Читать книгу "На краю Принцесс-парка - Маурин Ли"

– Даже не знаю, зачем им это понадобилось, – с убитым видом рассказывал Мэтт. – Они были так рассержены, что почти не дали мне высказаться. Каждый раз, когда я открывал рот, они начинали шуметь и свистеть. Bet они считают, что это я виноват в их бедах.

– Разошли им письма, – подумав, предложила Руби. – Узнай, как их зовут, и пошли письмо в каждую семью. Расскажи, что случилось – напиши, что субподрядчик объявил себя банкротом и обязанность компенсировать ущерб перешла к тебе. Скажи, что ты постараешься действовать как можно быстрее, но они должны будут потерпеть. Взывай к их человечности.

– Пожалуй, вреда от этого не будет, – согласился Мэттью. – Вообще-то мне надо думать не только об этом. Мне уже давно следовало начать работу по двум другим крупным контрактам, но у меня нет лишней рабочей силы. В обоих договорах предусмотрены штрафные санкции за невыполнение работы в срок, и, если так все пойдет и дальше, я ничего не успею сделать. Все рабочие нужны мне для того, чтобы отремонтировать эти чертовы коттеджи.

– А ты давал объявление, что тебе нужны работники?

– Давал, но безрезультатно. Худые вести не стоят на месте: о том, что у «Дойл Констракшн» плохи дела, стало известно всем.

– Но это несправедливо! – возмущенно воскликнула Руби.

Мэттью неожиданно улыбнулся:

– Я рад, что ты наконец-то на моей стороне. Надо было взять тебя на то собрание: ты бы перекричала их всех.

– По крайней мере я бы попыталась! – с серьезным видом ответила Руби. – А как обстоят дела с сооружением плавательных бассейнов?

– После развода этот бизнес отошел Кэролайн, – ответил Мэттью и помотал головой. – Но я не хотел бы сейчас говорить о ней, у меня и без того дел по горло. Кстати, все забываю сказать, что тебе идут джинсы.

– Хорошо, что хоть ты это заметил.

Через две недели французские школьники уехали. Их место заняли новые постояльцы – три девушки, которым очень не нравилась английская кухня. Сначала Руби решила, что ее это не касается, но потом стала делать для них салаты и давать яблоки на десерт. Готовить все это было намного легче, чем то, что она готовила обычно.

Она решительно отказалась гладить платья, которые Хизер с Гретой брали с собой на Корфу. Девочки уезжали на следующей неделе.

– Вы можете гладить их сами после возвращения с работы. Ничего страшного, если вы пару дней не посмотрите телевизор по вечерам.

– Мама, после возвращения из Вашингтона ты ведешь себя немного странно, – пожаловалась Грета.

Надменно вскинув голову, Руби сказала:

– Я хочу сделать важное заявление.

В Вашингтоне она собиралась многое изменить в своей жизни, но ей помешали последние события. Она еще не открывала ни одной книги из тех, что привезла с собой, и даже не знала, где они лежат.

– Какое еще заявление?

– Сделаю его чуть позже, – сказала Руби, про себя пообещав, что больше не будет домработницей.

Она станет жить для себя! Но надо было решить, чем именно она будет заниматься.

Две недели пролетели довольно быстро. Дочери Руби вернулись с Корфу, с ног до головы покрытые замечательным загаром. Очень скоро она заметила, что они не разговаривают друг с другом.

«Ну когда они наконец повзрослеют?» – спрашивала себя заинтригованная Руби.

– Что случилось? – поинтересовалась она, оставшись наедине с одной из дочерей – а именно с Хизер.

– Грета завела романчик с каким-то типом, понимаешь? – возмущенно сказала та. – А меня бросила, как ненужную вещь. Несколько дней спустя я тоже познакомилась с мужчиной, совершенно случайно – мы просто повстречались в магазине и разговорились, а потом он пригласил меня выпить чего-нибудь. Потом ухажер Греты уехал домой, и она решила, что я должна бросить своего, а я отказалась наотрез. Вторая половина отпуска у нее прошла кое-как, и Грета считает, что это я во всем виновата.

– Что ж, я надеюсь, что вы скоро помиритесь, – заметила удивленная Руби. – Мне не нравится настроение в доме.

Это было что-то новое – Хизер пренебрегла чувствами Греты. Руби показалось, что ее младшая дочь какая-то грустная.

– Расскажи мне об этом своем парне, – попросила она.

– Знаешь, он мне очень понравился. Его зовут Джеральд Джонсон, он живет в Нортгемптоне и работает в банке. У него двое детей, а его жена погибла в автокатастрофе – так что у нас есть кое-что общее. Мы с ним отлично ладили, хотя в наших отношениях не было и капли романтики. Я даже не думаю о том, чтобы сойтись с кем-то, и точно также настроен Джеральд.

– Ну что же, я рада, что ты хорошо провела время.

– Это точно, мам! – с энтузиазмом воскликнула Хизер. – Мне было очень хорошо с Джеральдом. Мы договорились, что будем писать друг другу и, может быть, как-нибудь он приедет к нам на выходные.

– Но ты ведь говорила, что ни тебе, ни ему не нужны серьезные отношения?

– Не нужны, но кто нам мешает быть просто друзьями? Кстати о друзьях, пойду поговорю с Гретой. Мне не по душе, что мы с ней не разговариваем. Вообще-то она сама во всем виновата.

– Как мне нравится Дублин! – пропела Элли, отдергивая занавески в крошечной съемной комнате, из окна которой открывался вид на реку Лиффи.

К счастью, напротив не было других домов и никто не мог видеть, что на девушке нет никакой одежды.

– О Боже! Солнце светит прямо в глаза. – Лайам натянул простыню. – Почему у меня так болит голова? Мы много вчера выпили?

– Всего лишь несколько галлонов «Гиннесса».

Не отрывая глаз от поблескивающей поодаль реки, Элли запела «Мост над бурной рекой»…

– Ну почему у тебя такой довольный голос? И потише, мать твою!

– Не ругайся, – машинально сказала Элли.

– Хочу и ругаюсь, мать твою!

– Но я же могу тебя бросить.

– А мне плевать.

Элли в два прыжка пересекла комнату, уселась на Лайама сверху и сдернула с него простыню. Лайам вновь выругался. У него были сонные глаза, да и вообще выглядел он просто отвратительно.

– Ты это серьезно? Тебе что, плевать, уйду я или нет? – начала допытываться Элли, постукивая пальцами по его груди.

– Ты же знаешь, что я шучу.

С этими словами Лайам Конвэй перекатился на бок, затем очутился сверху Элли и резко вошел в нее. Он был готов заниматься любовью в любое время, будь то утро, день, вечер или ночь.

– Хорошо, – сказал Лайам, наконец откатившись от девушки.

– Хорошо и все? – надула губки Элли.

– Бывало и получше.

– Со мной или с кем-то еще? – скорчив гримасу, спросила Элли.

– Ну конечно же, с тобой, милая ты моя.