Читать книгу "Шиворот-навыворот - Виктория Волкова"

— Что случилось, мон ами? — встревожилась сестра Армана и вышла в коридор. Лиля в два шага оказалась у комнаты дочери. Поддав плечом, она отворила дверь, ввалившись в светелку, полную табачного дыма. Спрятать сигарету Света не успела.

"И здесь все нормально", — облегченно выдохнула Лиля.

А вслух рявкнула:

— Голову оторву.

И остановилась в раздумьях. Что заставило ее вернуться? Дети в порядке…

— Лилечек, что случилось? — В комнату вбежала Раиса Петровна в халате и с распущенными волосами.

"Красивая моя мама, — мысленно отметила Лиля. — И, слава богу, дело не в ней. А в чем же?" Она остановилась как вкопанная.

— Витька, — вырвалось у нее. — Где эта зараза?

Раиса Петровна и Хлоя уставились на нее в недоумении. Сзади подал голос Джотто.

— Шеф в кабинете, — солидно пробасил он.

Лиля кинулась в самый конец коридора, распахнула дверь настежь. Пусто. Она хотела бежать дальше, в спальню хозяина дома, но что-то странное привлекло внимание. На столе лежала разложенной ее старая норковая шуба, непонятно зачем привезенная маменькой из России. Лиля осторожно подошла к столу и в свете настольной лампы посмотрела на отрезанный подол, отброшенный вверх, наткнулась взглядом на штамп с фамилией. И отпрянула в сторону.

"Все-таки Витька" — пронеслось у нее в голове, и она решительно направилась к его спальне. Дверь оказалась запертой изнутри.

— Витя, — затарабанила Лиля по двери. Ответа не последовало.

— Ломайте, — приказала она Джотто и Митяю.

— Может, человек спать лег? — пробормотал подошедший Иван. — Лиль, ну к чему шум такой? Завтра все и решите спокойно.

— Саша, — обратилась она к Джотто по имени. — Это приказ.

Парни пожали плечами. Еще ни разу Золотая королева лично не раздавала приказаний, только просила. Но вот так вломиться к шефу…

— Хорошо, — пробормотал Джотто. — Только перед Виктором Николаевичем отвечать вам.

— Не волнуйся, — милостиво отмахнулась Золотая королева и снова повторила приказ: — Ломайте, быстро.

В спальне Витьки не оказалось, и Лиля, не задумываясь, ворвалась в санузел. Издалека она слышала предостережения Армана. В его понимании Витька считался посторонним мужчиной. Она вспомнила, как вечность назад Иштван зашивал распоротую Пахомовскую ягодицу, и усмехнулась. Ага, посторонний. Сейчас.

Незапертая дверь открылась бесшумно.

Пахомов, в одних трусах, стоял, облокотившись руками о мраморную столешницу, и задумчиво разглядывал лезвие охотничьего ножа. Рядом для комплекта лежал еще один, похожий на стилет. А в ванне наполнялась вода.

Все понятно без слов.

Лиля влетела, как фурия.

— Ты чего удумал, гад такой, — закричала она и бросила в него флакон с шампунем, стоявший на полке. — Мало нам горя, да? — орала она и швыряла в него все, что попадалось под руку. Фен, расчески, крем для бритья.

Витька молча стоял, не пытаясь увернуться. А потом сказал тихо:

— Угомонись, родная, я хотел, но не смог. Из-за Тайки и из-за тебя.

— Где ты такие страшные ножи взял? — выдохнула она, тут же попав в кольцо рук Армана. Сразу стало тепло и надежно.

— Достались от прежних хозяев, — хмыкнул Пахомов и обратился к гостям и домочадцам, столпившимся в дверях его ванной комнаты:

— Концерт окончен.

Ехать в Мюнхен уже не имело смысла.

— Придется ночевать в нашем бедламе, — уткнувшись Арману в плечо, прошептала Лиля.

— Ничего страшного, останется время поспать, — тут же согласился он и поинтересовался: — Что ты почувствовала, любовь моя?

— Ужасную безысходность, — вздохнула Лиля. — Знаешь, первый раз я ощутила такое же утром того дня, когда убили Иштвана, но я легкомысленно отмахнулась. А потом поняла, что зря. Сейчас я, может, всех напугала, но отвратила беду.

— Почему Виктор так решил? — пробормотал Арман.

— Наверное, винит себя, — всплеснула руками Лиля. — Не знаю.

В дверь тихонько постучали.

— Можно? — виновато спросил Пахомов.

— Входи уже, — фыркнула Лиля.

Витька шагнул в комнату и сразу сгреб ее в объятия.

— Спасибо, родная, — выдохнул в ухо. — Тебя как господь ко мне направил.

— Ты же веруешь, Пахомов, а это смертный грех. Что нашло на тебя?

— Отчаяние, Лиль, — пробормотал Витька, опустив руки. — Столько людей погибло.

— Не по твоей вине, — отрезала она.

Виктор собирался возразить, но в разговор вмешался Арман. Он ничего не понимал в этих криках и совершенно не разобрался, почему, увидев свою шубу на письменном столе, Лили решила, что нужно спасать Виктора.

— Предлагаю выпить красного вина, — предложил он. — У вас имеется?

"Ага, целый погреб бургундского", — мысленно съехидничал Витька.

— Кажется, есть пара бутылок, пошли на кухню, — пригласил он и первым вышел из Лилиной спальни.

Дегустация вина плавно перешла в чаепитие. Раиса Петровна достала из холодильника маленькие корзиночки с кремом и фруктами.

— Сама пекла, — похвасталась она Хлое. Та попробовала и в восторге закатила глаза.

— Вот, мон ами, идея, — в запале обратилась она к Пахомову. Тот кивнул и усмехнулся печально:

— Этой идее сто лет, Хлошечка. Я эти пирожные с первого класса обожаю.

Раиса с Лилей радостно закивали, а Арман глянул подозрительно на сестру и Виктора. ""Мон ами" и "Хло-ше-чка", ну-ну" — отметил он.

Из своей комнаты притащилась Света, а следом за ней с улицы подтянулись Джотто, Митяй и Иван, курившие на крылечке.

— Пришли, курильщики, — недовольно повела носом Раиса Петровна и презрительно заметила внучке: — Ты вон теперь тоже на крыльцо выходи.

— Бабушка, — возмутилась Светка. — Я больше не буду.

— Конечно, не будешь, — согласилась Раиса. — Иначе еще получишь.

Лиля всмотрелась в лицо дочери. На Светкиной щеке виднелась красная отметина.

"Хорошо, что не я", — мысленно поблагодарила она мать.

Разговаривали все разом. На русском и французском, иногда переходя на немецкий. Говорили ни о чем, боясь даже словом обмолвиться о чуть не случившейся трагедии. Лиля почувствовала, как разболелась голова. Она поморщилась, и это не укрылось от Армана.

— Пора спать, mоn реtit сhаtоn, — пробормотал он.

Тут же засобирались все остальные.

— Мне завтра рано вставать, — внезапно объявил Иван. — Я улетаю утренним рейсом.

— Джотто отвезет в аэропорт, — тут же распорядился Виктор. — Ну и мы проводим, правда, Лиль?