то может и до него докопаться. Вот поэтому и постарался все вещички Валерии из квартиры убрать…

Одевшись и как следует замотав шарфом шею с синяком, Лера упрятала накопления Цигеля в свой рюкзачок, положила туда же охотничий нож и выкидуху. Авторучку пихнула на место, во внутренний карман полушубка, а затем, взяв пистолет на изготовку, подошла к воротам. И обе главные створки, и маленькая дверца в одной из них были заперты на крепкие засовы изнутри. Отодвинув засов, Валерия осторожно приоткрыла дверцу и поглядела в щелку, одновременно прислушиваясь. Ничего, кроме карканья ворон, до ее ушей не доносилось. А через щелку она увидела капот зеленой «девятки», стоявшей в нескольких метрах от ворот, у начала наклонного спуска в подземный гараж. Кроме того, втянув носом воздух, Лера тут же определила, что находится где-то за городом. Хотя разглядеть, что тут вокруг конкретно, было трудно — до рассвета еще часа два оставалось. Сообразив, что ее может кто-нибудь заметить при свете лампочки, горевшей в гараже, Валерия поискала глазами выключатель, но вместо него нашла большой рубильник, должно быть, обесточивавший весь гараж. Щелк! Темнота — друг молодежи!

Осторожно выбравшись через маленькую дверцу и поднявшись к машине, госпожа Корнеева еще раз зыркнула глазами по сторонам. Похоже, Цигель привез ее на свою дачку. Участочек соток на двадцать, дача рубленая, в один этаж, но с мансардой. Гараж подземный. Дорожку от гаража до ворот кто-то прочистил, и, похоже, совсем недавно. Но машина уже стояла на очищенном месте. Навряд ли это сделал сам Цигель. Нет, он небось какого-нибудь приходящего дворника нанял. Тот в шесть часов почистил и ушел досыпать, а Цигель уже после этого Валерию приволок. Это даже хорошо — неприятно было бы с этим дворником сейчас столкнуться…

Валерия отперла «девятку», запустила мотор, убедившись, что он не застыл за два часа, а сама побежала к воротам. Они были заложены деревянным брусом, который слегка примерз, но вытянуть его из скоб у нее сил хватило. Распахнув ворота, она бегом вернулась к машине, уселась за руль и выехала со двора на пустынную улицу дачного поселка. Дачи, судя по всему, по зимнему времени пустые стояли, хотя в них, наверно, и зимой можно было жить. Только где-то далеко, в нескольких сотнях метров, какие-то огоньки мерцали.

Вообще-то Валерия, выкатив за ворота, собиралась тут же уехать как можно быстрее. Но сообразила, что у того же дворника, если он тут поблизости живет, незапертые ворота вызовут подозрения. Вызовет милицию, найдут труп в гараже, начнут искать зеленую «девятку», номер которой загодя известен. А Лере надо еще целые сутки переждать. Нет, надо задержаться!

Оставив машину за воротами, она вернулась, закрыла ворота, заложила их брусом изнутри и вышла через калитку, которая снаружи запиралась на ключ. Ключ этот висел на связке у Цигеля, и у Валерии проблем не оказалось.

«Ну, теперь к Вячеславу!» — решила она, усаживаясь на сиденье.

В ПАРКЕ ГОРЬКОГО ПЬЯНИЦЫ

Валерия довольно быстро нашла выезд из дачного поселка, без приключений добралась по шоссе до города и меньше чем через час припарковала угнанную «девятку» на неохраняемой, а значит, бесплатной стоянке, располагавшейся примерно в сотне метров от входа в так называемый «Парк культуры».

Вывеска, сохранившаяся над входом еще с брежневских, если не с хрущевских времен, теперь уже не отражала основного содержания сего объекта. Культуры и отдыха тут почти не сохранилось, зато еще в доавгустовские годы возник стихийный базарчик, который позже, во времена покойного Кур-баши, разросся до крутых размеров и превратился в самый крупный и относительно дешевый рынок в городе. Разумеется, он и сейчас находился под полным контролем «Куропатки», которая установила пирамидальный порядок отстежек и каждый месяц снимала отсюда очень крутые суммы. В основном, конечно, за счет продажи водяры, которая тут была самая дешевая в городе. Конечно, водяру эту производили из гидролизного, но все-таки этилового спирта, и поэтому клиенты сразу копыта не отбрасывали. Все алкаши-профессиона-лы так и валили сюда толпами, ибо в других местах за те же деньги или даже большие могли метанолом напоить. В общем, наиболее точно отражала содержание деятельности этого заведения надпись на бетонном заборе неподалеку от входа. Один фанат набрызгал из баллончика красной краской название любимой группы «Парк Горького», а некий юморист-самоучка позже добавил углем «…пьяницы». Угольная надпись вообще-то за несколько лет почти смылась дождями, но нынешней весной ее кто-то «обновил», намазюкав то же слово стойким кузбасс-лаком. Народу, как видно, это название очень нравилось. На том же заборе в разных местах было еще много всяких надписей, начиная с аполитично-унисексуаль-ного «Женя Шура = любовь» и кончая экстремистско-по-литическим «Путин, мочи в сортире!». Ко второму слову в последней надписи чья-то вражеская рука мелом приписала «сь». Вообще-то призыв, получившийся в результате такой редактуры, следовало обратить не к президенту, а к алкашам, которые даже средь бела дня поливали забор именно в этом месте.