Читать книгу "Тайны пустоты - Валентина Ильинична Елисеева"

по сочувствующему выражению на лице Оррина, второй вариант вернее. Последствия эмоционального выгорания так проявили себя? Стейз же клятвенно заверял, что исчезновение чувств ничего не изменит в его отношении к ней, она всегда будет самым близким человеком для него несмотря ни на какие трудности! Те обещания больше не стоят ни гроша? На трезвую голову, незамутнённую непривычными для наурианца эмоциями, Стейз решил выбрать девушку более подходящую для великого учёного и Первого стратега галактик? Изучил список невест, заботливо составленный мамой-сенатором, и последовал её разумным советам?

«Время, проведённое на Земле, наши страстные ночи и горячие признания – для него теперь случайный эпизод? Он врос мне в сердце и душу, а я для него отныне – бывшая девочка на несколько месяцев, к которой нет никаких чувств, а значит – ничего больше нет?»

– Мне запрещены визиты к Первому стратегу? – отрывисто спросила Таша, сжимая кулачки так, что ногти больно впились в ладони. Она давно обещала себе не делать собственных выводов при общении с инопланетянами, а обо всём спрашивать прямо. Обитатели миров Альянса лишь внешне казались похожими на её одномирников, но их поведение и представление о жизни, о правильном и неправильном, частенько расходились с привычными ей, а мотивы их действий не всегда угадывались сходу. Вероятнее всего, она напрасно так себя накручивает и всё имеет логичное объяснение.

– Старший психотерапевт Стратегического Центра очень просит тебя заглянуть к нему в сектор психологической реабилитации, – уклончиво ответил Оррин.

– Предпочитаю узнавать плохие вести от друзей, а не психиатров. Рассказывай, что не так.

– Таша, такие беседы должны вести специалисты...

– В закрытых мирах большинство людей обходится без них, я – тоже. У Стейза выгорели все эмоции, он вернулся к среднестатистической норме своего вида и ничего ко мне не чувствует? Впрочем, как и ко всем остальным, верно? Видишь, не так-то сложно вести трудные беседы, достаточно кивать в паузах моих слов. Я с самого начала предвидела такой исход: было бы наивно строить отношения с наурианцем и не готовиться к нему. Скажи, сам Стейз остался прежним, таким как раньше, до суматохи с моим появлением?

Если действительно изменилась его личность, как предупреждали врачи, то... Леденящие душу предположения она построить не успела – Оррин широко ухмыльнулся и с полной убеждённостью заявил:

– Абсолютно таким же: невозмутимым, помешанным на физических формулах и вечно готовым исполнить свой долг любой ценой. Со мной говорил преимущественно о том, что выстраивать новые туннели должен он, а не Элис.

«Ещё бы! Мой стратег всегда старался узурпировать право на самопожертвование!» – усмехнулась про себя Таша, с нежностью думая о том, чьи портреты бесконечно копились на её столе, и запрещая себе сомневаться в нём.

Её ласковую улыбку заметили, и Оррин выпалил с отчаянием в голосе:

– Беда не только с эмоциями, Таша! Стейз не помнит тебя!

Глава 32. Подготовка к шоку

Психолого-реабилитационный центр встретил её солнечным светом, льющимся из огромных окон, открывающими виды не на суетливые улицы столицы, а на бескрайние просторы центрального парка. В отличие от стратега по Науке, в кабинете которого доводилось бывать Таше, психологи предпочли заселить нижние этажи небоскрёба. Благодаря этому посетители их вотчины имели возможность любоваться цветущими клумбами и раскидистыми деревьями во всём их великолепии, а не созерцать с головокружительной высоты смутно различимое зелёное пятно. Декоративных растений было много не только за окном: Таша вошла в уютный холл с яркими цветами, живописными кустами и бродящими среди них приветливыми пушистыми зверьками породы кошачьих. От всей души проникнуться к ним мгновенной симпатией мешало лишь подозрение, что природное дружелюбие зверей усилили соответствующей модификацией их генома.

«Я становлюсь циничной – профессиональная деформация не за горами?» – пронеслась отвлечённая мысль, и Таша сосредоточилась на высоком худом мужчине, вышедшем ей навстречу.

– Спасибо, что откликнулись на мою просьбу, – приветливо произнёс ведущий психотерапевт центра, и Таша поспешила выкинуть из головы ироничные мысли, что и его слегка видоизменили для повышения излучаемой им доброжелательности.

– Мне сказали, для встречи со стратегом необходимо ваше позволение, – сдержанно ответила она, принуждённо улыбнувшись.

– Не так категорично, Военный стратег имеет привычку всё утрировать, – запротестовал психотерапевт, проводя её в просторный светлый кабинет и усаживая в мягкое глубокое кресло, в котором Таша буквально утонула, как в пуховой перине. – Завтра мы стратега выписываем, и он намерен сразу же вернуться на свой пост. Исполняющий его обязанности уже поставлен в известность и сияет от счастья и облегчения, что наконец-то снимет с себя чужое ярмо. А поскольку, покинув наши пенаты, стратег будет иметь полную свободу встречаться с кем угодно, то моё позволение мало что значит.

– Иначе вы бы строго-настрого запретили наши встречи?

– Ничего подобного, – с неизменной доброжелательностью возразил психотерапевт. – Давно известно, что никакая проблема – даже проблема чисто психологическая – не разрешается сама собой. Она может долгое время существовать скрытно, но потом обязательно проявит себя, как правило – самым злополучным образом. Признание её существования и понимание причин её возникновения – первые шаги на пути преодоления всех затруднений. Другим расам бывает сложно понять самобытные особенности внутреннего мира наурианцев.

– Наслышана об их приверженности идеям чистого разума, не обременённого грузом душевных переживаний, – кивнула Таша. – Мне известно, что наурианцам свойственна практически полная бесчувственность, но она не мешает им оставаться людьми в самом высоком смысле этого слова.

– Согласен, но я бы не говорил о бесчувственности наурианцев столь категорично. Пониженная эмоциональность – не синоним отсутствия чувств. Никто и никогда не сомневался, что наурианцы искренне любят своих детей. Любовь проявляется в их неусыпной родительской заботе, в беспокойстве за счастье и здоровье своего ребёнка, в безусловном принятии его таким, каков он есть, в стремлении не терять близкой связи с ним и после того, как он стал взрослым. Отсутствие эмоциональной привязки к детям многие приравнивают к отсутствию любви, но это в корне неверно. Чувство долга, ответственности, патриотизма, любознательности и многие другие присущи наурианцам в полной мере! Я бы сказал, что интеллектуальные и нравственные чувства свойственным им даже в большей степени, чем другим расам, зато буксует эмоциональное взаимодействие с окружающими их людьми. Примечательно, что эта особенность не мешает ни наурианцам, ни окружающим: все давно привыкли к внешней холодности своих близких соседей по галактике, а те в свою очередь – к ненормально повышенной эмоциональности других гуманоидов. Как ни