Читать книгу "Союзник - Дикон Шерола"

В следующей комнате находился Альберт. Заметив посетителя, он слабо улыбнулся, после чего произнес:

— Все-таки был на поверхности, да?

— Извини, что не спросил у тебя разрешения, — Лесков улыбнулся в ответ, приблизившись к врачу. Они перебросились несколькими словами о том, как Дмитрий доставил на базу Фостера, и о том, как его организм реагировал на «эпинефрин». На бледном лице Альберта отразилось легкое удивление.

— Не было даже носового кровотечения? — спросил он.

Дмитрий отрицательно покачал головой, однако Вайнштейн не спешил радоваться.

— Все равно мы не знаем все побочные эффекты. Они могут проявиться позже. Четыре ампулы? Дим, это слишком много! Нельзя так бездумно колоться черт знает чем и надеяться на чудо.

— Я брал пример с тебя.

Услышав это, Альберт снова улыбнулся. Затем он закрыл глаза, чувствуя, как усталость в который раз дает о себе знать, и Лесков больше не стал его тревожить.

— Отдыхай, — сказал он и покинул палату.

А в следующей Дмитрий обнаружил спящего Стаса, причем был он здесь не один. Подле него находилась Катя. Она сидела на стуле рядом с его кроватью и ласково поглаживала его по волосам. Услышав, что дверь приоткрылась, девушка с волнением посмотрела на посетителя, полагая, что это кто-то из медперсонала. Но к своему удивлению она увидела Дмитрия.

Лесков обратился к ней первым, желая развеять это напряженное молчание. Он поинтересовался состоянием Стаса, хотя после разговора с Артемом был прекрасно осведомлен о самочувствии всех участников своей группы.

Катя убрала руку от головы Стаса и озвучила заключение врача. То, что Дмитрий пришел сюда навестить Волошина, стало для девушки полной неожиданностью. Она прекрасно знала, как «тепло» эти двое относятся друг к другу, поэтому в первый миг предположила, что Лесков пришел сюда, чтобы увидеться с ней. И от этого девушке сделалось неловко — ее парень лежит здесь, раненый, а второй, из ее прошлого, пришел с ней пообщаться?

Однако пока что они говорили только о Стасе, и Катя почувствовала себя чуть лучше. Ей было стыдно признаться себе, что до прихода Димы, даже находясь рядом со своим раненным парнем, она продолжала думать о нем. Новость о том, что Лесков отправился на поверхность один, потрясла ее настолько, что Катя не находила себе места, пока не узнала, что он вернулся.

Ухаживая за Стасом, девушка чувствовала себя кем-то вроде предателя и от этого все больше себя ненавидела. Она столько времени пыталась заставить себя поверить в то, что Лесков — это ее прошлое, глупая детская влюбленность, что в итоге думала о нем постоянно. Тогда Катя принималась напоминать себе о том, сколько всего сделал для нее Стас, и от этого становилось еще хуже. Она была благодарна ему, у них было много хороших моментов вместе, но все-таки с ее стороны это было скорее дружбой, нежели любовью.

Сейчас, глядя на Дмитрия, Катя старалась вести себя как можно более сдержанно и спокойно. Она не позволила себе даже обнять его, сославшись на слово «друг», поэтому встреча проходила без лишних эмоций. К счастью, Лесков тоже вел себя довольно сдержанно.

— Я говорила с Иваном, когда его только доставили в госпиталь, — произнесла девушка, стараясь лишний раз не смотреть на Дмитрия. — Он сказал, что выжил благодаря тому, что его прикрыл собой Руслан. И потому, что он постоянно находился рядом с тобой. Так же, как Лёша и Стас.

Катя не стала дословно цитировать Ивана, когда на ее слова об их смелости, он с досадой ответил: «ага, очень смелые, мы такие смелые, что жались к Димке, как бабы, вместо того, чтобы прикрывать ученых». Она знала, что Бехтерев всегда относился к себе наиболее критично, поэтому не восприняла его мрачную самоиронию всерьез. Все трое были смелыми, и они не должны были винить себя в том, что во время нападения «костяных» оказались рядом с Лесковым.

— Спасибо, что уберег их, — добавила Катя и наконец решилась посмотреть на Дмитрия. В этот момент Лесков ощутил всю глубину ее отчаяния, и ему невольно захотелось обнять ее, как когда-то, когда им еще не нужно было играть в посторонних.

Где-то в глубине души он все еще продолжал любить ее. И поэтому щадил. Он не хотел делать ничего такого, чтобы после девушка терзала себя очередным чувством вины.

«Главное, его», — подумал Дима, мысленно перефразировав слова девушки. Сейчас, глядя на нее, он невольно сравнил Катю с Эрикой: они отличались друг от друга, как небо и земля. Воронцова напоминала бушующее море, в то время как Белова представлялась не иначе, чем тихой гаванью. Катя была понятной, ей хотелось довериться, так сказать, положить голову ей на колени и при этом не бояться закрыть глаза. С Эрикой же всё было по-другому. Она притягивала Дмитрия, как какая-то сложная математическая загадка. Ее поведение было хаотичным и непредсказуемым — то она казалась невыносимой стервой, то превращалась в слабую и ранимую девочку. И, целуя ее, Лесков испытывал скорее страсть, чем нежность. С Катей же было наоборот.

— Ты благодаришь? Меня? — мягко спросил он. — Из-за моей идеи собрать телепорт они чуть не погибли.

— Стас знал, на что шел. Он вызвался сам.

— Смело. Не знаю, кто из вас вдохновлялся примером другого.

Губы Лескова тронула тень улыбки.

— О чем ты? — Катя удивленно вскинула брови.

— Мне известно, что ты постоянно заступаешься за меня, и, даже тогда, когда меня и моих мнимых «сообщников» хотели прогнать на поверхность, ты не испугалась.

— Как ты узнал? Я никому не говорила об этом. Если только сам Стас не сказал тебе…

— У меня есть свои источники. А, может, я попросту угадал. Мы ведь знакомы с тобой не первый день.

Белова невольно улыбнулась:

— Друзья не бросают друг друга в беде.

— Да… Друзья, — это слово почему-то неприятно укололо Дмитрия, но он решил не заострять на этом внимание.

Они оба замолчали, поспешно стараясь разыскать еще какие-то слова, но внезапно дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Воронцова.

— Альберт сказал, что ты здесь, — обратилась она к Дмитрию, игнорируя наличие здесь Кати. Голос Эрики прозвучал абсолютно ровно, и Лескова снова удивило ее поведение. Он не мог понять, рада ли она его видеть, или снова злится.

— И в твоей крови четыре ампулы «эпинефрина», — продолжила девушка, приближаясь к Дмитрию. — Я бы хотела как можно скорее взять у тебя анализы. Альберт опасается побочных эффектов, и я, кстати, тоже.

— На данный момент твоя сыворотка спасла мне жизнь, — заметил Лесков.

— Я подумаю, как ты сможешь отблагодарить меня, — внезапно губы Эрики тронула улыбка, и она, протянув руку, ласково погладила Дмитрия по щеке. Лесков с трудом удержался, чтобы не посмотреть на Катю. Это прикосновение почему-то показалось ему своего рода демонстрацией, где Воронцова ясно дала понять своей сопернице, что та может отдыхать.