Читать книгу "Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев"

– Но вы же знаете, кто был собеседником Лосякина, – сказалДронго. – Неужели вы ничего не предпримете? Даже располагая такимидоказательствами?

– Что вы от меня хотите? – вздохнул Потапов. – Я военныйчеловек и обязан выполнять приказ.

– В прошлом году, когда я расследовал убийство известноготележурналиста, вы говорили мне примерно те же слова, – напомнил Дронго, –тогда я принес вам доказательства вины конкретных людей, но вы не захотели мнеповерить. Сейчас в вашем распоряжении пленка, на которой конкретные людидоговариваются об устранении одного из самых видных политиков в стране. И выснова хотите сделать вид, что ничего особенного не происходит. Вам не кажется,что это превращается у вас в дурную привычку?

– Перестаньте, – прервал его Потапов, – вы все прекраснопонимаете. Нельзя перед выборами устраивать в стране такой балаган. Нельзяподставлять всю нашу организацию из-за предательства одного человека. Нельзяставить под удар стабильность в стране из-за одного человека.

– А закон? – напомнил Дронго. – Или его мы не принимаем врасчет?

– Когда вы проникли в квартиру Лосякина, вы тоже не думали озаконе, – пробормотал генерал.

– Согласен, – кивнул Дронго, – посадите меня в тюрьму за то,что я влез в чужую квартиру. Но в таком случае будьте последовательными доконца. Посадите в тюрьму и того человека, который дал задание Лосякину найтинаемного убийцу.

– Хватит, – отмахнулся Потапов, – в нашей организацииприказы не обсуждают.

– Вы разрешите мне подать рапорт на ваше имя? – спросилвдруг молчавший до сих пор Машков.

– Какой рапорт? – не понял генерал.

– На увольнение, – пояснил Машков, – я прошу меня уволить. Вэтом случае я смогу обнародовать эту пленку и сделать так, как мне велит моя совесть.

– Не разрешаю, – ответил Потапов. – Поймите, что все гораздосерьезнее. И вам сейчас нужно думать о завтрашнем футбольном матче, чтобыпредотвратить возможное убийство.

– Потрясающая ситуация, – пробормотал Дронго, – мы знаем,кто убийца, знаем, кто его нанял, знаем, через кого это было сделано. И никогоне можем арестовать, не можем даже предъявить обвинение главному заказчикуготовящегося преступления. И вы думаете, что это правильно?

– Я не думаю, я выполняю приказы, – Потапов сжал руку вкулак. – Спасибо вам за все, что вы сделали. Спасибо вам за вашу помощь. Еслизавтра вы захотите нам помочь, мы не станем возражать, но про пленку забудьте.Это все, что я могу вам сказать. А вы, Машков, забудьте про свой рапорт. Я насне институт благородных девиц, и вы не Дон Кихот. Завтра днем мы все должныбыть на матче, чтобы обеспечить безопасность всех чиновников, которые будутнаходиться в правительственной ложе. По нашим данным, кроме московскогоруководства там будут еще Премьер-министр и спикеры парламента.

– Мне можно уйти? – спросил Дронго.

– Вы поняли, о чем я вас попросил? – спросил Потапов.

– Я понял все, – Дронго вышел из кабинета. Он еще минутдвадцать прождал в приемной, пока оттуда не вышел Машков. Он был бледнееобычного.

– Что-то случилось? – понял Дронго.

– Ничего, – пожал плечами Машков, – генерал объяснял мнеполитическую ситуацию в стране. Он искренне считает, что если эта пленка, недай Бог, попадет в газеты, добром это не кончится. Где твоя копия?

– Ты сказал ему о копии?

– Нет. Но я прошу тебя отдать мне ее. Конечно, если ты мнедоверяешь. Обещаю тебе, что я сохраню ее.

Дронго достал из кармана вторую кассету. И молча, ничего несказав, протянул ее Машкову. Тот так же молча взял кассету и положил ее вкарман. И после этого только благодарно кивнул головой.

День двадцать первый

Москва. 15 июля.

Когда в Москве играет «Спартак», это не просто футбол. Этонечто гораздо большее, чем игра. «Спартак» – последняя надежда не утратитьполностью самоуважения, последняя ставка, которую делает проигравший игрок,последний шанс отчаявшегося человека. Все знают, что команда может сыгратьнесколько безликих матчей, а затем сотворить чудо, в которое невозможноповерить. «Спартак» – это эмоции, помноженные на кураж, минус жизненныеневзгоды и унижения. Именно поэтому к стадиону за несколько часов до началаигры уже потянулись болельщики, знавшие, каким важным будет сегодняшний матчмежду двумя московскими командами.

Вокруг стадиона стояло привычное кольцо московской милиции иконтролеров. Многие обращали внимание на людей в штатском, которые находилисьрядом с контролерами и внимательно приглядывались к проходившим на стадионлюдям. Особый интерес у них вызывали пожилые мужчины, некоторых из них дажеостанавливали и просили показать документы. Одного старика так и вовсепопросили пройти к машине, которая стояла за внешним кольцом охраны.

Все сотрудники ФСБ, стоявшие в оцеплении, имели портретРашникова. Все сотрудники милиции знали, что особое внимание нужно обращать намужчин старше пятидесяти лет. Все контролеры имели установку не разрешатьболельщикам проходить на стадион с посторонними предметами в руках. И все-такиволнение по мере приближения начала матча нарастало, все были в необычайномнапряжении. Потапов прошел в правительственную ложу, где находился Осипов. Осостоянии Потапова нетрудно было догадаться по тому, как у него дергалось лицо.Осипов сидел мрачный, глядя перед собой. Если Рашникову удастся покушение,Служба внешней разведки не сможет рассчитывать на снисхождение. Все газетынемедленно вспомнят о том, что внешняя разведка много лет не реформировалась,не обновлялась, и вот результат: он стала идеальным укрытием для типов,подобных Рашникову.

– Мы вызвали сюда все наше московское управление, – сказалПотапов, усаживаясь рядом с Осиповым, – я звонил начальнику управления, просилего убедить мэра не приезжать на стадион. Но тот не согласился, осознаваяважность сегодняшнего матча.

– Премьер тоже приедет, – вздохнул Осипов, – они оба будутнаблюдать за игрой. Здесь, в ложе, находятся несколько наших сотрудников.

– Мы не знаем, где может появиться Рашников, – продолжалПотапов. – Я вызвал специалистов из Министерства обороны, мы проверили всютрибуну металлоискателями.

– Правильно, – кивнул Осипов, – но он не станет взрыватьтрибуну. Он не террорист, а профессиональный убийца, своего рода виртуоз,настоящий мастер в своем деле. Он знает, что мы уже его вычислили ипредполагаем, что он может появиться здесь. Так что он должен тем болеебезупречно выполнить порученное ему задание. И дело даже не в деньгах. На картупоставлена его профессиональная гордость, если хотите, он бросает вызов всемнам.

– Гордость палача, – прошипел Потапов, – его ума хватаеттолько на то, чтобы убивать людей.