Читать книгу "Брат за брата - Владимир Колычев"

– Хватит.

Он забрал у нее бутылку.

– Раздевай... Меня раздевай, корова!..

Анюта медленно сняла с него рубашку, расстегнула пояс на брюках, вжикнула «молния»... Показался красноголовый дракон.

– Поди сюда, приласкай...

Анюта с явной неохотой приблизилась к нему. Влад застонал от дикого восторга, когда ощутил тепло ее руки... И тут же ощутил боль. Эта сука с силой схватила его за коки и стала выкручивать их.

– А-а! – заорал он.

Схватил Анюту за волосы, оторвал от себя. И наотмашь ударил кулаком в лицо. Она упала на пол. Из разбитого носа хлынула кровь.

В принципе достоинство Влада пострадало не очень. Жить можно. А могло быть и хуже...

Боль постепенно утихала, но злость – нет. Влад подошел к Анюте, пнул ее ногой в живот. Еще раз... Натянул на себя брюки. И вызвал охрану.

Анюту сунули в ее стремную пижаму и увели. Влад остался один.

Как в воду смотрел он, что не позволил занять ее палату. Есть куда увести. Не жить ей вместе с ним. Нет при нем места бодливой корове и зубастой сучке...

Она уже совсем здорова, полна сил. Пора ее под нож... Или охранникам отдать?..

Влад задумался...

Может, ему ее силой взять?.. Накачать парализующей смесью. Но нет, это слишком примитивно. Не в его духе брать женщину силой. Никакого удовольствия...

Он взял бутылку с коньяком, осушил до дна. Алкоголь благотворно подействовал на него. Успокоил нервы, унял злость. Появился соблазн добавить. И Влад потянулся к следующей бутылке...

Данила ее парень. В Америку он прилетел за своей невестой, за Анютой...

Влад сделал большой глоток. В голове просветлело. Как будто какой-то огонек зажегся в ней. И на этот огонек прилетела умная мысль...

А ведь он знает, как сделать так, чтобы Анюта сама домогалась его сегодня...

Глава восемнадцатая

Действие укола заканчивалось. Данила физически ощущал, как руки и ноги наливаются силой. Еще немного – и он сможет контролировать свое тело и подняться с койки...

Но не дадут ему это сделать. Сейчас появится санитар, снова сделает ему и Андрею укол. И снова тело одеревенеет...

Открылась дверь. Появился санитар... Только не один. За ним вошел какой-то мужичок в белом отглаженном халате. Худой, тощий, козлиная бородка. Он посмотрел сначала на Андрея. Покачал головой. Затем глянул на Данилу. И показал на него взглядом. Мозгляк помойный...

К Андрею подошел санитар. Сделал укол.

– А вы, друг мой, готовьтесь к операции, – сказал мозгляк. – Готовьтесь подарить жизнь более достойному человеку...

Внутри у Данилы все заледенело. Сознание сжалось до размеров жидкобородой морды, маячившей перед ним. Он понял, что настал его смертный час. Сейчас его отвезут в операционную, дадут наркоз, из которого он уже никогда не выберется...

В палату вкатили носилки. Но за ними появился еще один персонаж. Джек-Потрошитель собственной персоной. Морда красная, глаза навыкате, в руках бутылка коньяку.

– Кто у нас тут Борзов? – спросил он у мозгляка.

Жидкобородый показал на Данилу.

– Его под нож?

– Его.

– Нет, давайте этого... – Влад показал на Андрея.

Одним лишь движением руки обрек его на смерть.

– Но я уже решил...

– Плевать, что ты тут решил, – пьяно заявил Потрошитель. – Тут все я решаю...

Мозгляк поджал губы. И сам лично подкатил каталку к койке Андрея. Санитары легко уложили на носилки беспомощное тело боевого капитана. И вывезли из палаты. Вслед за ними с обиженным видом исчез и жидкобородый. Зато остался Джек.

Он с подлой ухмылкой смотрел на Данилу. Отхлебнул из бутылки.

– Любишь свою Анюту?..

Данила ее любил. Но этому скоту какое до всего этого дело?

– Теперь я буду ее любить...

И он принялся описывать, как, куда и в каких позах будет иметь Анюту. С каким бы удовольствием Данила свернул шею этому ублюдку. Но, увы, он не в состоянии это сделать...

– Завтра твоя очередь, – после изложения скабрезных подробностей сообщил подлец. – Завтра уйдешь за своим дружком... А мы с Анютой помашем тебе ручкой. Ха-ха!..

Потрошитель ушел. А Данила остался в палате один. Без друга Андрея, которого повезли на живодерню.

А завтра туда же отправят и Данилу... И самое страшное, он абсолютно не может этому воспротивиться...

Он умрет. Анюта же достанется Джеку-Потрошителю. Тот во всех подробностях расписал ему, что он будет с ней делать...

Самого бы его, подонка, сделать. Только не под какого-нибудь трахаря подложить, а пулю в череп вогнать... Но как до этого гада добраться?..

Вдруг до Данилы дошло. Это невероятно, но ему так и не сделали парализующий укол. И если в ближайшее время не сделают, то к нему вернутся силы. И тогда...

Что будет тогда – об этом Данила вдруг враз расхотел думать. Испугался, что столь бурными мыслями привлечет к себе санитара. Тот вспомнит, что узник остался без укола...

Нет, лучше не думать ни о чем. Утихомирить мысли, спрятать поглубже эмоции. И ждать чуда...

* * *

– А что вам не нравится, господин Серьев? – пыжился Влад Петрович.

– Все готово к операции... – возмущенно отвечал Семен Павлович. – Пациент уже на столе... А вы говорите – подождите...

– Да? Уже все готово?.. – пьяно удивился Книжник. – Но подождать придется...

Он в который уже раз приложился к бутылке, повернулся к Серьеву спиной и, пошатываясь, двинулся к охраняемому блоку.

Семен Павлович только вздохнул.

Господин Книжник ему всегда нравился. Приятный мужчина. И качество у него есть хорошее – не мешает работать. Но в последнее время как с цепи сорвался.

Девку ему захотелось. Впереди, мол, долгие месяцы заточения – подругу дней его суровых ему подавай. Нашел одну красотку. Только та строптивой оказалась. Так он целый спектакль разыграл. До смерти запугал бедную. Но и после этого покорности от нее не добился.

Но ведь это не проблема – девку поиметь. Ширнул ей укольчик – и делай дело, гуляй по телу смело... Но нет, у Влада Петровича спьяну ум за разум зашел. Хочет, чтобы его девка при операции присутствовала. Мол, тогда она точно брыкаться перестанет...

Ладно, можно и подождать. И комната при операционной специальная есть. Ничего страшного, если девку лишний раз постращают.

Худо другое. Господин Книжник нагло вмешался в процесс подготовки к операции. Сломал все планы Семена Павловича. Под нож готовили одного, а пойдет другой.