Читать книгу "Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов"

План казался простым и вполне реализуемым даже без специальной подготовки. Достаточно было переданных по надежным проводным линиям связи соответствующих распоряжений. Но внезапный захват северного берега Осимы, а затем еще и стремительный прорыв мимо мыса Кого русских миноносцев и двух бронепалубных крейсеров сорвал все предварительные наработки. Пытаясь его отразить, пришлось сразу раскрыть расположение всех капитальных батарей, что все равно не исправило ситуации.

Попытка переброски подкреплений на атакованный остров провалилась из-за активных действий русских малых миноносцев и катеров в проливе Тера. А гарнизон Осимы, несмотря на продолжавшиеся атаки вернуть контроль над новыми батареями и расположенным там коммутатором, через который осуществлялось управление новым крепостным заграждением перед входом в Сасебский залив, не мог.

Миноносцы, спешно брошенные в атаку, не успевшие пополнить торпедный боекомплект, не успели и развернуться и, вполне ожидаемо, не добились успеха. Первый бой минных сил и брандвахты с рвущимися русскими передовыми отрядами миноносцев, а потом и крейсеров, получился спонтанным и быстротечным и явно прошел не в пользу обороняющейся стороны. Положение стабилизировалось только благодаря четким действиям учебной артиллерийской позиции и фортов непосредственно у входа в бухту Сасебо, сумевших быстро выбить все русские истребители и не допустить прорыва крейсеров в саму гавань базы. Затем успеха добились миноносцы, остановившие вторую волну легких сил противника на входе в залив, а чуть позже поймавшим удачу истребителям удалось даже почти прикончить и крейсера.

Но положение все еще оставалось крайне тяжелым. Форты мыса Кого и бухты Омодака ввязались в тяжелый бой с броненосцами на подступах, в то время как прорвавшиеся и до сих пор не добитые крейсера, хотя и явно страдали от огня с берега, все еще угрожали оборонительному периметру базы изнутри. Начатое и успешно продолжавшееся минирование прохода в Сасебскую бухту в такой ситуации являлось мерой ненадежной (стоявшее там до этого с начала войны управляемое заграждение перенесли к входу в залив, увеличив площадь защищаемой акватории).

Едва получив подтверждение сообщения, что истребителям удалось подорвать оба русских крейсера, оперировавших в Сасебском заливе, Самадзима понял, что у него появился шанс. Прикончить остававшиеся в заливе русские корабли, уже почти потерявшие способность к сопротивлению, поручалось артиллерии фортов и учебной артиллерийской позиции. А все миноносцы он приказал немедленно вызвать в порт для подготовки новой атаки главных сил эскадры Рожественского, как только предоставится удобный случай.

Через систему береговых постов, световыми сигналами и ракетами этот приказ быстро довели до командиров кораблей, включая тех, что вели бой. Телефонная и телеграфная связь между батареями и постами в пределах Сасебского залива действовала безупречно. Одновременно начали формирование отряда для спешного, но основательного минирования входа в залив и оценки возможности быстрого восстановления разрушенного бона.

По приказу главнокомандующего, на это выделялись сразу три вспомогательных минных заградителя, снимаемые с работы во входном канале бухты Сасебо. Там их должны были заменить паровые и моторные катера охранного отряда, для которых у пристани минного арсенала начали готовить минные плоты.

Мины в обоих проходах планировалось ставить на трехметровую глубину в малую воду, чтобы легкие силы крепости Сасебо имели полную свободу действий. После снятия угрозы прорыва противника в сам порт максимально быстрая закупорка входа в залив позволила бы держать оборону в осаде достаточно долгое время.

Очень большие надежды возлагались на тяжелые батареи, средства защиты которых от артиллерийского огня были значительно улучшены в последнее время с учетом дорогого опыта. Для сохранения обученных расчетов им теперь в приказном порядке предписывалось в случае отсутствия реальной угрозы прорыва противника пережидать интенсивный обстрел в специально оборудованных укрытиях рядом с орудийными двориками. Чтобы защитить орудия от осколков, битого камня и шрапнели, изготовили специальные щиты из толстых досок и брусьев, обшитых железом, которыми планировалось их закрывать. А наблюдение было разрешено вести только из хорошо защищенных бетонных или каменных командных постов.

В сочетании с еще оставшимися под контролем заграждениями, управляемыми с мыса Кого, расположения которых русские, судя по их очень медленному и осторожному продвижению, не знали, новые мины прямо в проходе или сразу перед ним и батареи на закрытых позициях должны были стать непреодолимой преградой на пути Рожественского, уже фактически лишившегося своего передового отряда, для которого Сасебский залив превратился в ловушку.

Перекрывать узкий входной канал, ведущий из залива в бухту порта Сасебо, затоплением в нем нескольких судов Самадзима пока не спешил. Уже имевшееся диагональное и потому длинное и постоянно уплотняемое минное заграждение в нем представлялось вполне надежной защитой, легко снимаемой, когда угрозы уже не будет.

Судя по тому, что чуть живые русские крейсера и миноносцы едва могли отвечать на обстрел с мыса Кушукизаки, даже не пытаясь отбиваться от фортов у входа в бухту и достать открыто стоявшие полевые батареи на обратных склонах входных мысов, считалось, что помешать заградительной операции у мыса Кого они уже не в состоянии.

Однако совершенно неожиданно уже совершенно не принимаемые в расчет и только случайно не добитые русские миноносцы вдруг дали ход, двинулись наперерез отправленным на запад пароходам и даже открыли огонь, вынудив имевшие опасный груз суда развернуться и спешно уйти назад в Сасебо, обрубив буксирные тросы и бросив так и не дотащенные до места новые боны. Это оказалось неприятным сюрпризом. Впрочем, как скоро выяснилось, только первым из них. Каких-либо сил для прикрытия заградителей или других средств перекрыть довольно глубокий пролив между мысами Кого и Ёрифуне просто не было.

Почти одновременно с получением донесения о срыве заградительной операции из штаба укрепленного района Кого сообщили, что поведение русских броненосных колонн резко изменилось. Вскоре после открытия огня с укреплений на мысе Осаки их головные броненосцы вдруг покинули обозначенную вехами узкую полосу, остававшуюся за тральной партией, строго в границах которой передвигались до этого.

Сначала было похоже, что их строй сломался, так как головной без видимых причин покатился в правую циркуляцию, а потом и увеличил скорость, обгоняя тральщики, а два следующих корабля начали ворочать, наоборот, влево, причем последовательно. Одновременно два эскадренных броненосца, замыкавших линию, начали также ворочать вправо, ложась на обратный курс, а их стрельба на некоторое время совсем прекратилась. Это было встречено громогласным «Банзай» со всех фортов, обстреливавших русскую эскадру. Огонь по расползавшимся в разные стороны остаткам штурмовой колонны участился. Но очень скоро стало ясно, что это вовсе не начало общей бестолковой свалки с последующим бегством, а продуманный, управляемый и эффективный маневр.

Едва выйдя с протраленного фарватера и быстро развернувшись носом на юг, большие броненосцы сразу начали маневрировать ходом и курсом, уклоняясь от залпов, одновременно возобновив интенсивный обстрел мыса Кого и введя в дело злополучную шрапнель. В то время как пара малых броненосцев, медленно двигавшаяся теперь на северо-запад, быстро пристрелялась по мысу Осаки, попутно перекрыв основной и единственный глубоководный выход из залива Сазаура.