Читать книгу "Две горсти песка. Мату-Гросу - Антони Смит"

Но на пути к этому много препятствий. Любое племя будет травмировано, если вокруг него будут находиться новые люди, да при этом еще придется отдать около десяти кубических сантиметров крови уколу медицинского шприца. Существует также техническая трудность сохранения в хорошем состоянии образца в виде цельной крови или плазмы, чтобы он остался годным для анализа спустя несколько недель. Но эту проблему удалось решить. Филип привез с собой из Лондона небольшую маслобойку. Зловещий вид этого аппарата вызывал многочисленные комментарии в аэропортах. Его вес вызывал жалобы у всех нас. Его выступающие металлические формы выпирали среди кучи вещей в лодке на Суя-Мису, когда она скользила мимо цапель, песчаных отмелей и излучин. Однако оказалось, что маслобойка заслуживает всех этих хлопот, поскольку в ней можно было хранить образцы крови при температуре минус семьдесят градусов Цельсия, следовательно, в хорошем состоянии.

Лаборатории Англии были готовы к проведению анализов и последующему изготовлению вакцин. Обеспечить «живой материал» предстояло братьям Вилас-Боас, поскольку никто другой не мог этого сделать. Они послали «в глубинку» экспедицию, взяв с собой около сорока индейцев, которые были одеты в европейское платье, чтобы не выглядеть воинственными. К несчастью, пленение четырех детей племени крен-акороре не способствовало решению вопроса о том, индейцев какого племени брать с собой. Была надежда на то, что эти дети своим разговором позволят понять, каков их язык или хотя бы языковая группа. В таком случае индейцев, говорящих на каком-либо сходном языке, можно было бы использовать как переводчиков. К сожалению, четыре ребенка, из которых старшей девочке было пять лет, со времени пленения не произнесли ни слова на родном языке. Когда они все же заговорили, то стали использовать слова на языке захвативших их индейцев тшукуррамае. Это дало основание полагать, что язык детей и пленивших их индейцев был одинаковым, поскольку высказывалось мнение, что у этих племен сходная культура. У всех других племен, в особенности изолированных, язык отличался от остальных. Поэтому наиболее вероятным было объяснение, что молчание детей вызвано потрясением от пленения. В конце концов, ребенок говорит на каком-либо языке только потому, что другие люди, особенно близкие ему, говорят на этом языке. Если все они внезапно исчезнут, то испуганный ребенок, даже если ему уже пять лет, не будет больше слышать своего языка и не станет пытаться говорить на нем.

Экспедиция под руководством братьев Вилас-Боас спустилась вниз по реке Шингу от Диауаруна и поднялась по реке Манисауа-Мису. Затем в течение двух месяцев они прокладывали пикаду, делая примерно по полтора километра в день, а потом натолкнулись на реку, которая привела их к землям племени крен-акороре. Невидимые жители бросали камешки, чтобы привлечь внимание путешественников, но никогда не нападали. (Прямое нападение никогда не было методом обороны любого индейца в этом районе, будь он шаванте, тшикао или тшукуррамае.) Экспедиция в безопасности дошла до полей племени крен-акороре и там развесила дары как уведомление о своих мирных намерениях.

Вернувшись на следующий день, участники экспедиции нашли горшки разбросанными, зеркала — разбитыми, пластиковые игрушечные самолеты — оставленными без внимания, однако все ножи были взяты. Самым волнующим фактом из всех было то, что взамен были оставлены различные длинные дубинки. Обрадованные таким обменом, Орланду и Клаудиу сделали вывод, что обе стороны смогут встретиться по прошествии нескольких недель или, в худшем случае, нескольких месяцев. Были развешаны новые дары, а именно небольшие топоры. Для людей каменного века — даже если над ними уже жужжал самолет и если они уже знают, что у других людей имеются продукты, отличные от изготовляемых самими индейцами, — дареный стальной топор представлял собой такую манну небесную, какую нам трудно себе представить. Во всяком случае, было предложено двенадцать топоров, и все двенадцать были взяты. Горшки опять были отброшены в сторону, но экспедиция чувствовала, что был сделан шаг вперед.

К сожалению, начавшийся в конце 1968 года сезон дождей положил конец надеждам на скорую встречу. Никаких подарков больше не было взято. Крен-акороре не вернулись даже к своим полям, чтобы собрать урожай или забрать свои немногочисленные пожитки — корзины, горшки, сельскохозяйственные орудия, — которые они там оставили. Они вернулись в свою лесную цитадель, в свое убежище. Орланду пришлось первому улететь назад, воспользовавшись посадочной площадкой, сделанной экспедицией, поскольку за парком был необходим присмотр. Затем, после нескольких месяцев ожидания, возвратился и Клаудиу — тем же путем, которым и прибыл: по реке, потом по суше и затем опять по реке.

Филипу Хью-Джонсу, ожидавшему возможности присоединиться к экспедиции, пришлось возвратиться в Лондон и приступить к своей обычной работе в больнице Королевского колледжа. Контакта с племенем крен-акороре установлено не было. Неизвестно, кто первым доберется до них — скорые ли на стрельбу искатели ископаемых, землевладельцы, братья Вилас-Боас или болезни. Вообразите, какое возникнет возбуждение и какие заботы будут проявлены, если кому-то удастся вновь открыть додо на каком-нибудь острове вблизи Маврикия. Однако к западу от реки Шингу и во многих других анклавах в западной части этой страны живут неизвестные нам племена. Возможно, они выиграют от того, что мы доберемся до них, а возможно, и нет. Во всяком случае, болезни, к несчастью, должны собрать свою жатву независимо от того, какой человек в конечном счете окажется первым послом в древнем царстве индейцев.

Однако не в каждом случае индейцы с точки зрения иммунитета находятся в худшем положении, чем пришельцы. Примером в этом отношении служит лейшманиоз, представивший отличную тему для исследований разным членам нашей экспедиции. Исследования были всесторонними. Они включали поимку грызунов и других животных, которые служат природным резервуаром Leishmania, отлов насекомых-переносчиков, учет заболеваний людей, как фазендейро, так и членов экспедиции, и последующее лечение заболевших. Пробы кожи брали у всех встречавшихся колонистов вблизи новой дороги, чтобы получить некоторое представление о случаях заболеваний в прошлом и в настоящее время.

Лейшманиоз, известный также под названием espundia, представляет собой одну из самых отвратительных тропических болезней. Первоначальное поражение ткани сравнительно невелико. Обычно это безболезненный прыщик, медленно увеличивающийся в размере, пока наконец не превратится в язву. Чаще язва одиночная, реже их несколько. Эти болячки, хотя и довольно неприглядные сами по себе, — предвестники худшего. В некоторых случаях паразит может вызвать вторичные поражения носа и носоглотки, часто через пять — двадцать лет после того, как первичное поражение залечено и забыто. Инфекция носа и глотки может быть крайне разрушительной, разъедающей ткани и хрящ до тех пор, пока нос и нёбо не будут практически уничтожены. Хотя болезнь и не ведет непосредственно к смертельному исходу, больной часто умирает от вторичной