Читать книгу "Семь чудес - Стивен Сейлор"

место под названием Газа? Должен признаться, я никогда о нем не слышал. И все же мой сын побывал и в Вавилоне, и в Эфесе, и в Олимпии, и во многих других местах. Новости о ваших путешествиях наполняют меня удивлением и радостью, а также немалой долей зависти.

Боюсь, новости из Рима не такие радостные. Италику раздирает война между Римом и его старейшими и ближайшими союзниками. Подвластные города Италики требуют большей доли имперских благ. Сенат называет это восстанием. В результате огонь, кровопролитие и голод.

Но обо мне не волнуйся. Я в полной безопасности, пока остаюсь в Риме. Но в сельской местности царит хаос, и в результате город страдает от нехватки продовольствия и неопределенности, а путешествия по Италики затруднены. Короче говоря, это не место для тебя, пока ты в безопасности остаешься в Египте. Я договорился о том, чтобы некоторая сумма была переведена тебе на счет банкира в Александрии.  Это немного, но, если ты будешь бережлив, этого теье может хватить на несколько месяцев до тех пор, пока ты не сможешь безопасно вернуться в Рим. В приложении к этому письму ты найдешь инструкции о том, как получить деньги.

В своем письме ты упоминаешь, что Антипатр здоров. Какой он замечательный человек! Какой другой мужчина его лет отважился бы на такое путешествие? Я надеюсь, что вам удалось посетить Великую пирамиду, и что он поднялся до самой вершины, и что он сейчас с тобой в Александрии, все еще в добром здравии.

Напиши мне, когда получишь это письмо (и деньги), и дай мне знать, что все хорошо.»

Я отложил письмо, охваченный тоской по дому. Вид Фароса над водой вдруг стал странным и нереальным, как будто я никогда не видел его раньше. На какое-то время я почувствовал себя потерянным и сбитым с толку. Затем во мне поднялись другие чувства - пьянящее чувство свободы и трепет волнения. Раньше Александрия казалась мне просто остановкой на пути домой; теперь, на время, она должна была стать моим домом. Я моргнул, и вдруг Фарос снова показался мне до боли знакомым, гордой достопримечательностью города, где я был не просто приезжим туристом, а жителем Александрии - величайшего мегаполиса на земле.

                                                                                                              * * *

В тот вечер, как это повелось с момента нашего приезда, мы с Антипатром пообедали с нашим хозяином. У Исидора была только одна рабыня, которая выполняла обязанности повара и официанта. Пока женщина разливала вино и подавала тушеную тилапию, каждый из нас рассказывал о своем прошедшем дне.

Я охотно сообщил свою новость первым и прочитал вслух письмо от отца. Это привело к некоторому обсуждению беспорядков в Италике. Благодаря своему положению в Библиотеке Исидор был посвящен в более достоверную информацию, чем распространители слухов на рынках, но, тем не менее, его понимание ситуации было довольно туманным. — Никто еще не может предугадать исход такой разрушительной войны, — сказал он. Затем, увидев огорчение на моем лице, он заверил меня, что сам Рим наверняка будет избавлен от разрушений, которым подверглись несколько подвластных ему городов - предположение, которое вызвало в моей голове образы, только усилившие мое беспокойство.

Хозяин быстро перевел тему на деньги, которые мой отец прислал мне, и объяснил, что лучше всего оставить их на попечение банкира, который их получил, и снимать драхмы только по мере необходимости. — Тебе также следует сдать банкиру на хранение любые важные документы — например, это письмо от твоего отца.

— Кстати о письме, — сказал Антипатр, — ты должен немедленно ответить своему отцу. Передай ему мою благодарность за то, что он поинтересовался моим самочувствием, и обязательно сообщите ему, что я действительно взобрался на вершину Великой Пирамиды. — Он сделал глоток вина. — А ты, Исидор, как прошел твой день?

Наш хозяин вздохнул: — Утомительно. Когда мы с тобой разошлись после прибытия в библиотеку этим утром, я потратил несколько часов, собирая по кусочкам некоторые фрагменты папирусов, которые я привез из своего путешествия вверх по Нилу, только для того, чтобы обнаружить, что документ не содержал ничего более интересного, чем опись нескольких волов, вовлеченных в судебный процесс о банкротстве. Когда я спросил своего начальника в библиотеке, нельзя ли мне поручить более интересную работу, мы сильно поспорили. Некоторые воображают, что Библиотека и Музей - это своего рода первозданная Аркадия, где мы, ученые, ведем жизнь, полную возвышенного созерцания, но, боюсь, мои коллеги могут быть довольно порочными и мелочными. Как Тимон Скептик описывал александрийских ученых своего времени?  «Писцы папирусов, бесконечно ссорятся в своей птичьей клетке с музами!» Увы, друг мой Зотик, я надеюсь, что твой день был более продуктивным

Антипатр улыбнулся: — Так оно и есть. — Он сжал кончики пальцев и поднял подбородок. — Думаю, я готов рассказать вам о своей теории о происхождении списка семи чудес.

— Действительно? — сказал Исидор. — Расскажите нам, пожалуйста.

— Очень хорошо. Несмотря на то, что в моем исследовании остаются некоторые пробелы и несколько небольших противоречий, которые еще предстоит разрешить, мне кажется, не кто иной, как Александр Македонский сам издал указ о том, что нужно создать список Семи Чудес — и этот список был разработан первым поколением ученых, собравшихся здесь, в Александрии, при первом царе Птолемее.

— Как александрийцу эта идея мне нравится мне. Но как вы пришли к такому выводу?

— Первое подозрение пришло ко мне незадолго до того, как мы покинули Рим, когда я обдумывал возможные маршруты нашего путешествия к Семи Чудесам Света. Изучая карты и отмечая местонахождение каждого чуда, я сначала был поражен их обширным и разрозненным расположением, но потом понял, что их объединяет: все семь находятся в пределах империи, завоеванной Александром. В самом деле, если бы кто-то провел линию, соединяющую и опоясывающую их, то получился бы настоящий контур империи Александра, включающий Грецию, Азию, Персию и Египет. Это был мир Александра, состоящий из множества наций, рас и языков - и это были его величайшие достижения. Мне пришла в голову мысль, что список Семи Чудес Света, возможно, был детищем самого Александра, который видел в нем объединяющий принцип: «Никогда не ступать за пределы моей империи», я представил, как он говорит: «Можно увидеть величайшие сооружения, когда-либо созданные человечеством, построенные разными народами в разное время, в честь разных богов, но все они собраны вместе силой моей воли в единстве моих владений».

— А сам Александр посетил