Читать книгу "Муж и жена - Уилки Коллинз"

— Ладно, ладно!

— Говорил? Или нет?

— Разумеется, говорил!

— Так вот, не приводите сюда больше никаких женщин. Я категорически против. Я этого не потерплю.

Любой другой человек, взявшийся бы корить Джеффри в подобном тоне, скорее всего, горько бы в этом раскаялся. Но Джеффри сам боялся своенравничать в присутствии Перри. В свете предстоящего состязания едва ли отмахнешься от первого и лучшего из британских тренеров, даже если сам ты — первый и лучший из британских бегунов.

— Она больше не придет, — объяснил Джеффри. — Через два дня она уезжает из Суонхейвена.

— Я поставил на вас все свои деньги, до последнего шиллинга, — горячился Перри, вдруг воспылав нежностью к своему подопечному. — И не сомневался в правильности этого решения! Но когда я увидел, что за вами плывет эта дамочка, меня словно ножом по сердцу полоснули! Всех, кто считает его фаворитом, она может разом посадить в лужу — так я себе сказал! Всех разом — в лужу!

— Ну, хватит! — перебил Джеффри. — Идемте, поможете мне выиграть вам деньги. — Он пнул ногой дверь коттеджа, и спортсмен вместе с тренером скрылись из вида.

Подождав несколько минут возле флажка, миссис Гленарм увидела Джеффри и Перри — они приближались со стороны коттеджа

На Джеффри был отлично пригнанный костюм, облегающий и легкий, податливый на любое движение и готовый соответствовать всем целям, которые ставил перед собой бегун, и все физические достоинства Джеффри подчеркивались в нем наилучшим образом. Голова его гордо и легко поднималась над крепкой, овеваемой струями воздуха белой шеей. Он глубоко втягивал ароматный летний ветерок, и грудь его могуче вздымалась; стан его покачивался гибкой лозой, ладные прямые ноги легко пружинили, весь он являл собой триумф физического совершенства мужчины. Миссис Гленарм в немом восхищении пожирала его глазами. Он походил на молодого бога, героя мифологии — статуя, в которую вдохнули жизнь, насытили цветом.

— О, Джеффри! — нежно воскликнула она, когда он проходил мимо. Он не ответил, даже не посмотрел в ее сторону: не время сейчас отвлекаться на всякие нежности, у него дела посерьезнее. Надо было собраться перед стартом; губы его были поджаты, кулаки чуть стиснуты. Перри, молчаливый и хмурый, занял свой пост, в руке он держал свои диковинные часы. Джеффри ушел дальше за флажок, чтобы потом промчаться мимо него на полной скорости.

— Приготовиться! — скомандовал Перри.

Через мгновение Джеффри полетел (доверимся потрясенному воображению миссис Гленарм) как стрела, выпущенная из лука. Движения его были совершенны. Бежать на такой скорости — это требовало высшего напряжения всего организма, в этом беге чувствовались мощь и сила. Удаляясь, он становился для зрителя все меньше, но так же легко мчался над землей, не отклоняясь от незримой прямой линии. Еще через мгновение бегун исчез за стеной коттеджа, а секундомер тренера скрылся в его кармане.

Сгорая от желания узнать результат, миссис Гленарм забыла о своей ревности к Перри.

— За сколько он пробежал? — спросила она.

— Это хотели бы узнать многие, — ушел от прямого ответа Перри.

— Мистер Деламейн все равно мне скажет, грубиян вы этакий!

— Лишь в том случае, мадам, если я скажу ему.

Разделавшись таким образом с миссис Гленарм, Перри поспешил в коттедж.

Пока тренер помогал своему воспитаннику, пока тот восстанавливал дыхание, не было произнесено ни слова. Но вот Джеффри был насухо обтерт, облачился в свою обычную одежду, Перри подтащил из угла удобное кресло. Джеффри не сел, а скорее рухнул в него. Перри вздрогнул и внимательно посмотрел на него.

— Итак? — спросил Джеффри. — Как со временем? Медленно? Быстро? Или так себе?

— Время очень хорошее, — ответил Перри.

— Сколько?

— Мистер Деламейн, когда, вы сказали, уезжает эта дама?

— Через два дня.

— Прекрасно. Когда она уедет, я скажу вам, «сколько».

Джеффри не стал настаивать на немедленном ответе. Он слабо улыбнулся. Минут через десять он вытянул ноги и закрыл глаза.

— Собираетесь спать? — спросил Перри.

Джеффри с усилием разомкнул веки.

— Нет, — пробормотал он. Но едва это слово слетело с его губ, глаза снова закрылись.

— Эй! — воскликнул Перри, глядя на него. — Мне это не нравится!

Он подошел ближе к креслу. Сомнений не было. Джеффри спал.

Перри протяжно, едва слышно присвистнул. Наклонившись, он легонько прижал два пальца к пульсу Джеффри. Удары были медленные, тяжелые, вымученные. Так бьется пульс крайне утомленного человека.

Тренер переменился в лице, прошелся по комнате. Открыв шкаф, он извлек оттуда дневник за прошлый год. Последние записи, когда он готовил Джеффри к каким-то соревнованиям, были достаточно подробными. Вот записи о первом тренировочном спринте, триста ярдов, с максимальной скоростью. Время на секунду-две хуже, чем сейчас. А вот состояние после спринта — совершенно другое. Собственной рукой Перри было написано: «Пульс хороший Настроение бодрое. Готов, если я дам такую команду, бежать снова».

Перри обернулся — вот он сидит, тот же самый человек, только год спустя — совершенно изможденный, крепко спящий в кресле.

Он достал из шкафа ручку, чернила, бумагу и написал два письма, снабдив оба пометкой «лично». Первое было адресовано доктору, крупному авторитету в среде тренеров. Второе — собственному агенту Перри в Лондоне, которому он полностью доверял. Агенту он велел, храня строжайшую тайну, поставить в предстоящем забеге на соперника Джеффри, внести столько же денег, сколько сам Перри ранее поставил на Джеффри. «Если вы поставили на него и какие-то свои деньги, — заключало письмо, — сделайте то же, что делаю я. Подстрахуемся — но язык за зубами!»

— Вот и еще один отбегался, — со вздохом произнес тренер, оглядываясь на спящего. — Состязания ему не выиграть.

Глава тридцать вторая
СЕМЕНА БУДУЩЕГО (ВТОРОЙ ПОСЕВ)

А что же сказали гости о лебедях?

«Ах! — сказали они, — их так много!» — и ничего другого не следовало ждать от лиц, не имеющих представления о природе и происхождении водоплавающих.

А что же сказали гости об озере?

Кто-то сказал: «Как импозантно!» Кто-то сказал «Как романтично!» А кто-то не сказал ничего, а про себя подумал — какая жуть, прямо мурашки по коже!

Первые ощущения публики опять-таки были точными и объяснимыми. Озеро пряталось в центре пихтового леска. Вода, затененная деревьями, была угрюмо-черного цвета, лучи солнца разбавляли эту густоту разве что в середине. Лишь у дальнего конца озера между деревьями виднелся просвет. Единственным признаком движения и жизни было какое-то потустороннее скольжение лебедей на застывшей поверхности воды. Это было импозантно — как и сказали гости. Это было романтично — как и сказали гости. И от этого зрелища мурашки бежали по коже — как они и подумали. Несколько страниц описания едва ли что здесь прибавят. Так что давайте на сей раз обойдемся без них.