Читать книгу "Маскарад в лунном свете - Кейси Майклз"

— Донован? Что ты говоришь? Ты послал Марко в Лейлхем-холл, чтобы его там убили? — Маргарита смотрела на него во все глаза, не зная, чему верить. Томас врал всегда с такой легкостью, что было почти невозможно понять, когда он говорит правду. — Как можешь ты такое говорить? Как можешь ты намекать, что желаешь и дальше иметь дело с Вильямом? Ты ведь любишь меня… ты клялся, что ты меня любишь?

— Вы видите, ваша светлость? — развел руками Томас, обращаясь к графу, словно приглашая того принять во внимание, что ему пришлось выстрадать, имея дело с подобной особой. — Вы и в самом деле думаете, будто ей было известно, что я возился с ней лишь ради победы над вами и вашей компанией ослов? Уверен, вы согласны со мной, милорд, что все они были полными ослами? Но вы и я… по крайней мере, я надеюсь, что мы с вами понимаем сейчас друг друга. У меня есть письмо моего президента, которое я готов передать вам, а у вас есть власть и силы начать все сначала, возводя здание на этот раз на более прочном фундаменте нашего взаимного недоверия. Вы получаете письмо президента, а я сохраняю у себя признание Ральфа. Таким образом у нас обоих будут какие-то гарантии. Ну, как, вы согласны с моим предложением, партнер?

Партнер? У Маргариты голова шла кругом. Она быстро взглянула на графа, желая увидеть, как он отреагирует на заявление Томаса. Господи, только бы это было враньем!

Несколько мгновений Лейлхем молчал, очевидно обдумывая слова Томаса, и Маргарита опустила глаза, прикидывая расстояние между собой и лежавшими на столе пистолетами.

— Забавно. Ральф с Перри всегда говорили, что вы честолюбивы, мистер Донован. Итак, вы надеетесь, что, несмотря ни на что, наше с вами дело все же выгорит? — произнес наконец граф, оценивающе глядя на американца. В общем-то, он был не против небольшого изменения в своем плане. — Но как же она? — махнул он рукой с зажатым в ней пистолетом в сторону Маргариты.

— Она? Она ни черта не стоит в постели, если вы намекаете на это, милорд. Должен сказать, ваша светлость, английские женщины холодны как лед. У меня губы едва не отмерзли, когда я ее целовал, не говоря уже об остальном. Думаю, мы с вами избавимся от этой холодной девицы.

Лейлхем посмотрел на Маргариту и улыбнулся. Улыбка его не предвещала ничего хорошего.

— Итак, моя дорогая, для тебя, похоже, все кончено. Не хочешь сказать что-нибудь на прощание американцу перед смертью? Что-нибудь нежное, ласковое… любовное?

Маргарита глубоко вздохнула. В голове у нее созрел план.

— Да, Вильям, хочу, — произнесла она совершенно спокойно и вдруг закричала, повернувшись к Доновану и одновременно схватив со стола пистолет: — Ты, грязный подонок!

И в ту же самую секунду Томас прыгнул на графа, закрыв Маргариту, так что она не могла выстрелить в Лейлхема из-за боязни попасть в Донована.

Один пистолет тут же полетел на пол, когда мужчины схватились, и Маргарита продолжала беспомощно топтаться на месте, умоляя небеса, чтобы Донован на миг выпустил Вильяма из своих железных объятий.

Внезапно прогремел выстрел, и она застыла на мгновение, закрыв от ужаса глаза, но тут же вновь их открыла.

Почему они продолжают стоять?

В кого попала пуля?

Медленно руки Вильяма Ренфру, в правой из которых он все еще сжимал дымящийся пистолет, поднялись и ухватили американца за плечи. Он заглянул Доновану в глаза, затем повернул голову и посмотрел на Маргариту. Губы его шевельнулись, словно он собирался что-то сказать, но изо рта у него не вырвалось ни звука. Все так же медленно руки его скользнули вдоль тела Донована, и в следующее мгновение он рухнул на пол.

— Не стреляй, ангел. Одной лишней дырки в теле более чем достаточно, — проговорил спокойно Томас и вдруг согнулся, прижав руку к левому боку. — Он стоял слишком близко ко мне, чтобы промахнуться. У тебя, случайно, не найдется какой-нибудь тряпицы перевязать мою рану? Как ни противно мне говорить об этом, но кровь из нее хлещет так, что очень скоро во мне ее не останется ни капли.

Обежав стол и на мгновение задержав взгляд на безжизненном теле графа Лейлхема, у которого из груди, посреди темного расплывающегося пятна, торчала рукоять ножа, Маргарита бросилась к Томасу и, встав на цыпочки, покрыла его лицо поцелуями!

— Ты, идиот! Броситься прямо на его пистолет! Ты, милый… восхитительный… бесстрашный идиот!

Томас поморщился, и она тут же отодвинулась от него, внезапно сообразив, что причиняет ему боль. Трясущимися руками она стала вытаскивать заправленную в бриджи рубашку, собираясь оторвать от нее кусок, чтобы перевязать ему рану.

— Ну, не совсем уж идиот, ангел. Просто я не был уверен, что ты стреляешь так хорошо, как говорила. Но с твоей стороны было весьма любезно отвлечь его на мгновение.

— Ого, — проговорила Маргарита спокойно, склонив голову набок и подняв на Томаса глаза. — Мне кажется, меня здесь оскорбляют, но я тебя прощаю, поскольку ты ранен. Откуда ты узнал, что я попытаюсь схватить пистолет?

— Я и не знал. Я мог лишь надеяться. Если подумать, то я еще должен радоваться, что ты меня не застрелила. А откуда ты узнала, что я врал Лейлхему?

Маргарита улыбнулась, помогая ему снять сюртук.

— Это было просто. Конечно же, ты врал Вильяму. У меня много недостатков, Томас Джозеф Донован, но в постели я кое-чего стою!

— Разумеется, дорогая, — проговорил он с ухмылкой. — Господи, как же я люблю тебя… эй, поосторожнее с рубашкой! Я как-никак ранен, не забывай об этом!

— Я слышал выстрел! Томми? Ты где, малыш? — Дули в одной рубашке, едва прикрывавшей его худые ноги, ворвался в комнату, размахивая над головой пистолетом, и Томас поспешно шагнул вперед, загородив собою Маргариту на случай, если пистолет в руке его друга вдруг выстрелит. — Ого! — воскликнул ирландец, едва не наступив босой ногой на тело Лейлхема. — Но тебе следовало бы подождать меня, парень. Что я теперь скажу Бриджет? А, я тебя спрашиваю? Что я храпел в своей постели, пока ты тут разыгрывал из себя героя? Ты ранен? Отлично! Так тебе и надо за то, что ты тут развлекался без меня.

Маргарита едва не прыснула, мгновенно попытавшись спрятать смех за кашлем — как раз в тот момент, когда в комнату вошли сэр Гилберт с Финчем, — но вдруг посерьезнела, вспомнив, что Вильям сказал про Марко.

— Донован… Марко! Мы должны сейчас же пойти в Лейлхем-холл.

— Зачем, сестра моего сердца? Разве только полюбоваться, как он славно горит? А, Донован, я вижу, вы меня не разочаровали. Сейчас я унесу его отсюда.

При первых же звуках голоса Марко все тут же обернулись. Друг детства Маргариты, живой и невредимый, стоял у двери, выходившей в сад, выглядя в этот момент в своей красной, с пышными рукавами рубахе и цветастом платке на голове настоящим князем Египта.

Оставив Томаса, — рана его была поверхностной и в сущности он не нуждался в ее сочувствии, — Маргарита быстро пересекла комнату и кинулась цыгану на грудь.